— Я бы сказал, что сожалею об этом, но это не так. Я ни о чем не жалею.
— Что ты имеешь в виду? Что ты сделал? — спросила она, вздрогнув от странной боли в груди.
— Я… — его глаза сузились, а хмурый взгляд усилился. — Ты знаешь.
— Неееет, — протянула она, сжимая грудь от беспокойства. — О чем ты говоришь? Зачем ты укусил меня? Это какой-то инстинкт у твоего медведя? Это то, что тебе нужно сделать во время секса?
— Больше не нужно, — проговорил тихо. — Я должен идти.
Он опустился на колени и разгладил ее платье, пока юбка снова не выглядела идеально. И ни разу он не поднял глаза и не встретился с ней взглядом.
— Нокс?
— Мне нужно уйти, и все будет хорошо. Все будет хорошо, Невада. Обещаю на мизинце.
Он обхватил ее мизинцем и сильно встряхнул им, затем развернулся и вышел из комнаты, не оглядываясь. На ходу поправляя штаны.
— Ты действительно уходишь?
Она последовала за ним в гостиную. Он шел быстро, и ей приходилось бежать, чтобы не отставать.
— Я-я не понимаю. Я сделала что-то неправильно?
— Нет.
Нокс рывком открыл входную дверь в ее квартиру.
— Ты богиня, и я не заслуживаю тебя, и теперь я погубил тебя, как и обещал. Никогда не пускай монстров в свой дом, Невада. Первое правило выживания.
Нокс забрался в свой грузовик, и двигатель взревел. Его дальний свет освещал парковку, а затем он сжёг резину, чтобы выбраться оттуда. Подальше от нее.
Она прижала руку к ноющему укусу на шее и покачала головой в полном недоумении. Она ошиблась. Его чувства к ней не выросли, и он не был надежным. Он все еще был бегуном.
И теперь у нее не было никаких возможностей, скоро ее изгонят из логова, заметят и заставят покинуть эту территорию, и она, вероятно, получит шрам от укуса человека, ради которого рисковала слишком многим, слишком быстро.
Он сказал «первое правило выживания», как будто знал, что это значило для её народа и для неё. Первым правилом выживания для лис-оборотней была невидимость.
И что она сделала?
Она позволила Ноксу увидеть ее — увидеть её по-настоящему — вместо того, чтобы прислушаться к своим инстинктам и спрятаться.
Теперь она будет нести шрам от чудовищного решения до конца своих дней.
Глава 9
Теперь, когда он знал, что искать, ведь это место кишело оборотнями. Судя по всему, логово лис было огромным. Параноидальные маленькие хищники-оборотни знали свое место в пищевой цепочке и объединялись в большие группы на случай, если кто-то попытается побороться с ними за место.
Его телефон зазвонил снова, в третий раз подряд, и Нокс уставился на определитель номера. Жополицый Дракон с синими яйцами. С рычанием он осмотрел парковку продуктового магазина в поисках машины Невады и припарковал свой грузовик, чтобы подождать, на случай, если сегодня она снова решит отправиться за покупками поздно ночью. Это было небезопасно для нее, пока те два крипера-туриста не уехали из города. Он присматривал за ними, иначе говоря, преследовал их, чтобы понять, не нужно ли им быть немного мертвее, чем он оставил их, когда они напортачили с Невадой несколько дней назад. Очевидно, они были здесь для какого-то большого турнира по гольфу на поле для гольфа Фоксбург, и пока он не закончился, и они не уехали, Нокс собирался патрулировать местный продуктовый магазин на случай, если его знакомой понадобится подкрепление.
Ё*анный ты ублюдок! Прекрати называть её так!
Нокс ударил рукой по рулю, злясь на себя. Не потому, что укусил ее. К черту чувство вины. А потому, что было пыткой держаться от нее подальше. Два дня с тех пор, как он покинул ее дом с этим вопросом на устах. Сделала ли я что-то неправильное?
