вымученно улыбается ее приятелям. Как тут не взвыть?
Ларри злился, срывал недовольство на жене и ее друзьях, вызывая все большее недовольство окружающих и сочувствие его жене. Джилл поступила разумно, она попросила Кауарда дать мужу роль в новой пьесе «Частные жизни», правда, роль второго плана, но это же лучше, чем ничего, актер должен играть.
Для Ларри это был удар ниже пояса – играть второстепенную роль у приятеля жены, на которого он втайне смотрел свысока (а я думаю, просто завидовал его успеху), он отказался в оскорбительной форме. Ноэль рассказывал, что только беседа с Джилл заставила его повторить предложение. В конце концов Джилл и Кауард настояли, Ларри вынужден был согласиться на эту роль, хотя играл, скрипя зубами.
То, что пьеса имела настоящий успех сначала в Лондоне, а потом и в Нью-Йорке, куда ее перенесли, не успокоило самолюбивого Оливье, лишнее доказательство правоты Джилл и Кауарда не могло его радовать. Вот этого не понимал уже никто: у Ларри молодая жена-красавица (пусть он говорит, что хочет, Джилл красива!), которая помогла ему стать успешным, аплодисменты каждый вечер, неплохие заработки и даже интервью в газете, а он недоволен.
Я понимаю, чем был недоволен Ларри – тем, что он не самостоятельно добился успеха, что это супруга принесла ему и роль, и аплодисменты, и гастроли на Бродвее. Знаю многих, кто говорил, что Ларри завидовал успеху Джилл. Нет, не завидовал! Он не мог завидовать, потому что, когда Лоуренс Оливье только делал первые шаги в театре на серьезной сцене, Джилл Эсмонд уже играла в Вест-Энде, тогда она была на голову выше начинающего актера Лоуренса Оливье. Завидовать можно только равным либо тем, кто выше тебя. Ларри никого выше себя не признает, он и равными считает немногих.
Скорее это была не зависть, а злость. Она – успешна и востребована, он – нет, она советовала и даже заставляла играть какие-то неприятные ему роли, и все получалось, приносило успех, если выбирал он сам – проваливался. Для гордого, самолюбивого (Кауард сказал «самовлюбленного», пусть так) мужчины, актера, у которого его «я» просто обязано быть выше других, иначе выходить на сцену не стоит, это очень тяжело, унизительно, вызывает даже не раздражение, а почти ненависть. К кому? Ко всем вокруг, к более успешной жене, дающей полезные советы, к тем, от кого зависит его собственное благополучие и роли…
А в Нью-Йорке на них обратили внимание агенты Голливуда, сразу три компании предложили долгосрочные контракты. Но одних интересовала только Джилл, другие возмутились запрошенной Ларри оплатой, и только Дэвид Сэлзник, сыгравший позже столь важную роль и в моей жизни тоже, решил работать с парой, увидев у Ларри большие способности.
Контракт подписан, казалось, чего же лучше? Но снова у Джилл были роли, а у Ларри так себе. Для него, мечтавшего о мгновенной славе романтического героя, играть роли второго плана с никчемным текстом, к тому же в кино!.. Оливье всегда и всем доказывал, что театр – это настоящее, а кино – лишь способ подработки, а на подработку не следовало тратить ни душевные, ни эмоциональные силы. Ларри играл из рук вон плохо.
Говорят, Сэлзник попробовал привести его в чувство, приведя в пример Джилл: мол, вот кто старается, вот у кого будущее в кинематографе. Мало того, Дэвид умудрился посоветовать Ларри исправить неровные зубы, расстаться с неподходящими друзьями и… поучиться актерскому мастерству для кино, поскольку оно несколько отличается от театрального. Советовать Ларри учиться актерскому мастерству мог только человек, который либо его почти не знал, либо совсем им не дорожил!
Сэлзник плохо знал Ларри, а потому и не дорожил. Если Лоуренс чего-то не хотел, он и не делал, вернее, делал так, чтобы было провально. Я до сих пор поражаюсь, как удалось Джилл и Кауарду заставить его играть в «Частных жизнях» прилично. В Голливуде Кауарда не было, а Джилл было некогда, Оливье играл безобразно. Было понятно, что контракт с ним продлевать не намерены. Зато Джилл в это время предложили очень интересную работу в «Билле о разводе», об этом мне рассказывал Сэлзник на съемках «Унесенных ветром».
Вообще-то для актерских пар это нормально, когда муж и жена подолгу не видятся, поскольку контракты в разных странах и даже континентах. Редко кому удается играть вместе все время. С подсказки Кауарда Ларри мечтал о создании с Джилл пары, подобной паре Лант и Фонтенн (король и королева английской сцены!). А теперь выяснялось, что для Джилл есть интереснейшая роль, а для него либо ничего, либо снова ерунда, недостойная внимания.
Я понимаю Ларри. Разорвать контракт и вернуться в Англию в одиночку практически ни с чем, тем более неизвестно, будет ли там работа после трехлетнего отсутствия, в то время как супруга снова будет зарабатывать деньги и славу в Голливуде? Можно сколько угодно костерить кино, доказывая, что оно ничто по сравнению с театром, можно смеяться над нравами и недостатками Голливуда, но, когда у жены получается все, несмотря на эти недостатки, а у мужа – нет, кто же поверит, что виноват Голливуд? К тому же в Лондоне пришлось бы снова идти на поклон к Кауарду за работой.
Я не осуждаю Ларри, все же Голливуд не сразу разглядел его талант, даже Сэлзник сделал далеко не все, чтобы Оливье показал свои способности.
Ларри заявил жене, что видел контракт с Кэтрин Хепберн, уже подписанный на ту самую роль, которую предлагали Джилл, а это значит, что нужно возвращаться в Англию, иначе можно остаться в Америке ни с чем, а дома начнется очередной сезон, в котором места для них уже не будет. Джилл с его разумными доводами согласилась.
Это версия Ларри, расспрашивать подробней невозможно, это чревато скандалом. Хотя зачем расспрашивать? Майрон Сэлзник, брат Дэвида, который к тому времени стал агентом Джилл, а потом и нашим с Ларри, рассказывал (только втайне от Оливье и умоляя не передавать ничего ему самому), что все было иначе.
Дэвиду Сэлзнику надоело уговаривать Ларри приложить хоть какие-то усилия, чтобы выделиться среди актеров Голливуда, поскольку никто просто так, из одной уверенности Оливье, его киногением не считал, прекрасно играть на сцене и в кино – не одно и то же. Джилл старалась, у нее получалось, ее оценили, а вот Ларри не желал ничего сделать для признания. Всем надоело, и на студии решили с ним контракт не продлевать, а вот Джилл предложить главную роль в «Билле о разводе», которая могла сделать ее настоящей звездой.
Дэвид надеялся, что в Ларри заговорит зависть, и он тоже постарается что-то сделать, что новый звездный статус супруги подтолкнет