На все про все ушло несколько минут. Джонс поручил Шарджилю ввинчивать еще шурупы, а сам начал планировать следующую стадию операции. Шарджиль взялся за дело рьяно и ввинтил шурупы на расстоянии не больше двух дюймов один от другого. Это надо было понимать как декларацию: фанера прикручена намертво.
Джонс тем временем напилил доски. Он копьями метнул их у Зулы над головой и велел закрепить шурупами перпендикулярно по краям фанерных листов. Это у Шарджиля вышло сикось-накось. Зула могла бы ему объяснить, что вкручивание шурупов под углом требует определенной сноровки.
Абдулла Джонс взрезал пакет со стекловатой, и она начала неудержимо расширяться, грозя целиком заполнить фургон. Уминая ее ногами и ругаясь, Джонс отрезал куски и передавал Шарджилю, а тот прилеплял их к фанере скотчем.
Когда всю фанеру обложили теплоизоляцией, Джонс велел притормозить у обочины и со злостью вышвырнул оставшуюся стекловату, за исключением одного шестифутового пласта. Как только снова тронулись, он опять занялся фанерой. Все куски Джонс выпиливал из сложенных вдвое листов: один комплект закрепили на окнах, второй пока лежал в запасе. Его Джонс с Шарджилем теперь и пришурупили к торцам досок поверх стекловаты. Колорадский горный институт – это вам не хухры-мухры.
Теперь все три окна спальни были наглухо закрыты двойными фанерными стенами со звукоизоляцией внутри. Скоро там стало еще темнее, поскольку Джонс и Шарджиль раскатали толь и с помощью мебельного степлера скобами пришили его к фанере, покрыв всю внутреннюю поверхность комнаты, включая потолок. Джонс канцелярским ножом вырезал в толе круг для тусклого потолочного плафона, который один теперь и освещал помещение.
После этого боевики сняли цепь у Зулы со щиколотки и дали понять, что ее место на кровати. Зула села на стеганое лоскутное покрывало, явно сшитое вручную убитой вчера старушкой, и принялась выбирать из него щепки и клочки стекловаты. Шарджиль и Джонс тем временем проделали все то же с дверью спальни: два слоя фанеры со стекловатой между ними полностью скрыли ручку, так что Зула не могла теперь открыть дверь изнутри, даже когда та не заперта.
Джонс вставил в дрель толстое сверло и проделал в двери дыру, через которую пропустил USB-провод веб-камеры. Нейлоновыми стяжками, скотчем и шурупами он приладил камеру в верхней части двери. Тем временем Шарджиль закрепил провод и удлинитель по всей длине коридора – до кухонного стола, где стоял ноутбук. За этим последовала наладка: Джонс закрывал дверь, оставляя Зулу одну в комнате, шел к ноутбуку глянуть на картинку, бежал назад, распахивал дверь и поправлял камеру, добиваясь, надо думать, полного обзора.
На процедуру ушло часа два. Как всякий домашний ремонт, она началась с кипучей деятельности и постепенно выродилась в нудное ковыряние с доводкой мелочей. Однако теперь все было позади. Зулу заперли в комнате и не открывали дверь следующие часов шесть.
День 15
От международного аэропорта Сиэтл-Такома практически до здания Корпорации-9592 уже несколько лет ходит монорельс. Во всех отношениях ехать им быстрее, удобнее и надежнее, чем по старинке просить знакомых встретить тебя на машине. Ричард научился твердо говорить прилетающим, чтобы не выдрючивались, а ехали монорельсом. Однако сегодня прилетал Джон, а значит, встречать предстояло по полной программе: смотреть на сайте время прибытия самолета, ехать в аэропорт, дремать на бесплатной автостоянке, проснуться от пулеметной очереди эсэмэсок (СЕЛИ, ВЫРУЛИВАЕМ, ВСЕ ЕЩЕ ВЫРУЛИВАЕМ, ЖДЕМ КОГДА ВЫПУСТЯТ, ТОЛСТАЯ ТЕТКА ЗАГОРОДИЛА ПРОХОД) и в точно рассчитанный момент подкатить к выходу с терминала. Джон как инвалид, участник боевых действий и лицо пожилого возраста мог бы выговорить для себя особые условия по меньшей мере на трех основаниях, но ему, очевидно, было приятно самому появиться в дверях с сумками через плечо и на протезах пройти между тесно стоящими машинами к джипу Ричарда. Он собрался в дальнюю дорогу: в Китай.
