внимание!): оставляя молодых тигров без еды, медведь изнуряет их, что тоже на руку нам, охотникам. Тигры не очень-то выносливые звери. Между медведем и тигрятами загорается драка. Рёв слышен по всей округе. И на снегу следы потасовок видны. И тогда в это звериное шествие включаются собаки. За ними, таясь, бегут охотники. Хищникам, конечно же, очень жаль расставаться с едой, да приходится удирать от лаек. Но вот лай становится всё неистовее и яростней! Лайки настойчиво преследуют тигров, пока те не устанут окончательно. Медведь нам не нужен – чего с ним делать! Худой он в ту пору, облезлый. Ступай, косолапый, на все четыре стороны! Ты сделал своё дело. Наконец один из тигров-подростков выбегает на полянку и останавливается, порывисто дыша. Собаки настигают его около валуна или большого дерева. Зверь ещё грозен, хотя и изнурён преследованием. Вздыбившись, он лапами отбивается от наседающих на него лаек. Впрочем, учтите – собаки вплотную к тигру не приближаются: их дело лаять, пугать, раздражать. А вот человек близко подходит к разъярённому зверю. Я, к примеру, иду к нему с одной палкой. Ружьё помощникам оставляю – как бы сгоряча не выстрелить! Как ни тяжело зверю в этот момент, он на миг замирает!.. Тигр даже в такой обстановке не теряет своего одного свойства. А какое это свойство?
Любопытство! Зверь
удивлён. Обычно всё живое в страхе бежит от него, а тут какое-то неведомое существо на двух ногах движется на него да ещё в непривычном для звериного глаза вертикальном положении! Тут я, пользуясь коротким замешательством зверя, точным движением сую эту свою палку в тигриную пасть. Тигр яростно грызёт её, как будто бы всё зло в ней, в этой палке! И тут он судорожно сжимает челюсти.
– Пасть в порядке! – кричу я своим ребятам, потом обегаю зверя и набрасываю ему для верности дела на морду крепкую повязку-ошейник из сыромятных ремней. Теперь вроде всё в порядке, но остаются ещё лапы с такими, я вам скажу, когтищами, что на кривые кинжалы похожи. Один удар такой лапы лошадь сваливает с ног, не то что человека!
А тут дальше у нас определённый порядок есть. Каждый своё дело делает. Один набрасывает крепкую петлю из конского волоса на левую переднюю лапу, второй – на правую, третий опутывает ремнями задние лапы. Я в это время поглядываю по сторонам – не вернётся ли ненароком мать-тигрица!.. Очень редко, но и такое в нашей практике случается!..
Так четверо почти безоружных людей, можно сказать, голыми руками ловят трёхлетнего тигра. Управившись с первым зверем, они устремляются за вторым – далеко он, как правило, уйти не успевает. К тому же он блокирован лайками. Итак, оба тигра связаны. Охотники сквозь путы продевают жерди и на руках уносят свою добычу во временный охотничий домик. Гордые звери потрясены всем, что произошло за какие-то считанные минуты. Долго-долго они будут ещё приходить в себя. И тут нужны и внимание, и ласка, и забота. Да-да, даже ласка!
Старик Богачёв нам так говорил:
– Понятно! Звери, если к ним хорошо относиться, легче и быстрее забывают о насилии, о поимке, их легче укротить, а потом и дрессировать. Ну это уже не по моей, а по вашей части! – Богачёв улыбнулся, склонил голову в поклоне и обратил две ладони к Дурову.
– Не по адресу, не по адресу! Вы же знаете – яс тиграми не работаю. А вот Николай Афанасьевич своими глазами видел, как за два месяца в Рижском цирке Александр Николаевич Александров-Федотов превратил двух молодых уссурийцев в настоящих цирков артистов.
Дальше разговор у нас зашёл об Александрове-Федотове, об Ирине Бугримовой, Маргарите Назаровой, о других дрессировщиках, о цирке вообще, о жизни цирковой… На прощание старик Богачёв угостил нас на славу домашними кушаньями – он и кулинар оказался отменный! А мы его сердечно пригласили – я на кинопросмотр на Дальневосточную студию кинохроники, а Юрий Владимирович – на свою программу в цирк. Старику всё это было очень интересно. Он оживился, помолчал немного, но всё же сразу отказался – дела, хозяйство!..
По пути в город и потом много раз во время наших продолжающихся встреч в разных городах мы с Юрием Владимировичем сердечно вспоминали старика Богачёва, его рассказы, его удивительную манеру слушать и говорить. Он умел расположить к себе людей, более того, завораживал их. И нам подумалось – почти одновременно! – а не гипнозом ли брал Богачёв?.. Может, былу него какой-то особый неразгаданный и невысказанный им секрет?..
Впоследствии, как я узнал от своих дальневосточных приятелей, преемником Богачёва стал его племянник. Порфирий Прокофьевич, который многому научился у своего дяди, славно продолжил его дело. А теперь кто?.. Даже не знаю. Много лет прошло с тех пор, много воды в Амуре и Уссури утекло. Знаю, что были известные в Приморьи братья Трифоновы, по профессии комбайнеры, но по призванию – тигроловы. А больше ни о ком не знаю. Редкая это профессия!.. Нет! Редчайшая!
Рассуждали мы с Юрием Владимировичем и о проблеме профессионализма. Его этот вопрос всегда волновал чрезвычайно! И это понятно. В цирковом училище до сих пор нет факультета или отделения или даже учебной группы, где бы готовили дрессировщиков. Остаётся только один путь – через практику, через ассистентуру. Однако опыт показывает, что даже самый прилежный и старательный ассистент, который трудов не боится, цирку предан, зверей любит, не страшится их, которого не пугают трудности и опасности профессии (а всё это уже немало!) дрессировщиком может и не стать. Оному не хватает артистизма, выдумки, художественной жилки, фантазии, другой вроде и склонен фантазировать и придумывать, но занимается прожектерством, не имеет строгого обоснования, организационного обеспечения номера и тем более программы! Третий вроде бы этим требованиям отвечает, зато публики боится больше, чем зверей! Такой артистом не станет никогда! Четвёртому просто элементарных знаний не хватает. Ну ладно бы учиться хотел, так нет – за книгу не усадишь! Ведь в ассистенты, как правило, отличники по учёбе не идут… А ассистенту всё приходится делать. Чистой и лёгкой эту работу никак назвать нельзя. Я как-то думал раньше, что в ассистенты идут чаще всего ребята сельские, из семей зоотехников, ветеринаров, лесников, охотоведов… И оказался неправ. Не те слагаемые характера дают эти профессии. И риск совсем другой, и простор в селе и в лесу, и воздух чистый. А тут? Теснота вагонов (отнюдь не мягких и не купированных!) во время гастролей, едкий запах за кулисами (это ведь не закулисный мир драматического театра,