дорогое, но тоже важное отличие – жёстко закреплённые рулевые вёсла на корме. В смысле, не на одной петле к корпусу крепятся, а на двух, так что подгребать ими нельзя, а можно только поворачивать их поперечными румпелями. А в Средиземном море с его не столь суровыми волнами финикийцы, как и греки, крепят свои рулевые вёсла на одной петле, дабы иметь больше степеней свободы при подруливании. А внешне, если издали глядеть и тонкостей этих не знать, так абсолютно однотипные суда – гаула как гаула и корбита как корбита. Поэтому, говоря о «Сиракузии» как о прототипе океанского судна, я подразумеваю, конечно, не средиземноморскую, а гадесскую постройку, которая как раз и обеспечит автоматически все эти нужные для океана особенности. Ведь самоочевидно же, верно? На гадесский корпус да её парусное вооружение – вот что главное, а без роскоши отделки, не будучи избалованными Птолемеями, мы уж как-нибудь обойдёмся…
Птолемеи – вообще большие любители пустить пыль в глаза своим богатством. У них торговля с Индией через Индийский океан, но там муссоны, позволяющие обойтись и архаичными кораблями, и полноценный трёхмачтовик там не очень-то и нужен. Корпус – другое дело. Всё-таки тоже океан, как-никак, и, в принципе, если по уму, напрашиваются и туда атлантические технологии судостроения. Но так ли оно на самом деле, мы можем только гадать. Может, суда финикийцев, торгующих через Египет с Индией, и одинаковы по конструкции с гадесскими, а может, и самые обычные средиземноморские. Торговля с Индией вполне может быть и настолько доходной, что с лихвой окупает и капитальные ремонты судов после каждого рейса. А возможно, они плавают туда и вовсе на египетских или индийских судах – о таких подробностях история как-то умалчивает. Так или иначе, маршрут там в основном каботажный, как и в Средиземноморье, и средиземноморские суда старых и давно отработанных типов для него, надо думать, вполне пригодны. А уж в Восточном Средиземноморье и вовсе всё знакомо и привычно, и если уж римлянам вплоть до падения империи будет за глаза хватать уже изобретённых до них «лебедей», то бишь корбит, то Египту птолемеевскому – и подавно. А вот здоровенный роскошный корабль представительского класса – это да, это круто, и это позарез нужно для подчёркивания царского величия. Это же Египет, и каждый очередной Птолемей в нём – фараон, живой бог, как-никак. Это для греков можно и просто базилевсом быть, а для египтян – только фараоном, и уж если уселся на трон – изволь соответствовать, гы-гы! Стоит ли удивляться тому, что на фоне царского гигантизма и великолепия блекнут заполняющие всю гавань александрийского порта обыкновенные военные и торговые корабли?
Порт Александрии громаден – намного крупнее карфагенского Котона. Вот что значит подходящее от природы место! В Карфагене гавань копать пришлось, а много ли выкопаешь врукопашную-то? На безрыбье, конечно, «три солдата из стройбата заменяют экскаватор», а три заезженных на полный износ раба, за смерть которых, если все работы выполнены, начальство строго не спросит, – тем более, но и любым человеческим силам есть предел. Здесь же большую часть работы заранее выполнила сама природа, и людям осталось сделать лишь относительно небольшую доработку. Сам Филиппыч это место для города выбрал, или подсказал ему кто-то более сведущий в подобных делах, но их выбор оказался весьма удачен.
С моря портовая часть города похожа на все греческие города, но едва сойдя на берег и приглядевшись, сразу же вспоминаешь тот давешний анекдот про Вовочку, что «в древнем Гребипте жили древние гребиптяне». Это тот Вовочка так училке-историчке ответил, когда та его про древний Египет спросила, если кто не в курсах.
Они тут на каждом шагу попадаются – спасибо хоть не деревенские феллахи, а вполне городские, греческим владеющие. Ну и верблюда, для будущей Северной Африки вполне обыкновенного, её визитную карточку, можно сказать, но сейчас пока ещё для неё весьма экзотичного, мы в александрийском порту наконец-то увидели вживую. Мунни, простая непосредственная провинциалка, даже потрогать было полезла, и мне пришлось грубо её удержать. Впрочем, она угомонилась и сама, когда я разжевал ей, что верблюд не только лягается, но и лихо плюётся, когда не в духе. Ага, чистюля! Да и некогда нам было тут особо на эти достопримечательности местные пялиться. Мы ведь тут не на экскурсии туристической, мы – по серьёзным делам. Ими мы и занялись, едва только остановились и устроились в гостинице, где смогли оставить рабыню «на хозяйстве».
Прежде всего мы разыскали главу местной этрусской общины. Конечно, было бы ещё лучше, если бы мы владели этрусским языком, но увы, мы им не владели, так что пришлось объясняться на греческом, которым в Александрии, хвала богам, владеют все. Но соплеменников Тарквиниев и местные александрийские этруски знали и уважали, так что этот фактор оказался решающим. Ещё перед самым нашим отплытием из Карфагена мне удалось убедить нашего нанимателя, не посвящая его во все нюансы наших знаний, что всякое может случиться и нельзя зарекаться от необходимости экстренно сплавать аж в Египет. Поэтому вместо отсутствующего знания этрусского языка у нас имелось кое-что получше – рекомендательное письмо от Арунтия, данное им нам как раз на всякий случай, и я решил воспользоваться им. В конце концов, этнические мафии – вовсе не изобретение нашего современного мира. И в античном мире они существовали, в чём мы имели случай убедиться ещё в Гадесе. В результате же мы и по-гречески прекрасно договорились о том, что за портом в эти дни проследят и о факте прибытия судна наших конкурентов, в порту Александрии хорошо известного, нам немедленно сообщат. Мы ведь ещё на Родосе, как только поняли, что к чему, дожидаться отплытия конкурента не стали, дабы глаза ему не мозолить, а отплыли первыми. Куда тому мимо александрийского порта деваться? Египет – государство, зацентрализованное до поросячьего визга. Плевать, что на таможне вечный затор, потерпят торгаши, зато пошлины с них собирать удобно, и хрен кто от тех пошлин отвертится. Другое дело, что на таможне служат таможенники, которые в том Египте ещё коррумпированнее, чем в Карфагене. Восток – дело тонкое…
Уладив основное дело, мы занялись второстепенным. Ведь нашему нанимателю требовался ещё и «пулемёт», который на Родосе нам раздобыть так и не удалось. Ну и где прикажете искать его в Александрии? Для начала мы решили поискать людей, владеющих вопросом. Тот Филон Византийский, полибол Дионисия в своём трактате описывавший, где работал? Правильно, в Мусейоне, что при библиотеке. Было это, впрочем, настолько давно, что