С отъезда Доджа из Айовы прошло всего дня четыре – слишком мало, чтобы обниматься. А раз они не собирались обняться, вроде и руки жать было незачем. Да к тому же руки были заняты – закрывали багажник. Джон как старший брат начал, а Ричард секундой позже сообразил, что плохо заботится о госте, и схватился за дверцу в тот миг, когда она уже пошла вниз. Два брата в четыре руки захлопнули багажник с куда большей силой, чем требовалось, разошлись каждый по свою сторону машины и одновременно сели на передние сиденья.
– Можно отодвинуть, – сказал Ричард, имя в виду кресло Джона.
– Мне удобно, – ответил Джон из-за культурного водораздела, который с годами так и не стал ниже. Идея состояла в том, что, если даже Джону и впрямь некуда вытянуть ноги, отодвинуть кресло на несколько дюймов для американца со Среднего Запада значило, во-первых, совершить ненужные действия, а во-вторых, признать, что он не в силах потерпеть мелкое неудобство.
Ричард помедлил мгновение, откинулся в кресле и мысленно спросил себя, надо ли было вообще садиться за руль: сейчас полдень, он не спал всю ночь, – но потом внутренне собрался, посмотрел в зеркала, поправил их и, плавно выжав газ, влился в поток. В точности как на уроках вождения.
– До отлета в Китай надо убить еще полдня, – заметил Ричард, когда они выехали на шоссе. Он уже скорректировал свое поведение: сказал «убить полдня», а не «успеешь отдохнуть», что подразумевало бы неверие Ричарда в способность Джона стойко перенести тяготы современного авиаперелета. «Убить» же значило просто, что, на взгляд Ричарда, события развиваются чересчур медленно. – Мой дом сразу через дорогу от офиса, можно заехать туда: примешь душ, проверишь почту…
– Я хотел бы еще раз на все это взглянуть, – сказал Джон.
– Ты ничего нового не увидишь, – ответил Ричард.
– В моей копии трудно разобрать некоторые слова. У Зулы почерк всегда был не фонтан…
– У тебя ровно такая же копия, что у меня, Джон. Послушай. Это цифровые файлы. То, что я тебе отправил, – точная копия того, что мне прислали из Китая. В моей ты ничего неожиданного не найдешь.
– На второй странице, – упорствовал Джон, – одна строчка совсем неразборчивая.
– Писано от руки на бумажных полотенцах, – сказал Ричард. – Кто-то разложил их на столе и снял на мобильный. Качество изображения плохое. Но моя копия ничуть не лучше твоей. Что-нибудь новое можно будет узнать только в Китае, и мы летим туда через восемь часов.
– Почему не быстрее? – спросил Джон, хотя уже знал ответ.
– Визы, – напомнил Ричард.
* * *
Пять дней назад, сразу после визита к Скелетору, Ричард сказал своим пилотам, что они могут отдохнуть денек в Королевстве к’Шетриев, а потом ждать его в аэропорту Сиу-Сити. Сам он взял арендованный «гранд-маркиз» и поехал домой. Ричард обычно не называл ферму Джона домом – только если дела были совсем плохи. Он думал, что поездка немного его успокоит. Мозг отчаянно требовал что-нибудь делать, а вести машину – какое-никакое дело. Последние дни Ричард был безостановочно занят: играл на худших качествах дона Дональда и Скелетора, жадности первого и страхах второго. Казалось бы, Музы-Мстительницы должны обрушить на него всю мощь своего гнева, однако молчали: возможно, переключились на других бывших приятелей, которые нуждаются в воспитании. Так что сознание Ричарда все четыре часа поездки было странно пустым и неактивным.