Под липами
Стрекот вдоль улицы. Сладостный звон комарьяв кругу электрического небосвода.Помнишь тот блеск – как при полной луне фонарялипы листва истекает мёдом?
Это и властно над нами – память вдвоём,та, что тела наши склеивает сквозь расставанья:эта скамейка, и лето, блеск листьев под тем фонарём,воздух ночной, где и в звёзды впечатано знанье
плеч и ладоней, и бёдер, и уст и сосков,малого семени путь прорастанья в обоих– в землю, текущую мёдом и молоком,что и оставив, навеки уносят с собою.
Июль 2014
Вечер. Берёзы
– О прожитом?
не жалею.
Он смотрит ветвям за пределы,где редкой сеткою облако.
Берёз смеркается галерея –так в смерти свет сужается белыйтрапецией белого потолка.
Смотретьсквозь зыбкие эти кровы,ступатьза прозрачные стены:
дорога, и храм, и престол.
И в ягодах Крови Христовойшиповника острое телопред времени белымкрестом.
Ноябрь 2014
«Ночь осеннего луга…»
Ночь осеннего луга.Свеченье стареющих трав.Звёзды – родинки на небесной груди.
Здесь речная дугазамыкает тебя в берегах.И чернеет дугой впереди
чутко дышащий холм –как супруга, как сон,словно Ева – живое ребро,
словно жребий,к которому приговорён, –нет, не ты, а неотличаемый «он»…
Ночь осеннего луга.С обеих сторонцепенеет реки серебро.
Октябрь 2015
Свет Покрова
«Богородице, вiрным обороно» –украинским слёзным барокковвысь подымается кант.От холодной землижелтизна подбирается к кронам,бледным светом – к берёзовым облакам.
В струях мира холодно-прозрачноговещая Рыба с заревою, пурпурною, солнечной чешуёйсквозь разреженный воздухзабвенья, раздрая, разрывапроплывает легко,в синем небе узнаешь её.Я слушал, как сердце еёв рёбрах мерно вращаемой лиры, в перегудах бандуры,в росплеске колоколовнад куполами обители Матери мира,над волнами, над холмамипесню бессловную лило,над волнами, над холмамивдаль облаками текло.
Октябрь 2015
Андрей Мансветов
Электричка Пермь – Голованово
Поэт, публицист, театральный деятель. Род. в Порту Ванино на Дальнем Востоке в 1975 г. Детство и юность провёл в Перми. Первая публикация в журнале «Пионер» в 1990 году. С 1994 года печатается в периодике и коллективных сборниках. В 1996 году – первая самостоятельная книга. Считает себя активным участником литературного процесса с начала «нулевых» годов.
Пермь II
Покидая дом, который построил нас,Не забудьте выключить свет, перекрыть газПроверить окна, каждый их шпингалет,Присесть на дорожку, перечитать билет.Может, перемудрили с датой, или усталая РЖД –Кассирша напутала, кто, зачем или где,Откуда или плевать, поездом или так,Каждую букву каждый служебный знак.
Покидая дом, который предали мы,Забыть, что после щелчка его не защитить от зимыНикто не останется ждать, вязать свитер,Смотреть в окно.Просто жить здесь, просто помнить, или не помнить, ноСудачить, сплетничать: «Ты так давно не был(а),А Болотовы переехали, а бабушка Тоня, да, умерла…»
Покидая дом, который так постарел,Что жизнь кажется пыльной, кажется, что не нужна,Плевать, что курил, высунувшись изВон того окна,Что девочка Юля, жившая через подъезд,Мать не твоих детей (говорят, нынче мяса не ест).
Можно не узнавать здешних теперь стариков,Не здороваться, не уступать места…Дом все равно будет помнить эхо твоих шаговАркой, где «галей» в прятки считал до ста.
Предчувствие гражданской войны
Вариант 1 (Пермь I)
Сорок шестой деньЕст боевая мольРостовую мишеньМишень ощущает боль
Рядом каждую ночьВ доме идет войнаОтец уже выбросил дочьИз окна
Чадно горит свечаЧерным дымит восходЕсли погон на плечахВ расход
Предчувствие гражданской войны
Вариант 2 (Славяново)
Сорок шестой деньест ржавчина-мольЗабытую в поле мишеньМишень ощущает боль
Где-то каждую ночьтакже идет войнаОтец уже выбросил дочьИз окна
Чадно горит свечаЧерным дымит восходЕсли погон на плечахВ расход
Если земли краяСшить костяной иглойНе пропадет в моряхНой
Тварь убивает тварьТварь умирает какТридцать седьмой январьБарак
Вымоли всех, а яЯ то не знаю словТолько что рельсы болятБез поездов
Бес не попутал иИволга свет в окнеТы не успел. ГалиСорок шесть дней.
