уже сделал шаг вперед от подлой лески, заняв позицию уже за ее пределами. — Быстро вошел обратно! А то знаем мы ваши прибаутки.
— Неужели? — ехидно прозвучало от Пса. — Вы, правительственные псы, очень самоуверенные, особенно когда у вас под носом развилась подобная сила, с которой вы не можете совладать.
— Хорош болтать! — шикнул Барс, приготовившись стрелять. В голове у него у начинался хоровод дурных предчувствий. — На виду руки!
Пес медленно направился к ним в комнату, на мгновение остановившись перед порогом, и, окинув еще раз «волков», с неподдельным наслаждением произнес:
— Но никто не говорил о ногах…
И резко дернул правой ступней вперед перед собой. С ненавистным звоном для бывалых оперативников откуда-то из скрытых уголков мебели в поле зрения подлетели предохранители от гранат. Косухин в долю секунды оказался позади Панаева, крепкой хваткой взяв его за плечи, и словно подушку откинул его почти к самому выходу из помещения. Лейтенант же чуть не задел носком ранее обнаруженную растяжку, из-за чего он максимально быстро оказался на полу параллельно незримой заразе.
Хлопок.
Водитель успел только отскочить от Корсара, когда тот уже направил в голову наглеца пистолет с нарастающим желанием окончательно придать земле воскресшего мертвеца. На лице боевика уже вовсю сияла переполненная от наслаждения действий ухмылка, под которую он без всякого угрызения совести нажал на спуск, но предстоящим планам по истреблению «нечисти» не суждено сбыться. Пуля с глухим ударом отлетела в сторону от внезапно поднятого бронированного стекла, из-за чего в голове полностью прошла мысль о подставе.
— Засада!! — молчание прервал запыхавшийся голос Пса.
Но было уже поздно.
Со стороны мусоровоза послышалось резкое торможение, а с противоположного борта лимузина быстро открылась дверь, выпустив на улицу съеженную фигуру, которая произвела две отсечки по три патрона по людям Апокалипсиса. Самого крайнего откинуло к колесу грузовика, усадив в посмертной позе, а второго боевика зацепило в ногу и бок. Тот резко опустился на колено, громко завопив от боли, но в ту же секунду был добит появившимся из багажника мужчины среднего роста с забавным пучком на затылке под воодушевленный крик «Знай наших». Нападавший мгновенно взял правее, пригнувшись от косового выстрела, отправил три пули последнему из боевиков у мусоровоза.
Одновременно с этим фигура на противоположной стороне транспорта делегации прокрутилась вокруг своей оси, и высокий мужчина в строгом черном костюме с аккуратно остриженными короткими волосами с умиротворенным лицом выставил дверь под девяносто градусов, прикрываясь будто щитом. Затем его пистолет-пулемет дал короткую очередь по замешкавшемуся полицейскому из сопровождения, практически сразу уложив его на лопатки.
И все это после того, как Корсар лишь моргнул глазами от внезапного спасения Ипатьева. Хотя сам оперативник приоткрыл дверь, высунувшись, сделал два выстрела, опередив боевиков на сотые секунды. Пуля обожгла руку с пистолетом, на что кисть рефлекторно разжала рукоять, а тело увело поврежденную конечность назад, выставляя перед стреляющим лопатку. Корсар зажмурился от боли — похоже, задели нерв. Второй же выстрел ушел в лоб рабочему, который так и не успел нажать в ответ на спусковой крючок своего укороченного «калаша».
Боль была невыносимой, отчего Корсар опустился на колено, а самого мужчину объял неподдельный страх. Приоткрыв один глаз, боевик смог разглядеть, как за падающим последним бойцом группы у мусоровоза материализовались еще двое в строгих костюмах. Широкоплечий мужчина с объемными темно-русыми волосами средней длины направил «Кедр» и отправил короткую очередь куда-то за спину Корсара, после чего там грузно завалился последний стоявший террорист. Второй оперативник с мальчишеским лицом мгновенно оказался рядом у единственного выжившего, отпихнув пистолет от тянущейся кровавой здоровой руки. Дальше все как при любом задержании — вытянутую конечность завели за спину, предусмотрительно уложив лицом в асфальт. От залома раненного плеча боль отдала в мозг болезненным импульсом, отчего в глазах помутнело. Но это не помешало Корсару разглядеть, как перед ним на корточки опустился Ипатьев, придерживая наготове Glock. На его лице играла злорадная доминирующая улыбка, стремительно превращающаяся в звериный оскал, а спокойный голос лишь цинично произнес:
— Нужно было думать быстрее, может что-то и получилось. А так могу сказать одно — игра окончена, господа!
Сознание постепенно вернулось к Косухину, отчего оперативник медленно распахнул веки. Гул в голове и остатки звона в ушах прекрасно сочетались с пеленой в глазах, а сильная тянущая боль в животе и челюсти помогла мозгу восстановить картину произошедшего ранее события.
Когда лейтенант упал ничком на весьма приятный на ощупь ковер, в комнате раздалось два оглушительных хлопка. Светошумовые гранаты трудно спутать с чем-то, особенно когда оказываешься