Когда всё вышли, он шагнул в сторону своего кабинета и протянул руку, указывая туда же.
— Прошу… — выражение его лица, наконец, смягчилось, как и менторский тон тоже.
Два раза просить было не нужно и Эва смело двинулась в сторону президентского кресла, минуя стеклянные перегородки.
— Так неудобно получилось… — сходу начала оправдываться она, и на самом деле чувствуя неловкость от произошедшей ситуации.
— Теперь уже поздно об этом говорить. Я же тебе говорил про совещание.
— Да, но… — что она могла сказать в своё оправдание? Что забыла или приняла его обещание о «распинании» подчинённых за шутку. Про себя она махнула рукой и уселась в его кресло. Покрутилась.
— Думаю, быть твоей женой легче, чем работать на тебя, — высказала она то, что было у неё на уме минуту назад.
— Не думаю, что с тобой согласятся те, кто пять минут назад были в конференц-зале, — он начал собирать в стопку бумаги, лежащие на столе. Она следила за его неспешными движениями. Как всегда, на него было приятно смотреть. Невозможно не смотреть. Он двигался, и она вдохнула глубже, когда до неё донёсся знакомый запах его парфюма.
— Да? Мужская половина может быть, но вон те две дамочки мне точно обзавидовались.
Он собирал бумаги, а она продолжала следить за его движениями. И всегда ловила себя на этом, как и сейчас. Наблюдала, как он одевался, ел, подносил чашку ко рту, пил или просто стоял, ерошил волосы или разговаривал по телефону.
— Думаешь? — спросил он усмехаясь.
Всё его движения были чёткими, но плавными, а не размытыми. Спокойными, но твёрдыми. Как и он сам.
— Уверена, — кивнула она.
Заметила, что стала говорить в его манере. Научилась всё выражать одним словом. Хотя ещё не всегда, но возможно это и к лучшему.
— Ты делаешь мне комплимент? — как-то по-особенному растягивая слова спросил он.
— Нет, я просто адекватна в своих суждениях. Теперь ты говори.
— Что? — он закончил со своей уборкой и присел на край стола.
— Какая я красивая, — кивнула. — Как обворожительна сегодня и все мужчины тебе обзавидовались, — кивнула два раза.
Была совершенно довольна самой собой. Буквально светилась от счастья.
Он улыбнулся:
— Без сомнений. Красива, обворожительна, прелестна, нет слов. Ради тебя готов пойти на убийство, — тут заметил хитрое выражение на её лице, — Что?
— А если бы я работала у тебя… Ну, дизайнером… или… неважно кем… — сделала ещё более сосредоточенное лицо и окинула его оценивающим взглядом.
— И?
— Ты бы… — хотела сказать «спал со мной», потом решила «пощадить» его чувства, вспомнив утренний разговор, — … завёл со мной роман?
Он взял паузу, чтобы подумать. Или сделал вид, что думает. Только ироничный взгляд выдавал его.
— Да, — всё объясняющий ответ.
— Да? — она притворно удивилась, будто думала, что он ответит «нет».
— Сто процентов, — он чуть сменил положение и скрестил руки на груди.
— А если бы я не захотела? — так же хитро спросила она, свободно откинувшись и покачиваясь в кресле.
— Захотела бы.
— Да?
— Сто процентов.
— Какой же ты самоуверенный… — проговорила она с укором.
— Есть немного, — и не отрицал.
— Немного, — чуть не фыркнула. — И ты бы крутил роман с подчинённой? — всё же слабо в это верилось.
— Нет.
— Нет?
— Нет, я бы сначала тебя уволил.
— Ужас какой… — она рассмеялась и поднялась с кресла.
— Ну, как дела? — спросил он и подтянул её к себе за поясок.
Она действительно была сегодня красива. И обворожительна. И ему не составило большого труда сказать всё это ей, когда она самодовольно спрашивала. Своей женщине ему не сложно было говорить комплименты. На ней был костюмчик похожий на её венчальный наряд. Только этот был молочного цвета — приятного; не той болезненной белезны, а тёплого оттенка, так прекрасно подчёркивающий её миловидный образ. И Эва стала носить каблуки. Они так заманчиво стучали. И двигалась она так грациозно. А ножки её просто сводили с ума, хоть и были прикрыты до колен узкой юбкой.
— Хорошо. А ты без повязки? — она двинулась ему навстречу и коснулась его плеча. Потом попыталась оттянуть ворот чёрной рубашки и заглянуть внутрь.
— Эва, оставь в покое моё плечо, — немного раздражённо сказал он и убрал её руку. — Ещё в повязке. Как ты съездила к доктору?
— Хорошо. Всё хорошо. Показала ей результаты всех осмотров и анализы, если это тебя интересует. Она написала мне на бумажке когда следующий раз прийти. Выписала таблеточки, чтобы живот не болел.
— Когда?
— Пить два раза в день во время еды. Не помню, как они называются. Я уже купила их.
— Я говорю, когда следующий раз к врачу? — он так и не отпустил её поясок. Потом переместил руки ей на талию и притянул ещё ближе.
— Не помню я. Потом посмотрю. Не хочу рыться в сумке. И она в машине, — отрывисто произнесла она. Видно было, что занервничала.
— Что случилось? — спросил он. Заметил её внезапное смятение.
Она взяла его за запястья. Осторожно высвободилась и отступила.
— Нам нужно поговорить, — всё же решительно сказал она. Подошла к окну и как всегда, чуть не охнула. Видок не лучше чем в их нью-йоркской квартире. Ещё хлеще.
— Уже страшно, — сказал он и обречённо вздохнул. Снова скрестил руки на груди. — Что ж, давай поговорим. Слушаю тебя внимательно.
— Мне кажется нам нужно пожить отдельно, — это прозвучало не так твёрдо и решительно, как само намерение поговорить. Но она нашла в себе силы развернуться к нему лицом, а не говорить с окном. Однако ближе не подошла.
— Всё утро ломал голову, какой же меня сегодня ждёт сюрприз, — он даже взъерошил волосы, подтверждая свою озадаченность. Мнимую озадаченность.
— Я серьёзно, — она сделала пару шагов вдоль окна и снова глянула на залив.
— И я вполне серьёзно, — уже жёстче сказал он, пристально глядя на неё. Она посмотрела, но его взгляд выдерживала с трудом. Это вам не снулые дамочки.
— Послушай…
— Я слушаю, — перебил он.
— Дай мне сказать.
— Говори, — его резкие рубленные фразы сбивали её. И так было тяжело говорить это, а он своим резким тоном совсем выбивал её из колеи. А ещё она чувствовала, что настроение его изменилось. Игривость исчезла.
— Это не очередная моя блажь, — на этот раз она старалась тщательно подбирать слова. И, казалось, что подготовилась к этому разговору. А сейчас и двух слов связать не могла. Он больше не перебивал и поэтому она пару секунд поразмыслила. — Просто… Мне очень тяжело, — продолжила. — Мне нужно время и я хочу подумать. Мне кажется, что я в тупике. И я… Я запуталась.