Мотовилиха
Диме Спиридонову
Городу как в городки по башке елдойВходит в окно река талой водойПисьма летят на юг через ТамбовДальше сижу пою хрень про любовь
Городу как весной пух бьет в глазаБьет инвалид хмельной шохой тузаВ храмах дают пожрать в мэрии засьДальше сижу ору мерзость про власть
Городу горше чем правильный ядДаже не встать с колен куда там назадРоем окопы всегда глубже на штыкДальше сижу ору холодно дык
Городу похер приехал спи и бухайПесни через прореху падают в райПадают падают падают годы идутВот и сиди играй люди ведь ждут
Язовая
Гаутама просит сынаВыйди ночью на дорогуВыйди ночью на дорогуПоклонись дорожной пыли.
Гаутама просит небоВыйди ночью на дорогуВыйди ночью на дорогуПыли поклонись дорожной
Пыль дорожная все стерпитПыль запомнит и забудетОбнимает ночь за плечиПутника в сандалиях пыльных.
Юбилейная
Жили они долго и счастливои умерли в один из дней,вечером.Фиолетово-синим стекало небов длинные-длинные тени между камней.Апостолы спали в ясляхпосле вина и хлеба.
Ты говорил: я знаю, имя им легион.Говорил, что война начнется,Что нет, я уверен,ничего более важного, кромекак палить на сигнальной башне огонь,Ждать подкрепления и дрова экономить.
Новые горы вставалипонятным месседжем поперекпути. Имя рекот начала времен начиналось с Кама…А когда в арамейский городвъезжал на осле пророк,рядом точно шла его, пророкова мама.
Да, я все это помню.В открытые окна четвертого этажазалетали шмелии водопроводные трубы пели.Начиналась еще одна Калиюга,и мне с нее шла маржа.
Созидатель всего«Чижик-пыжик» играл на свирели.
Балмошная
Когда судьба, несущая на концах коромыслапо пустоте,остановится, капли утрет со лба и спросит:Ну, как? Мало тебе по темени, дурачок?В динамиках над вокзалом ЖДраздастся щелчоки потянется бесконечный, коричневый товарняк.Долгой буксующей нотойреквиема по мечте.
Ритм будет все тот же:ту-тух-протух,По обе стороны рельсов его отразят дома.Вместо обычной рифмы –«сума-тюрьма»Буду читать ДюмаТрех мушкетеров,отрывки, по памяти,вслух.
Потом разболтаю цикорийв чашке с некипяткоми проживу ещелет так, возьмем, пятьдесят,ненаписанным текстомв блокноте(ты помнишь, обложка с синим цветком)На окне, за которымСквозь ночь поезда летят.
Кислотный
да идите вы нахер с этой вашей войнойу нас и тут в тупике дел есть на век и дварация на бронепоезде сдохлаза горючей водойувел личный состав матрос Железняк(вернулся один и в дрова)
раз вам так надобомбите хоть всех мусульманмы будем топить паровозстопками вашей агит –макулатуры какие нах добровольцыу нас в тупике туманпри слове патриотизмза заточкой лезу в карман(геройский матрос спит)
ну и пусть его спитмы мирные люди и нашдевизидите вы нахер с любой войнойидите идитенабиваю заново патронташтрясу за плечо матросауф слава богу живой
(по радио передают песню про паровоз, который летит вперед без остановок до самой коммуны, ее перебивает БГ в чьем-то телефоне, и все это исчезает, когда голос диктора объявляет Кислотный)
Молодежная
Папа купи мне пластмассовые солдатикиСладкую вату и колесо обозенияМама а мне помаду шарикИ чего он ко мне пристаетДядя Андрей а дядя Игорь и тетя СветаЧто ли маленькиеДай прокатиться на великеТолько если вокруг ротондыСквозь ограду солнцеИ даже еще и не осеньЧитаю на лавочке с наладонникаКнижка так себеКатится вып(б)рошеныйвоздушный шарикДетский электромобиль, коляскаАмериканские горки грохочутТетя Света визжитДядя Игорь по-хозяйски ее обнимаетАвгустНачало столетия
КамГЭС