Читать интересную книгу Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира - Анри де Кок

«– Платон поцеловал меня несколько раз, вскричала я, – вот и все!

«– Гм! вот и все!.. лгунья! насмешливо возразил мой господин.

«– Я не лгу!

«Живость моего ответа, если и не совершенно убедила шевалье, то по крайней мере внушила ему сомнение.

« – Ну, я тебе верю, моя прекрасная Изабо, ответил он, беря одну из моих рук и сжимая ее в своих. – Я хочу тебе верить. Тем лучше, если действительно правда, что этот дранный Платон… нет не дрянный… не сердись… он не дурен… не очень дурен…. но он все таки невольник… и сознайся, разве это было бы не плачевно, если бы простой невольник обладал сокровищем, достойным господина? Тебе выйти за него замуж?.. Полно! Большая приятность сделаться г-жой Платон! Такая восхитительная девушка, как ты… Фи!.. Но если бы ты любила меня, если бы ты согласилась меня полюбить… я не женюсь на тебе, нет!.. но, кто знает!.. Я быть может на днях доставлю тебе более драгоценное благо, чем то, которого ты могла ожидать от Платона,

« – Благо? какое?..

«– А! а! однако, ты торопишься! Слушай, Изабо, ты также хорошо знаешь, как и я, что если бы мне хотелось, я мог бы в настоящую минуту приказать, а не просить. Но любовь вследствие авторитета всегда мне казалось жалкой любовью: и в этот час тебе говорит не господин, а человек, друг, и этот-то друг говорит тебе: «Подумай… забудь Платона… о! совершенно забудь его! И в тот день, когда на подобный поцелуй, ты ответишь вот таким же, – в этот день, моя прелестная любовница, ты будешь вскоре иметь право носить это название повсюду, с поднятым лицом, клянусь тебе, – в награду за твою любовь, я дам тебе свободу!

– Свободу!.. я буду свободна!..

«Уже взволнованная двумя поцелуями шевалье, одним в лоб, другим, каким я должна была отвечать на его желание, в губы, – я встала, дрожащая от радости при последних словах.

«Но он удалялся. Только повернувшись на пороге своей спальни

« – Подумай! подумай! повторил он.

«Я обо всем уже раздумала. Я буду свободна, если полюблю… А было ли средство не любить его после подобного обещания?..

«Не прошло трех дней, как я сказала ему так, как он научил меня: «я люблю.»

«Через три месяца я была свободна. 

«Благодаря ему, госпожа самой себе, я из благодарности оставалась еще три месяца покорной, влюбленной служанкой моего господина. О! я оставила его только тогда, когда убедилась различными неопровержимыми доказательствами, что я в свою очередь обяжу его, если его оставлю.

«Шевалье Дерош любил перемену; у него была полная свобода для этого на Бурбоне.

« —Прощайте, моя милая, сказал он мне, когда мы расставались. – И хорошего успеха.

« – Возвращаю вам, шевалье, ваше желание, ответила я. – Хорошего успеха!..

* * *

– Ну, весело перебила графиня Дюбарри на этом месте рассказа прекрасной Изабо, – и всегда шевалье Дерош и после вас продолжал с другими своими невольницами, которые ему нравились, ту же систему великодушной награды?..

– О нить, смеясь, ответила мулатка. – В таком случае несчастный разорился бы… Раз не привычка!.. Шевалье освободил одну только меня… И между тем, в настоящее время, я расположена думать, что поступая со мной таким образом шевалье Дерош действовал политично.

– Как это?

– Без сомнения. Каждая из его невольниц, которую он осчастливливал, воображая, что он поступит с ней также, как поступил со мной, тем любезнее и нежнее была с ним.

– Та-та-та! Действительно, великодушие этого господина могло быть только ловкостью. Сколько великих действий! превращаются при анализе в удачные только!. Но продолжайте вашу историю, милая Изабо, она меня бесконечно занимает.

Изабо поклонилась и начала снова:

«Шевалье, пока я была его любовницей, не щадил для меня ни денег ни подарков. Не будучи богата, я имела чем прожить шесть месяцев.

«Я начала тем, что вернулась в Сен Дени, где наняла довольно хорошее помещение.

«Потом я терпеливо начала ожидать состояния. Тогда я только о нем и думала.

«У меня была свобода. Чтобы наслаждаться ею мне было нужно много золота.

«Я была прекрасна собой и старалась ни в ком не нуждаться. Все спешили ко мне… Золото скоро полилось в мои шкатулки.

«Я окружила себя роскошью. У меня были кареты, лошади, невольники, как у самых богатейших колонистов. У меня даже были лакеи того же цвета, как мои прежние господа.

«Вы не поймете того удовольствия, которое я чувствовала повелевая белыми.

«О! если бы закон позволял покупать их!..

