— Но ты сказал, что нужно пробовать всё сразу, и если ты хочешь съесть улиток, ты должен готов выпить глоток или два игристого вина.
— Отлично. Не говори никому из моих друзей, что я это сделал, — пробормотал он, беря два бокала у проходящего мимо официанта.
— Шучу, друзья для неудачников, у меня их нет. Попу вверх, Секси.
Невада еще никогда так не хихикала за семейным ужином. Она отпила свой, но Нокс допил свой и сделал кислое лицо.
— Кстати, о друзьях, — пробормотала она, положив руки ему на плечо, пока он замедлил их в простом танце, топтания из стороны в сторону. — Мне нравится, что ты говорил со своими обо мне.
Нокс поставил пустой стакан на проходящий мимо поднос.
— Ты о чем? Я же сказал, что у меня их нет.
— Приглашение на ужин. И это платье.
Он нахмурился, и когда он скользнул руками к ее талии и нежно сжал, бабочки в ее животе сдвинулись ниже.
— Какое приглашение?
О, о. Слишком поздно отступать сейчас. Она прошептала:
— Приглашение на официальный приветственный ужин? 1010 Вересковая дорога. В среду в шесть часов?
Лицо Нокса мгновенно превратилось из неуверенной улыбки в ярость. Мягкий хрип вырвался из его горла, а глаза стали пронзительно-голубыми, такими светлыми, что стали почти белыми. Такая тяжесть волнами сходила с его кожи, что Невада стала задыхаться и больше не могла смотреть ему в глаза. Она медленно отступила на несколько футов и сжала руки на животе.
— Никогда не ходи по этому адресу.
Внезапная серьезность его тона разбудила ее лису настолько, что ей захотелось убежать.
— Ч… от кого оно?
Одна рука Нокса снова скользнула к ее талии, а другой он обхватил ее шею. Затем он провел кончиком пальца вниз по линии ее подбородка, зацепил пальцем ее подбородок и поднял ее взгляд на себя. Он приблизил свои губы к ее губам и поцеловал ее, как будто они были единственными в комнате. Его борода щекотал ее лицо, но он был так хорош на вкус, а его губы были такими мягкими, когда они медленно двигались по ее губам. Он скользнул языком в ее рот только один раз, а затем отодвинулся. Она задала ему вопрос, но ей-богу, сейчас она не могла вспомнить о чём спросила. Все, что она могла сделать, это держаться за его запястья, смотреть в его мягкие голубые глаза и стараться оставаться в вертикальном положении, потому что этот поцелуй был таким неожиданным и нежным для такого грубого человека, как он.
Однако его светлые брови слегка опустились, и он выглядел встревоженным.
— Что случилось?
— Я пойду. Я должен идти. Я не должен был приходить сюда.
Он посмотрел на стол ее семьи, а затем снова на нее с обеспокоенным выражением лица. Нокс отпустил ее, отодвинулся и увеличил болезненную дистанцию между ними.
— Держись подальше от неприятностей, Невада, — пробормотал он, но в его словах было настоящее предостережение.
Прежде чем она успела сказать ему подождать или начать умолять остаться, Нокс Фуллер резко развернулся, вышел из загородного клуба и покинул Неваду, глядящую ему вслед, совершенно сбитой с толку тем, что только что произошло.
У этого человека были стены высотой в сто футов. Он был соткан из шуток, а когда он стал слишком серьезным и показал что-то настоящее, он сбежал.
Нокс был бегуном, а Невада осталась навечно застрявшей в Фоксбурге.
И впервые за долгое время ей не хотелось страдать. Она не хотела оставаться в своей зоне комфорта, не хотела больше стоять на месте.
Она больше не хотела плыть по жизни, Невада хотела, чтобы вызов подтолкнул ее к лучшему. И самый интригующий вызов только что ушел.
Она не могла последовать за ним, потому что он этого не хотел, но она не могла смотреть в лицо своей семье еще два часа, пока они её будут дразнить.
Она застряла.
Не могла уйти, не могла остаться.
В ловушке.
Невада стояла там, чувствуя себя так, будто она по колено в зыбучих песках и дюйм за дюймом погружается в плоскую, ванильную жизнь, которая поглотит ее целиком.
