Читать интересную книгу Тонкая работа - Уотерс Сара

– Как не привыкнуть, – сказала я.

– А ваша прежняя госпожа, – продолжала она, – она, наверное, была модной дамой? Думаю, ей было бы смешно глядеть на меня!

При этих словах она покраснела пуще прежнего и снова отвела взгляд. И снова я подумала: «И впрямь дитя!» Но сказала лишь, что леди Алиса – так звали хозяйку, которую мне придумал Джентльмен, – была слишком добра, чтобы смеяться над кем бы то ни было, и, кроме того, прекрасно знала, что роскошная одежда ровно ничего не значит, поскольку судят не по ней, а по человеку, который ее носит. В общем и целом мне показалось, что я правильно сделала, что так ответила, потому что она посмотрела на меня каким-то новым взглядом, перестала краснеть и снова взяла меня за руку:

– Мне кажется, вы добрая девушка, Сьюзен.

– Леди Алиса тоже так говорила, мисс, – ответила я.

Тут я вспомнила про рекомендательное письмо, которое написал для меня Джентльмен, и решила, что сейчас самое время его показать. Я достала письмо из кармана и вручила ей. Она сломала печать и пошла к окну, где посветлее. Долго стояла, вчитываясь в витиеватый почерк, один раз искоса посмотрела на меня, и сердце мое часто забилось: а вдруг она заметила какую-нибудь несообразность? Но нет, все в порядке: рука ее, сжимавшая письмо, дрогнула – значит в рекомендательных письмах она разбирается не лучше меня и только обдумывает, что бы такое сказать подобающее.

И вдруг я устыдилась собственных мыслей: она же сирота.

– Хорошо, – сказала она, складывая бумажку в несколько раз и засовывая себе в карман. – Леди Алиса действительно весьма лестно о вас отзывается. Должно быть, вы жалеете, что пришлось оставить такой дом….

– Очень жалею, мисс, – поспешила я заверить. – Но, понимаете ли, леди Алиса теперь в Индии. И там слишком жаркое солнце, я бы сразу обгорела.

Улыбка тронула ее губы.

– Вы не любите солнца? К нам в «Терновник» оно почти не заглядывает. Дядя говорит, от яркого света печать выцветает.

Она широко улыбнулась, показав ряд очень маленьких и удивительно белых зубов. Я тоже улыбнулась из приличия, но рта не открывала – потому что зубы мои, теперь пожелтевшие, даже и в то время белизной не отличались, и я ей тогда позавидовала черной завистью.

Она спросила:

– Вы знаете, Сьюзен, что дядя у меня – ученый?

– Я слышала, мисс, – ответила я.

– Он собрал большую библиотеку. В своем роде самую большую библиотеку в Англии. Надеюсь, скоро вы сами ее увидите.

– Думаю, мисс, это будет потрясно.

Она снова улыбнулась:

– Вы, конечно, любите читать?

Я поперхнулась.

– Вы сказали «читать», мисс?

Она кивнула и стала ждать ответа.

– Очень даже, – выдавила я из себя наконец. – То есть я хочу сказать, очень даже любила бы, если бы была приучена иметь дело с бумагами. То есть я хочу сказать, – я кашлянула, – если бы мне показали как.

Она уставилась на меня во все глаза.

– Ну, то есть научили бы, – пояснила я.

Она все не сводила с меня изумленных глаз, а потом вдруг произнесла: «Ха!», будто не веря своим ушам.

– Вы шутите, – сказала она. – Неужели вы и правда не умеете читать? Совсем не умеете? Ни строчки, ни буковки? – И непонятно стало, то ли она смеется надо мной, то ли сердится. Рядом с ней на маленьком столике лежала книга. Все с той же странной кривой улыбкой она взяла со стола книгу и протянула мне.

– Ну же, – она почти умоляла, – мне кажется, вы стесняетесь. Прочтите вслух с любого места, не важно, если будете запинаться.

Я молча взяла у нее книгу. Меня прошиб холодный пот. Открыла книгу и глянула на страницу: сплошь черные буковки. Перелистнула. Еще того хуже. Почувствовала на себе испытующий взгляд Мод – лицо мое пылало, словно на меня светили жарким фонарем. Повисло молчание. «Ну, будь что будет», – подумала я.

– «Отче наш, – начала я, – иже еси на небесех…»

А что дальше говорить, забыла.

Тогда я закрыла книгу и, закусив губу, уставилась в пол. Подумала с досадой: «Ну вот, теперь все пропало. Ей не нужна горничная, которая не может почитать ей книгу или красивыми закорючками написать письмо!»

Потом посмотрела ей прямо в глаза и сказала:

– Но я могу научиться, мисс. Я способная. Я научусь, и очень быстро – в два счета…

Но она покачала головой, и видели бы вы в тот момент ее лицо!

