улице караульным пришлось зачитать Закон об охране общественного порядка. Ведь почти три сотни человек, желавших поглазеть на новую карикатуру, пытаясь пробраться поближе, расталкивали соседей, и в конце концов завязалась массовая драка.
Дарлингтон придвинулся ближе, и рядом с ним, таким высоким и крепким, Сесиль вдруг почувствовала себя чуть ли не ребенком.
– Должно быть, вы очень торопились взглянуть на этот рисунок: он провисел в витрине совсем недолго.
Карикатуру действительно убрали из витрины в тот же самый день, и не только из-за драки, но и за так сказать «подрыв моральных устоев».
Сесиль откашлялась, но в сторону не отошла, чтобы он не догадался, что от его близости она вся покрывается потом.
– Так что скажете, милорд? Это была правда или вымысел?
Дерзкий вопрос вызвал у Гая очередной приступ смеха.
– Позволю себе заметить, что художник скорее преуменьшил мои достоинства.
Сесиль сдвинула брови, пыталась понять, что он имеет в виду, а когда ее щеки залил очаровательный румянец, сразу стало ясно, что она разгадала смысл его слов.
– Я спрашивала вовсе не об этом, – фыркнула Сесиль.
– О… правда? А о чем же тогда? – уточнил Гай, хотя прекрасно знал ответ.
– Я спросила, действительно ли герцог застал свою жену в вашей постели.
Ему не раз задавали этот вопрос, хотя обычно отваживались на это лишь мужчины. К тому же Гая изрядно раздражало обсуждение сплетен о его похождениях. Но сейчас он с удивлением понял, что не прочь удовлетворить любопытство мисс Трамбле. Ведь впервые больше чем за месяц она проявила к нему неподдельный интерес. Она стала чем-то наподобие аномалии в его жизни: для нее он был вроде как невидимым, что выглядело весьма странно, учитывая, что она хранила в уголке гримерной целую стопку газет со статьями о нем.
Гай испытывал непреодолимое искушение рассказать Сесиль правду, которая была куда пикантнее, нежели на карикатуре. Ведь герцог действительно наблюдал за ними, только не в окно, а через специальный глазок, и Гай вовсе не делал его рогоносцем – во всяком случае, без его любезного приглашения.
На самом деле герцог и герцогиня пригласили Гая в свою спальню, чтобы он принял участие в одной из их эротических игр – судя по всему, самой любимой, – когда герцог наблюдал, как другой мужчина ублажает его жену.
Его светлость не разозлился и не устроил сцену. В ту ночь Гай вообще его не видел, поскольку тот находился в другой комнате и наблюдал за происходящим через специальное отверстие в стене.
Гай впервые принимал участие в таких забавах и, как ни странно, ощущал себя проституткой, поскольку герцог и герцогиня любили друг друга и, очевидно, использовали его присутствие, чтобы внести разнообразие в свои отношения. Ощущение показалось Гаю весьма любопытным и очень необычным.
Один из недовольных жалованьем слуг герцога продал эту историю газетчику, и с тех пор за Гаем закрепилась репутация наставителя рогов герцогам.
Одного взгляда на возбужденное лицо Сесиль хватило, чтобы понять, сколь страстно она желает услышать все интимные подробности той истории, но Гай ее разочаровал, заявив с улыбкой:
– Настоящий джентльмен никогда не станет хвастаться своими подвигами на любовном фронте, мисс Трамбле.
Сесиль фыркнула самым неподобающим образом.
– Судя по тому, что я читала, милорд, ваше поведение никогда не соответствовало кодексу чести джентльмена.
– Да вы, похоже, знаете меня лучше, чем я сам.
– В этом нет ничего удивительного, когда о ваших выходках трубят на каждом углу.
– Если под каждым углом вы подразумеваете колонки сплетен и витрины типографий, то да, это так. – Маркиз вскинул бровь. – Возможно, вам просто лучше найти себе более благородное хобби, мисс Трамбле.
– Я могла бы посоветовать то же самое и вам, лорд Карлайл.
– Неужели вы и вправду верите всему, что пишут в газетах?
– Я не настолько глупа, но все же думаю, что дыма без огня не бывает.
– Под огнем, полагаю, вы подразумеваете то, что я наставляю джентльменам рога?
– Не могу сказать, ваша ли в том вина, но уверена, что у вас чрезвычайно… э-э… гибкое представление о нормах морали.
Гай усмехнулся:
– Что ж, возможно, вы удивитесь, но я вовсе не такой распутный, каким меня описывают.
Одарив маркиза дерзким взглядом, Сесиль усмехнулась:
– Какое разочарование!
С этими словами она развернулась на каблуках и неторопливо удалилась, оставив Гая в одиночестве размышлять над тем, что имелось в виду и что с этим делать.
Глава 6
Лилль, Франция
5 марта 1815 года
Вообще-то Гай не был набожным, но сейчас, когда держал игральную карту всего в дюйме от своей головы, вспоминал самые искренние молитвы, какие только знал. Мысленно, конечно.
– Может, завязать мне глаза? – по-французски обратилась Сесиль к ликующей толпе.
– Завязать! – практически в один голос загудели обезумевшие зрители.
– О боже! – еле слышно пробормотал Гай.
Следующая часть номера держала его в невероятном напряжении, хотя они с Сесиль очень много времени репетировали выстрелы вслепую, но сегодня было его первое настоящее выступление в костюме придворного шута на сцене перед двумя сотнями беснующихся французов.
Улыбка взиравшей на орущую толпу Сесиль оказалась настолько притягательной, что его мужское естество тотчас же пробудилось к жизни. Да и почему бы ему не наслаждаться происходящим? Ведь это не в него намеревались стрелять.
Сесиль достала из нарочито глубокого декольте своего платья черный шелковый шарф, и трибуны огласились криками и пронзительным свистом.
Гай судорожно сглотнул, когда мисс Трамбле завязала шарфом глаза.
Он знал, что яркое освещение над ним и у него за спиной превратит его в более отчетливую мишень, но все равно нервничал каждый раз, когда они доходили до этой части представления.
– Прошу тишины! – Сесиль пришлось повысить голос, чтобы перекричать толпу. – Чтобы сосредоточиться, мне необходима полная тишина. На этот раз я не могу промахнуться. Мсье Дарлинг – мой третий ассистент за этот год, и мне совершенно не хочется нанимать нового.
Зрители нашли это заявление забавным.
Когда в зале наступила тишина, Сесиль подняла пистолет одним плавным и быстрым движением, от которого замирало сердце, и прицелилась.
Гай даже не успел испугаться, когда она нажала на спусковой крючок.
Благодарение богу, грохот выстрела оказался слишком громким и заглушил возглас, сорвавшийся с его губ, когда шляпа слетела с его головы, словно подхваченная пронесшимся по театру порывом ветра, и взорвалась в воздухе, осыпав его блесками.
Толпа разразилась восторженными криками, и Сесиль развернулась к зрителям для поклона. Гай последовал ее примеру, хотя и менее уверенно. К счастью, выстрел с завязанными глазами был выходом на бис, поэтому на подрагивающих ногах он смог удалиться со сцены.
Прежде всего Гай собирался выпить: чего-нибудь покрепче и побольше! Кто же думал, что присутствие такого количества зрителей настолько усугубит его положение как мишени?
– Вы сегодня прекрасно справились: лучше, чем на репетиции. Завидное самообладание.
Остановившись, Гай обернулся на звук ее голоса: эта похвала оказалась очень неожиданной.
Благодаря тому, что ехали в одном фургоне из Кале в Лилль,