Она была идеальной. Классная, красивая, забавная и легка на подъем, за исключением тех случаев, когда она была среди людей, но его это не заботило. Ему также не нравилось находиться среди людей. Она была из тех девушек, о которых мечтал парень вроде него. Это настоящая любовь, встреча с парой на всю жизнь, которая заставила его задуматься и всё подвергнуть сомнению. Его судьба была в одиночестве, верно? Он родился со слишком большим количеством Клинтона Фуллера в себе, и ему было суждено скитаться по земле в одиночестве, сражаясь с доминантами, чтобы остаться в своём уме, охотясь за головами, потому что это была одиночная работа, и год за годом стареть, покрываясь морщинами, пока не превратится в прах. В горах Деймона. Ни наследства, ни семьи, ни друга, просто проживая день за днём, удивляясь, какого хрена он не может просто быть нормальным, как все остальные.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Его телефон снова зазвонил. Тупой Деймон.
Раздраженный Нокс ответил:
— У меня нет для тебя новой информации.
— Где ты?
— В дороге.
— У тебя есть новые зацепки на Вира?
Деймон проверял, но Нокс знал, что лучше не лгать древнему. Дэймон Дэй имел сотни лет опыта в области детектора лжи.
— Что ты знаешь о лисах-оборотнях?
— Что их не существует, — вежливо сказал Деймон. — Ответь на мой вопрос.
— Вир не хочет, чтобы его поймали.
Это не было ложью, но и не было ответом на вопрос. Выкуси-бл*дский-придурок.
— Хорошая попытка. У тебя есть новые зацепки?
— Я встретил девушку.
Тишина встретила его с другого конца. Наконец, Деймон клюнул на удочку.
— И она лиса?
— Ага.
— Ну, пи*дец. Иди влюбись в кого-нибудь другого. Лисы своих не отдают, и гризли в свою берлогу пускать не собираются. Я плачу тебе не за то, чтобы ты устроил лисью нору, Нокс. Я плачу тебе за то, чтобы ты нашел моего сына.
— Я хочу знать, почему.
— Это не твое дело.
— Видишь ли, тут ты не прав. Это я рискую своей шеей, чтобы выследить твоего неуправляемого огнедышащего придурка-сына. Вероятность того, что меня поджарят и съедят, составляет девяносто процентов. Я должен хотя бы знать, почему его собственный проклятый отец пытается отправить его в тюрьму для оборотней.
Когда Деймон вздохнул, он превратился в доисторический гул по телефону, который щекотал ухо Нокса и заставлял его отодвигать телефон от лица, пока шум не прекратился. Боже, он ненавидел драконов.
— Разве ты не видел новости? — спросил Деймон.
— Я ненавижу телевизор.
— Точно. Ну вот факты. Мой сын сжег Ковингтон, о чем ты и сам знаешь, поэтому ты отправился за ним. Затем он съел несколько горилл и львов-оборотней на камеру, сжигал землю в течение двенадцати часов подряд после битвы, как будто он претендовал на горы Аппалачи, также на камеру. Он также съел скот на целом ранчо, когда закончил сжигать землю. А потом он свернулся вокруг сарая и начал защищать его, как будто это был его замок. Когда для его нейтрализации были привлечены огромные силы полиции, он взорвал четыре полицейские машины.
Нокс фыркнул. Это было довольно забавно. Если бы Нокс был драконом, он бы творил такие же разрушения. Вир был тупицей, и Нокс все еще ненавидел его, но, по крайней мере, он был забавным тупицей.
— Все взоры сейчас прикованы к драконам. На Темного Кейна, Роуэна, Харпер и меня много нареканий. Даже дошло до Диэма. И если такое внимание останется на нас, оно коснётся и наших людей.
— Эх, это плохо. Есть стопроцентный шанс, что Серые Спины облажаются.
— Мальчик, мне нравится, как ты обвиняешь Серые Спины в плохом поведении, когда твоего отца на этой неделе дважды арестовывали за то, что он нарисовал двенадцатифутовые пенисы на рекламных щитах. Они вызвали три аварии, потому что люди отвлекались…
— Член-подстрекатель…
— Это не смешно!
— Не согласен, и я знаю, какие щиты он разрисовал, потому что я должен был сделать это вместе с ним. Это должен был стать днём розыгрыша отца и сына, но вместо этого я сижу здесь, в скучном городке, пытаясь не быть съеденным заживо твоим же сыном! Чувак!
— Мне тысячелетие, мальчик. Не называй меня чуваком.
— Чувак! Вир не собирается ползти в тюрьму для оборотней только потому, что один гризли-оборотень, которого он, кстати, ненавидит, сказал ему, что так надо.