— Когда? — достала чашки и налила кофе. — Ой, как вкусно пахнет… — поднесла чашку к носу.
— Во время бессонницы. А тебе можно кофе? — он сел на стул. Эва поставила перед ним чашку с кофе и булочки. Но их он не трогал. Снова принялся за сыр.
— Можно, — она забралась на свой, усевшись напротив.
— Это плохо что у тебя болит живот. Это очень плохо. Нужно обязательно к врачу.
— Да, я сегодня как раз пойду.
— Я оставлю тебе Билли.
— Я сама… — она взяла булочку.
— Нет, я поеду сам, а тебе оставлю Билли. Он привезёт и увезёт тебя, куда надо, — особое ударение он сделал на «я».
— Да, хорошо, — она пожала плечами, решая про себя есть булочку или нет. Всё же она была с шоколадом. — Я… Я вообще боюсь боли. Очень. И крови… — есть. Такую противную тему разговора надо было обязательно подсластить.
— Чувствительная какая… Не волнуйся. Съешь яблочко. Тебе нужно есть каждый день по яблоку обязательно.
— Да, я с детства такая. Это ты тоже прочитал в книжке? — усмехнулась. И умилилась про себя, представив его среди ночи читающим книжку о беременности «и способах борьбы с ней же».
— Такое бывает. Я не боюсь. Да прочитал.
— Ну так, хочу тебе сказать, что яблоки нужно есть после еды, а не до. Ты как-то спрашивал, как у двух врачей смог вырасти такой ребёнок, как я. Думаю, что это защитная реакция моего организма. Если бы я проявила хоть чуточку других способностей, меня бы сразу затолкали в медицинскую академию. И я бы там умерла в первый же день.
Кажется сегодня на неё напала болтливость. Давно он не видел, а точнее не слышал, чтобы она столько говорила. Последнее время, а вернее, всё то время что они уже провели вместе после его приезда, их разговоры практически всегда ограничивались рамками потребностей и решением каких-либо проблем, и редко обсуждением чего-то личного, а конкретно лично их.
— Надо перечитать, — отметил он факт про яблоки. — На самом деле умерла бы?
— Да! Точно! Господи, чего я только не понаслушалась в детстве! — она всплеснула руками. — Каких только страхов… Поэтому у меня на больницы такая страшная аллергия, — она передёрнула плечами.
— Я поговорю с Джефферсоном и мы найдём тебе хорошего врача.
— Нет! Нет-нет… я пойду к своей. Это мамина подруга. Она гинеколог и знает меня с детства. И я была у неё. Ну… когда узнала. Покажу ей все бумажки, что у меня есть, — выпив пару глотков горячего кофе, она поняла, что насытилась. Отставила чашку и скривила рожицу, знаменуя своё нежелание допивать его, когда взглядом он спросил.
— Хорошо, если так тебе будет спокойно, — без всяких противоречий согласился он.
— Да, я ей доверяю, — она посмотрела на недоеденную булочку и встала, чтобы налить себе сок. Яблочный.
— Ты не сказала, что собираешься сегодня к врачу, — упрекнул он, хотя и без явного недовольства.
— Ты тоже мне не сказал, что собираешься туда же, — ответила она ему той же монетой.
— Н-да… почти семейная идиллия… — усмехнулся он и посмотрел на неё. Она выдержала взгляд, но ничего не сказала на это.
Ян доел почти весь сыр, выпил свой кофе и уже принялся за её чашку. Она была почти полная.
— Ты не опоздаешь? — небрежно поинтересовалась Эва.
Он совсем не торопился. А неспешно подносил чашку ко рту, приняв совершенно расслабленную позу.
— Нет. У меня полно времени, — смотрел на неё изучающе.
Они сидели напротив друг друга, но всё равно слишком близко. Эва почувствовала себя неуютно. Как под микроскопом. Словно сейчас он не только разглядит все её недостатки, но и залезет в голову. Конечно, это невозможно, и она знала, что это её обычная реакция на него. Но всё равно трудно было с собой справиться. И к этому тоже нужно было привыкать заново. Хотя именно в данный момент поздновато думать о внешнем виде, сидя перед ним в одной футболке и болтая ножками в одних только носочках. Он улыбнулся, будто почувствовал её стеснение.
— Ах, да… — она тоже очень мило рысплылась в ехидной улыбочке. — Я и забыла что ты встаёшь рано и потом ещё два часа шаришься по дому.
— Да, лучше два часа спокойно шариться по дому, чем носиться полчаса собираясь впопыхах, — и не думал смолчать.
— Полчаса! Ну, это ты совсем загнул! — возмутилась она.
Да, она любила поспать. Да, иногда она носилась с утра в поисках какой-нибудь затерявшейся вещи. Но это было редкостью. И она никогда не опаздывала.
— Разве? Нисколечко, — приподнял бровь бросив на неё взгляд полный скептицизма. Однако на этот раз она решила не поддаваться на провокацию. Просто сменила тему. Тем более, что она как раз-таки хотела поинтересоваться на этот счёт.
— Ты поэтому был в чёрной рубашке?
— Да, — лаконично ответил. Было ясно, что спрашивает она о его свадебном наряде.
— Ты бы мог сказать об этом, — в её тоне был явный укор. Да и высокомерное выражение лица говорило о том же.
— Не хотел тебя волновать, — спокойно ответил он и отпил глоток.
— Да точно, — задумчиво сказала она и отщипнула кусочек от булочки. — Я так и знала, что что-то не так, — на столе уже образовалась кучка крошек, пока она всё ещё мучила первую булочку.
— В смысле?
— Ну, я видела, что что-то не так. Никак не могла понять почему. Ты как-то скованно двигался, — у неё снова поменялось настроение. Он это заметил. Ещё минуту назад глаза её возбуждённо блестели, а сейчас она говорила, нерешительно и как-то трепетно. С какой-то боязнью.
— Ну, да… — неопределённо он пожал плечами. Особой охоты обсуждать эту тему у него не было, и он увильнул в сторону. — Я ещё сегодня поеду на работу.
— Да?
— Да. Я же не знал… Поэтому уже сказал, что буду, а так поехал бы с тобой.
— Нет. Ничего страшного. И мне кажется, что ничего нового ты не услышишь, — в этот раз она точно хотела поехать одна. Может быть потом, как-нибудь, но точно не сейчас.
— Почему же? Вот от тебя я каждый день слышу что-то новое, — он сделал последний глоток и оставил чашку.
— Поедешь распинать подчинённых? — она намеренно проигнорировала его выпад. Чувствовала, что он настроился на дальнейшие провокации.
— Именно. Кто-то же должен ответить за то, что у меня не было секса.
Она подняла на него взгляд и возмутилась:
— Ты только об этом и думаешь!
— Сейчас да, — самодовольно кивнул он. — А ты конечно об этом не думаешь… — издевательски растягивая слова проговорил он.