между ними происходит, и не хочу оказаться в таком же положении. Когда ты ушел на фронт в первый раз, мы с тобой едва не переспали. Теперь ты увиливаешь. Если сейчас неподходящее время, просто скажи мне, и все. Но если причина в другом, я хочу ее знать. – Она ткнула его пальцем в грудь. – Что происходит? Ты влюбился в кого-то на этой проклятой войне? Ты решил, что я недостаточно хороша для постели? Или тебя кастрировала шальная пуля?
– Может, поговорим об этом позже? – сказал Демир и отступил еще на полшага; глаза у него бегали так, будто он искал выход и не находил.
– Нет, – отрезала Тесса. – Я устала и замерзла, меня окружают те самые солдаты, которые вторглись на мою вторую родину. Я сижу на проклятой скале над океаном и жду, когда в нее ударит дурацкая молния. Я хочу получить от тебя немного человеческого тепла, прямо сейчас, а если ты отказываешь мне в этом, мне нужна веская причина.
Кровь отхлынула от лица Демира.
– Прямо сейчас, да?
– Да, прямо сейчас.
Тесса наслаждалась собственной решительностью. Хватит ходить вокруг да около. Прямо к делу.
– Ладно, – сказал он. – Ты знаешь, что меня называют Принцем-Молнией?
Тесса остолбенела. Она ждала какого угодно ответа, только не этого.
– Кажется, слышала. Когда носильщики в отеле шептались между собой. А что?
– Знаешь, почему меня так зовут?
– Нет.
– Девять лет назад я провел молниеносную военную кампанию, одну из самых кратких в истории Оссанской империи. Всего за семь дней я подавил восстание в провинции. Под моим командованием Иностранный легион разгромил армию Холикана. А потом город был разграблен, все решили, что это кошмар, так быть не должно, и мое имя вычеркнули из истории той войны.
После слова «Холикан» Тесса перестала слушать. Кровь застучала у нее в ушах так, словно она сиганула с Кузни прямо в море.
– Так ты был там? – спросила она, не в силах унять дрожь в голосе.
– Не просто был, – тихо ответил Демир, – но и командовал войсками.
У Тессы закружилась голова, ее чувства притупились. Она покачнулась, едва не упала, опустилась на табурет и стала смотреть на Демира снизу вверх.
– Не может быть, – пролепетала она.
Демир молчал, и Тесса попыталась осмыслить услышанное. Она вспомнила все их разговоры, особенно тот, ночной, когда он вернулся с Внутреннего собрания. Ей вспомнился страх в его глазах, когда она сказала ему о своих родственниках; он исчез из ее комнаты, словно заледенев. Теперь она поняла почему.
– Когда ты узнал, что я из Холикана? – спросила она.
– Когда ты сама мне сказала.
Так она и знала. Тесса схватилась за живот: ее мутило, словно на палубе корабля в плохую погоду.
– Так это ты вырезал мою семью, – прошептала она.
Демир выглядел испуганным.
– Тесса, я был там, это правда. Я должен был сказать тебе с самого начала. Но я не отдавал приказа о разграблении Холикана. Меня предали, я сам лишь недавно узнал, кто это сделал. Я не могу ничего исправить, но хочу добиться справедливости.
Нутро Тессы будто онемело. Подумать только, Демир – человек, которого она знала всего пару недель, но уже считала самым добрым и самым внимательным членом семьи-гильдии из всех, кого она встречала, – возглавлял кампанию против Холикана. Он – Принц-Молния. Эти слова имели вкус пепла.
– Позволь мне объяснить тебе все, – начал он.
Тесса прервала его:
– Нет. Я не хочу тебя слушать. – Она кое-как встала, ухватившись за столбик палатки. В ее голосе звенел лед – Тесса сама слышала это, но не пыталась ничего изменить. – Я не смогу поверить ни одному твоему слову.
Она вышла, пошатываясь от головокружения, надеясь, что холодный зимний воздух смягчит боль от предательства. Ее предали все: Демир, Осса… Даже ее мечты о счастье и те изменили ей, разбились вдребезги.
На улице Тесса остановилась и собралась с мыслями. Она надеялась, что Демир поспешит за ней, но, заглянув в палатку, обнаружила, что он стоит неподвижно, уставившись на стенку. Она посмотрела на свои руки. Неужели теперь, после общения с ним, они залиты кровью жителей Холикана? Конечно нет. Хотя кто знает. Во всяком случае, по ее ощущениям, так и было. Что она могла сделать? Она слишком увлеклась Демиром Граппо. Заключила контракт с ним. Поступила под защиту его телохранителей. Был только один человек в мире, преданный лично ей, Тессе, а не Демиру, – ее помощница Пари.
Тесса разыскала молодую женщину, которая пришла к ней на гору с сообщением от Граппо. Та сидела у костра вместе с другой молодой женщиной и слушала, как где-то неподалеку поет скрипка.
– Рядовой Фенни?
– Мэм?
– Где Идриан Сепулки?
– Он на задании, мэм. Должен был вернуться полчаса назад. Наверное, скоро появится. Может быть, вы подождете его?
– Конечно, если не помешаю.
Тесса подошла к огню и стала греть руки, гоня прочь отчаянные мысли. Ночной воздух остудил ей голову, но в груди по-прежнему пылала беспомощная ярость из-за преступления, совершенного почти треть ее жизни назад. Она попыталась вспомнить своих родителей и младшую сестру такими, какими видела их в последний раз, садясь в карету до Грента. И как все чаще и чаще случалось с ней в последнее время, не смогла.
– Тесса?
Она вздрогнула. Глядя на огонь, она совсем забыла о времени и теперь удивилась, увидев перед собой Идриана, который стоял и смотрел на нее. Идриан выглядел старше, чем помнила Тесса, – лицо усталое, шрамов стало больше, кусок уха отрезан. Он был в ярких доспехах, со шлемом под мышкой; волосы промокли от пота. Рядом стоял молодой парень с его мечом и щитом. Присутствие Идриана укрепило Тессу в ее намерении.
– Ты помнишь меня?
– Конечно! Ты помогала Касторе последние два раза. – Он постучал себя по стеклянному глазу. – Вижу, Демир все же отыскал тебя.
– Это долгая история, – сказала Тесса, стараясь улыбнуться.
– Хотелось бы послушать.
– Как-нибудь расскажу. Прости, мы не виделись столько лет, но теперь мне нужно поговорить с тобой об одном деле, наедине. Можно?
– Разумеется! – Идриан отпустил помощника, завел Тессу за палатки, смущенно улыбнулся и сказал: – Вот самое уединенное место во всем лагере. Так о чем ты хотела поговорить?
– Я ищу того, кто был в Холикане, – сказала она. – Кого угодно. Может быть, ты подскажешь?
Взгляд Идриана стал рассеянным, рука невольно снова потянулась к искусственному глазу.
– В Холикане, говоришь?
– Да, в Холикане. Мне нужно поговорить с кем-нибудь, кто был там.
Идриан переступил с ноги на ногу:
– Ну, больше там никого не было. Железнорогие участвовали в кампании, но до