– Учиться читать? – повторила за мной она, подходя ко мне ближе и бережно забирая у меня книгу. – О нет. Этого я не допущу. Только не читать! Ах, Сьюзен, если бы вы пожили тут с моим дядей, вы бы поняли, что это такое. Тогда бы вы поняли!..

Она улыбнулась. И пока она смотрела на меня, улыбаясь, раздался бой часов – я насчитала восемь ударов, – и улыбка исчезла.

– А сейчас, – сказала она, отворачиваясь, – мне надо идти к мистеру Лилли. Но когда пробьет час дня, я буду свободна.

Она произнесла это так, будто она – девушка из сказки. Знаете, есть такие сказки, где у бедной девушки дядя – колдун или там чудище какое, ну, вы понимаете.

– Зайдите за мной, Сьюзен, в дядину комнату, ровно в час.

– Зайду, мисс.

Она огляделась вокруг, скорее по привычке. Над камином было зеркало, она подошла к нему и прижала руки в перчатках к щекам, потом тронула воротник. Нагнулась ближе. Короткое платье ее приподнялось сзади, и я увидела ее икры.

Она перехватила в зеркале мой взгляд. Я сделала реверанс.

– Я могу идти, мисс? – спросила я.

Она отступила от зеркала на шаг.

– Останьтесь здесь, – сказала она и повела рукой, – и приберитесь пока в моих комнатах.

И направилась к выходу, но у самой двери остановилась.

– Надеюсь, вам здесь будет хорошо, Сьюзен. – И ее щеки, уже во второй раз, вспыхнули. Я же от этих слов побледнела. – Я надеюсь, ваша тетушка в Лондоне не будет очень по вас скучать. Ведь это, если не ошибаюсь, та тетушка, о которой говорил мистер Риверс? – Она опустила глаза. – Надеюсь, мистер Риверс был в добром здравии, когда вы его в последний раз видели?

Она задала свой вопрос как бы между прочим – встречала я мошенников, которые проделывали тот же фокус, подбрасывая один хороший шиллинг к куче фальшака, чтобы со стороны все монеты казались настоящими. Очень мы были ей нужны с моей старой тетушкой!

– Он был в добром здравии, мисс, – подтвердила я. – И шлет вам приветы.

Она уже вышла в коридор и стояла теперь вполоборота ко мне, наполовину скрытая массивной дверью.

– Правда? – спросила она.

– Так он сказал, мисс.

Она прижалась лбом к двери.

– У него доброе сердце, – тихо и мечтательно произнесла она.

Мне вспомнилось, как он сидел перед кухонным стулом, шарил рукой под ворохом кружев и шипел: «Ах ты, стервочка…»

– Да, мисс, очень доброе, – подтвердила я.

Потом откуда-то из глубин дома послышалось нетерпеливое треньканье колокольчика.

Она глянула через плечо:

– Дядя!

И, подхватившись, убежала, не прикрыв за собой дверь.

Слышно было, как шлепают по скрипучим ступенькам ее туфельки.

Подождав немного, я подошла к двери и закрыла ее, как следует лягнув ногой. Потом пошла погреть руки у камина. Казалось, я все никак не могу согреться с тех самых пор, как вышла из нашего дома на Лэнт-стрит, – а как давно это было… Подняв голову, я заметила на полке зеркало, в которое гляделась мисс Мод, выпрямилась во весь рост и посмотрела на свое отражение: лицо все в веснушках, и зубы тоже не блеск. Сама себе показала язык. Потом, потирая руки, усмехнулась: да, все так, как и обещал Джентльмен: она влюблена в него по уши, и можно считать, три тысячи фунтов почти что мои – я живо представила, как их отсчитывают, обертывают бумажкой и надписывают сверху мое имя, а врач из сумасшедшего дома уже стоит наготове со смирительной рубашкой…

Так я тогда подумала, глядя на ее поведение.

Но подумала как-то отстраненно, и смешок, надо признать, получился какой-то вымученный. Сама не знаю почему. Наверное, из-за тишины – ибо с ее уходом дом почему-то стал еще угрюмее и тише, чем прежде. Лишь изредка щелкнет уголек в камине да звякнет оконное стекло. Я подошла к окну. От него ужасно дуло! На подоконнике лежали красные мешочки с песком, чтобы ветер не задувал в щели, но это не помогало, к тому же они все промокли и покрылись плесенью. Я дотронулась до одного из них, и на пальце остался зеленый след. Меня передернуло. Я выглянула посмотреть, каков вид из окна – если вообще слово «вид» тут уместно, потому что подо мной были одни деревья да зеленая трава. По траве бродили черные птицы, клевали дождевых червей. «Интересно, в какой стороне Лондон?» – подумалось мне.