И вдруг ей показалось, что ее шанс сбежать исчезает.
Глава 7
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Воот, и какого хера я тут забыл?
Нокс хлопнул себя по ноге подарком, завернутым в пакет из продуктового магазина и страницами из порножурнала, который он купил на заправке. Он не должен давать это ей. Черт, он даже не должен думать о ней, не говоря уже о том, чтобы преследовать её до её квартиры.
Но Вир знал, где она живет. Правильно? Он прислал ей это дурацкое приглашение на ужин, так что он внимательно следил за ней, и она не должна оставаться незащищенной от махинаций Красного Дракона — в чем бы они не состояли.
Кроме того, он ненавидел мысль, что оставит её на растерзание волкам, то есть лисам, то есть ее снобистской семье в загородном доме. Он сидел на парковке, как болван, силой воли заставляя себя оставаться снаружи. Он хотел больше танцевать с ней, больше целовать ее. Попробовать на вкус ее губы, ее шею, ее запястья, лодыжки, внутреннюю часть бедер, киску. Она зажгла в нем огонь звуком желания, который она издала в своем горле, когда он прижался своими губами к ее губам. Это было нежно, рычание встретилось с беспомощным стоном, и он хотел, чтобы она простонала в сто раз больше. Нет, твою мать, он хотел, чтобы она извивалась на его члене, выкрикивая его имя.
Он уперся рукой в бедро и, опустив голову, уставился на трещину в бетонной дорожке, прежде чем снова переключил внимание на окно квартиры. Свет горел, и по комнате внутри двигалась тень. Его сердцебиение участилось от того, что он был так близко к ней. Что, черт возьми, с ним не так? Он не выполнял обязанности телохранителя. Он не был героем. Не строил защиту. Он причинял боль. Это было его соло — боль. Почему он вдруг решил, что ей будет полезно, если он будет рядом с ней? В первую очередь, это он был причиной того, что Вир положил на нее глаз.
Тупой волшебник-ведьмак-дракон. Волшебник-дракон? Как бы то ни было, это не имело значения. Вир был с магией, он дышал огнем, он был огромным и разрушительным, и его внимание было сосредоточено на Неваде. Нокс хотел разорвать его огромную ящероглотку и покончить с этим. Человеческие правоохранительные органы, вероятно, дали бы ему медаль за то, что он убил дракона. Жаль, что Деймон не был бы таким милосердным в своих действиях. Он превратит Нокса в пепел, а затем съест его. Не найдется достаточно глубокой пещеры, чтобы спрятаться от Синего дракона, если Нокс навредит его сыну.
Нокс проверил всё и попытался вернуться к своему грузовику, но рычание вырвалось у него из горла, а ноги застыли. И вот он стоит, как большая немая статуя, дыхание стынет перед его лицом, потому что здесь холоднее, чем сердце Вира.
Разозлившись на то, насколько он слаб, он повернулся и швырнул подарок, как разносчик газет. Но внезапно сорвался и побежал в сторону ее квартиры, пока не пролетел в дюйме от лица Невады и не ударился о дверь.
— Ааааа!
Невада едва успела вовремя уйти с дороги.
— Ну, зачем ты открыла дверь? Смотри по сторонам, — проворчал он, скрестив руки на груди. Она продолжала заставлять его чувствовать что-то, чего он не мог понять, и начал подозревать, что это твердое, бурлящее ощущение в его груди было чувством вины. Тяжкой вины.
Невада наклонилась и подняла подарок.
— Это журнал «Плейбой»? — тихо спросила она, ощупывая разорванный край.
— Ну, у них не было оберточной бумаги с членами, поэтому мне пришлось импровизировать.
— Или ты мог купить обычную оберточную бумагу?
— Скучно.
Невада оглядел улицу.
— Откуда ты знаешь, где я живу?
— Я последовал за тобой. Я установил трекер на твою машину в ту первую ночь в продуктовом магазине, и мне не жаль, так что ты можешь не изображать из себя обиженную.
Ее сердитый взгляд был самой милой вещью, которую он когда-либо видел, и сейчас он захотел трахнуть ее восемь раз.
— Ох.
Невада сосредоточилась на разворачивании подарка.