1913
«О черви земляные…»*
О черви земляные,В барвиночном напиткеЗажгите водяныеДва камня в черной нитке.Темной славы головня,Не пустой и не постылый,Но усталый и остылый,Я сижу. Согрей меня.На утесе моих плечПусть лицо не шелохнется,Но пусть рук поющих речьСлуха рук моих коснется.Ведь водою из барвинкаЯ узнаю, всё узнаю,Надсмеялась ли косынка,Что зима, растаяв с краю.
1913
Настой из барвинка служит для целей ворожеи.
«И смелый товарищ шиповника…»*
И смелый товарищ шиповника,Как камень, блеснулВ лукавом слегка разговоре.Не зная разгадки виновника,Я с шумом подвинул свой стул.Стал думать про море.О, разговор невинный и лукавый,Гадалкою разверзнутых страницЯ в глубь смотрел, смущенный и цекавый,В глубь пламенем мерцающих зениц.
1913
«Предтечи! Я сжатое поле!..»*
Предтечи! Я сжатое поле!..Жнецы в нем ходили с серпамиИ вестью на волеМеня осудили цепами.
1913
«Мой черный, суровый орел…»*
Мой черный, суровый орел,Кого ты клюешь так жестоко?Ты крылья на воздух простерИ гложешь и лижешь кого-то.
Труп брата клюю я в пыли,Быть мертвым орлану отрада,И буду клевать до зари,А тризна товарищу рада.
И пусть веет мертвечиноюМой прямой широкий клюв, –Пусть за звездною пучиноюСмотрит, в разум заглянув.
Но несется пусть «спасибо»Мне за братскую услугу,Он проклекчет, верю, ибоВерит родственному другу.
1913
Мрачное*
Когда себе я надоем,Я брошусь в солнце золотое,Крыло шумящее од ем,Порок смешаю и святое.Я умер, я умер, и хлынула кровьПо латам широким потоком.Очнулся я иначе, вновьОкинув вас воина оком.
<1913>
«Я вам внимаю, мои дети…»*
Я вам внимаю, мои дети,Воссев на отческий престол.Душ скольких мне услышать НетиПозволит подданных глагол?
1913
«В дюжем ругательстве…»*
В дюжем ругательствеХороним душу.О, златоустые в предательстве,Сечем устало вашу тушу.Мы, как Петры, даем тела,Мы вновь противники Мазепы.Конем, что нам судьба дала,В щепы змей разможжен уже нелепый.
1913
«Усопшие деды и пращуры…»*
Усопшие деды и пращуры,Вы солнце любили, как шкуру лосиную оводы.На прадедов падали мордами ящерыИ рвали и ели их (новые к солнцу служения доводы).Из лося овод улетает,Маша серебряным крылом,А хлопец небу угрожает,Маша осиновым колом.Мы старых книг высоким пробкамВино грядущее пролив,Кричим мы спичечным коробкам –«Ура», селедок умилив.Есть буря в крике: «Здравствуй, тьма!»Бабочку прошлого – мы прошлое ранилиПушкою. Чума, –Тебя мы извозчиком наняли.Жирных султаншМы заперли в дом,Перед взорами ханжПусть сидят нагишом.Пушкин нам жалок,Исчезли Баяны,Протухших русалокГлаза покаянны.
1913
«Сижу в остроге…»*
Сижу в остроге,Леса сосулек.В железах ногиТого, кто жулик.Приветы псовСловами лая.На воле шайка удалаяТемницы щупает засов.И ищет светлой головы,Пускай она правит силой рук.О подоконник с бичевыНапилка тихий стук…
1913
Песнь смущенного*
На полотне из камнейЯ черную хвою увидел.Мне казалось, руки ее нет костяней,Стучится в мой жизненный выдел.Так рано? А странно: костякомПрийти к вам вечеркомИ, руку простирая длинную,Наполнить созвездьем гостиную.
<1913>
Мава галицийская*
В перчатке из червейЛадонь мою подамВеселым господам.Эй, эй, все живей!И пусть те, что руку трогали,Скользкий пир ночной кишащий,В воздух бросят возглас вящий,Озадаченные щеголи.Пусть поймут, кто настоящий.Эй, эй, все живей!Червяка, что на мизинце,Вмиг стошнило б от травы.Но в ночном моем зверинцеВам написано: увы!На меня бросает зеленьПолусумрака шугай.Маве верящая, елень,Ну, по хворосту шагай.Двукопытные неопытныеБелокурые друзья,Начинайте игры топотные,Умно помня, – с вами я.Люди, ответствуйте, надо лиЧервивой стыдящейся падали?
1914
«а сзади была мостовой…»*
(Хвост Мавки-ведьмы превратился в улицу)
…а сзади была мостовойС концами ярости вчерашней.Ступала ты на пальцы башни,Рабы дабыВ промокших кожахКричали о печали,А ты дышала пулями в прохожихИ равнодушно и во сне.Они узор мороза на окне!Да, эти люди – иней только.Из пулеметов твоя полькаИ из чугунного окуркаТвои Чайковский и мазурка.А азбуки разрозненные членыДля площадных торговых кличейИдут, как парусы под пеной,Подошвы множества величий,Медвежей лапою топчаПорывы в завтра отроча.
1914
Памяти И. В. И-а*
И на путь меж звезд морозныхПолечу я не с молитвой,Полечу я мертвый, грозныйС окровавленною бритвой…
1914
«Сегодня снова я пойду…»*
Сегодня снова я пойдуТуда, на жизнь, на торг, на рынок,И войско песен поведуС прибоем рынка в поединок!
<1914>
Тверской*
Умолкнул Пушкин.О нем лишь в гробе говорят.Что ж! Эти пушкиЦелуют новых песен ряд.Насестом птице быть привыкшийИ лбом нахмуренным поникший!Его свинцовые плащиВино плохое пулеметам?Из трупов, трав и крови щиНесем к губам, схватив полетом.Мы почерневший кровью ножВолной златою осушая,Сурово вытря о косы венок,Несем на запад злобу зенок,. . . . . . . . . . . . . . .Туда, в походе поспешая.В напиток я солому окунул,Лед смерти родича втянул.
1914
Смерть в озере*
За мною, взвод!И по лону водИдут серые люди –Смелы в простуде.Это кто вырастил серого мамонта грудью?И ветел далеких шумели стволы.Это смерть и дружина идет на полюдье,И за нею хлынули валы.У плотины нет забора,Глухо визгнули ключи.Колесница хлынула Мора,И за нею влажные мечи.Кто по руслу шел, утопая,Погружаясь в тину болота,Тому смерть шепнула: «Пая,Здесь стой, держи ружье и жди кого-то».И к студеным одеждам привыкнувИ застынув мечтами о ней,Слушай, – Смерть, пронзительно гикнув,Гонит тройку холодных коней.И, ремнями ударив, торопит,И на козлы, гневна вся, встает,И заречною конницей топит,Кто на Висле о Доне поет.Чугун льется по телу вдоль ниток.В руках ружья, а около – пушки.Мимо лиц – тучи серых улиток,Пестрых рыб и красивых ракушек.И выпи протяжно ухали,Моцарта пропели лягвы.И мертвые, не зная, здесь мокро, сухо лиШептали тихо: «заснул бы, ляг бы…»Но когда затворили гати туземцы,Каждый из них умолк.И диким ужасом исказились лица немцевУвидя страшный русский полк.И на ивовой ветке, извилинСноп охватывать лапой натужась,Хохотал задумчивый филин,Проливая на зрелище ужас.
<1914>