«Прошли два года; я разоряла пятого или шестого креола, когда один из моих друзей, —у меня были тогда друзья и поклонники, – просил у меня позволения представить мне одного из первых негоциантов Иль де Франса г-на Лаклавери, специально приехавшего в Бурбон, чтобы познакомиться со мною.

«Г-н Лаклавери был, как говорили, архимиллионер. Я дозволила это посещение. Я еще вижу его, входящего в первый раз ко мне в веранью, где нисколько не беспокоясь о приеме, я покачивалась на кресле из индейского тростника. То был толстый, жирный мужчина, с глупым видом, еще более поглупевший от моего высокомерного приема.

« – Я очень счастлив…

« – Я рада за вас.

« – Я уже давно искал чести…

« – Это мне честь.

« – О, нет! Это мне… Если я осмелюсь… если вы мне позволите…

« – Что я могу позволить?..

« – Боже мой!.. предложить вам безделушку, которую я на днях получил из Франции… из Парижа…. вы знаете: это город чудес!

« – Да, я отлично знаю. Но? если ваша безделка-чудо, так она вовсе не безделка.

« – Кончено… да… нет… то есть наконец….

« Он потел; я пожалела его.

« – Но где же то, что вы хотите мне предложить?

« – Сейчас… сию минуту… ее несут к вам. Я сейчас позову моего лакея…

«Наклонившись через балюстраду вераньи Лаклавери принялся делать какие-то знаки.

«Я закрыла глаза. Этот человек раздражал мои нервы. За самую малость я выгнала бы его с его безделушкой.

« – Вот… если вы удостоите взглянуть…

«Я действовала бессознательно; я открыла глаза и увидала в перламутровом ящике убор из изумрудов, и рубинов такой красоты, что против воли вскрикнула от изумления. Это был даже не княжеский, а королевский подарок.

«Но когда я протянула руку, чтобы принять его, я вдруг вздрогнула и откинулась назад, как будто, этот ящик был наполнен скорпионами и стоножками.

«В невольнике, подававшем мне футляр и стоявшем недвижно против меня, я узнала Платона. Да, – Платона, эту первую любовь моей юности, которого я совершенно забыла в течение двух с половиной лет.

«Мое движение удивило Лаклавери. Он поспешно наклонился ко мне. Бронше не двинулся с места, как статуя.

«Что такое? воскликнул миллионер. – Вы укололись булавкой, моя красавица.

«– Булавкой!.. То был кинжал, которым мне угрожали. Я была уверена, что он меня все еще любит… Что было делать? Идти прямо на опасность, чтобы с большею легкостью отвратить ее.

« – Нервная боль, возразила я; – не беспокойтесь; она уже прошла.

« – А мой подарок?

« – Я его принимаю, вместе с приносителем.

« – Гм! как вместе с приносителем?

« —Да, этот индус ваш лакей, мне нравится…

« – Но…

« – Сколько он вам стоил?

« – О! это не по причине цены….

« – Сколько он вам стоил?

« – Две тысячи ливров.

« – Хорошо. Подождите.

«Я побежала в свою комнату, взяла две тысячи ливров, и вернувшись подала их толстому колонисту.

« – Вот. Ваш невольник принадлежит мне.

«Лаклавери хотел оттолкнуть мое золото.

« – О! я желаю его не иначе как купить. Хотите? А то вы больше меня не увидите.

«Колонист согласился принять деньги.

« – А теперь до свиданья, сказала я ему, подавая ему руку. – Я сегодня не совсем здорова. Благодарю вас; до завтра. 

«Лаклавери удалился, не осмелившись ничего возразить.

«Как только я осталась одна с Платоном

« – Ну! вскричала я,– доволен ты?.. Через меня ты теперь свободен. Ступай, сними скорее ливрею!

«Платон оставался неподвижным и безмолвным.

« – Разве ты не слышишь меня?

« – Извините, наконец сказал он, – я вас очень хорошо слышу… только я спрашиваю себя, возможно ли, чтобы это были вы, Изабо, которая говорит со мной, так, как осмелились говорить вы?..

– А что необыкновенного в моих словах?

– Что необыкновенного? Ха! ха!.. Вы действительно думаете, что я буду благодарить вас за то, что за небольшое количество золота, которое вы достали, продавая свою красоту, вы купили мою свободу.

«Я нахмурилась. Гнев начинал во мне господствовать над ужасом.

« – Пусть так! ответила я. – Не благодари меня, если это тебя слишком много стоит, но избавь меня от твоих клевет.

« – А почему я избавил бы я вас от них? возразил Платон свирепым тоном. – Разве вы подло не изменили мне, после того, как поклялись принадлежать мне?

« – Тебе… только одному тебе!.. Во-первых, мой бедный друг, ты знаешь также, как и я, что подобные клятвы невольников не имеют цены. Правда, я дала тебе слово выйти за тебя замуж… А разве моя вина, что г. Лагранж, продал меня своему кузену, а тебя колонисту в Иль де Франс?