начался разбор полетов и расстановка всех точек над всеми возможными буквами. В какой-то момент Косухин поймал себя на мысли, что операция завершена, но легендарной команды «Группа — отработали» еще не поступало, а это значит — война еще продолжается.
— И что теперь? — голос Панаева обрел былую твердость, а руки зафиксировали чеку на второй гранате.
Миша лишь пожал плечами, уставившись на шкаф.
— Не знаю… вначале общий сбор, потом, скорей всего, раздача «гостинцев» от Ворона, а там — уже официальное завершение задания. В общем, все как всегда — куда пошлют, туда и пойдем.
— А знаешь, Мишань, — начал ефрейтор в позитивном ключе, — если будет команда «вольно», хочу сходить в бар. Пивка что-то от этого всего захотелось. А я помню, как ты рассказывал, что в Брюсселе есть хороший бар.
Лейтенант не сдержал смеха, широко заулыбавшись.
— Можно. Но если нас отпустят! — Натяжение в леске ослабло, и Косухин крепко обхватил Ф-1. — Хороший трофей! Взрывной!
— Ага, ручной! — с громким смехом поправил Женя.
Эпилог
— Братко, да хватит так нервничать! — с широкой улыбкой произнес Док, поправив лацканы парадного мундира Ипатьева. — Мы не на задании и даже не в тылу. А всего лишь на твоей свадьбе!
Феникс скривил лицо, забавной мимикой передразнив товарища. Хотя подполковник чувствовал себя куда спокойнее, чем в событиях прошлого месяца.
«Смерть» в Чески-Крумлове была очень стрессовой, хотя план считался безупречным (по крайне мере — на бумаге). Стоит опустить пару моментов, когда «волка» могли хлопнуть еще задолго до назначенного времени смерти.
Выстрел «привел» в действие пирозаряд с бутафорской кровью, надежно вшитый в куртку Димы. Момент получился достаточно красочным, будто кино снимали: напряженный момент, попытка переиграть и — смерть. Правда, заряд внутри киношной штучки оказался чуть сильнее, чем предполагалось, из-за чего помимо имитации попадания пули прожгло насквозь футболку, оставив маленький ожог. Но из-за неприятных ощущений и растекающейся «крови» удалось убедительно сыграть, а красивая предсмертная речь с максимально циничным тоном в исполнении Ворона добавила шарм в постановке.
Кому нужно было — видел все.
А сколько суеты было после: полиция, зеваки с телефонами, какие-то непонятные и странные личности, даже засветились местные журналисты, шныряющие в поисках сенсаций и хоть какой-либо зацепки по произошедшим инцидентам в городе. Лежащее во дворе тело для надежности охраняли суровые полицейские — переодетые сотрудники Управления. Согласно регламенту, прибыла «скорая помощь», в которую два санитара в исполнении Быкова и Косухина погрузили труп в специальном пакете, и уехала прочь.
Занавес.
Правда, в карете скорой «волки» с большим удовольствием и рвением несколько раз прошлись кулаками по телу «трупа», пока тот пытался разорвать пакет. При этом злобно поговаривали: мол, за беготню и трепку нервов. Били аккуратно, но сильно. Только в конце концов освободили брата и заключили в крепкие объятия.
Только на этом стрессоустойчивость продолжала проходить обкатку.
Под покровом ночи Ипатьева доставили в квартиру Управления в Ческе-Будеёвице в сопровождении двух конвоиров, роль которых досталась капитану Железнову и майору Воронину. Те предварительно (точнее, в дороге) также, с особой любовью, надавали подзатыльники своему командиру, а потом со зловещими улыбками раскрыли дверь в квартиру, предварительно толкнув его в спину. Ипатьев устоял, перешагнув порог, развернулся и показал неприличный жест «волкам», а те лишь кивнули ему за спину. И тогда Феникс медленно обернулся и замер в волнительном оцепенении.
В холл из комнаты окрыленно выскочила Настя, одетая в светлую блузку с незамысловатым узором и голубые джинсы с потертыми коленями. Волосы собраны в хвост, оставив два тонких локона по обе стороны овального лица, придавая некий серьезный тон в образе. Увидев возлюбленного, остановилась. Фениксу стало стыдно, отчего боевой офицер склонил голову, как провинившийся мальчишка на педсовете. Синие глаза девушки неотрывно бегали по нему, изучали со стремительно наворачивающимися слезами. Над левой бровью свежий шов, губы со следами побоев (правда, они уже почти затянулись). На скуле, почти под глазом, растянулся небольшой синяк, а чуть ниже — приличные запекшиеся полосы хорошего удара от Мертвеца. Костяшки рук красные, на пальцах еще оставались засохшие и потемневшие полосы и пятна крови. Через дырку правого рукава куртки светлым окрасом привлекала внимание залепленная бинтом рана, а дырявый левый бок у груди, вымазанный в чем-то засохшем, придавал и без того уставшему оперативнику бомжеватый вид, отчего у девушки возросло желание крепко его обнять, обогреть и отмыть.
Губы задрожали, а сердце волнительно заколотилось, после чего она бросилась к нему, но перед ним снова остановилась, осматривая. Мужчина поднял голову, уставив взгляд серо-зеленых глаз на Настю, и тут же получил сильную пощечину по ноющей левой стороне. Удар был хорошо поставлен. Док и Мертвец беззвучно ухнули, скривив лица и суетливо отвернувшись в сторону. Но в то же мгновение, не в силах больше сдерживаться, девушка заплакала, крепко обняв Диму за шею и прижавшись к нему. «Волк» в долю секунду нежно обхватил ее плечи, уткнулся носом в плечо и тихонько всхлипнул.