Читать интересную книгу "Общие вопросы этнографии русского народа. Традиция. Этнос. Религия - Олег Викторович Кириченко"

(хотя Евангелие и предупреждает не делать этого в исторический период), сгладить все, что мешает — национальное, религиозное, уничтожить враждебное — буржуазное[888]. Вот как понимает образ вождя современный активный сталинист писатель А. А. Проханов на примере образцового северокорейского вождя Ким Чен Ына. Народ в этой системе сродни «социальному реактору», который может вырабатывать бесконечно много энергии. Процитируем автора. «Смысл этого социального двигателя в том, что каждый человек, каждый член сообщества рассматривается как потенциал неограниченных возможностей, неограниченных сил». Последние имеют не только планетарный, но и космический характер(!). Эти дары человек не присваивает себе, а все время отдает, направляет в центр сообщества. В этом центре — вождь. «Вождь соединяет в себе бесчисленные лучи, бесчисленные лазерные вспышки. Эти вспышки и лучи, усваиваясь вождем, накаляются, преобразуются, и в ответ вождь возвращает человеку, пославшему ему свой луч, энергию в сто крат более мощную, чем та, которая была послана в центр. Недаром вождь корейцами именуется солнцем. Этим солнцем для корейского общества является товарищ Ким Ир Сен, товарищ Ким Чен Ир, и вы, товарищ Ким Чен Ын»[889]. И далее звучат, хорошо усвоенные из большевистской практики слова о генно‐инженерии: «Это ДНК, которая будет положена в основу грядущего планетарного сообщества».

Как видим, разница между монархом и вождем принципиальная. Царь дает народу ту духовную силу, которую он получает от Бога, вождь же все время забирает у народа его реальную силу. И если Проханов, как идеолог красного вождизма, считает, что вождь отдает взятую у народа энергию в объеме «в сто крат более мощную», то нельзя не понимать, что это ложь, поскольку народ после советского эксперимента вышел в новую эпоху не более мощным, чем вошел туда, а сильно ослабленным; духовно и демографически опустошенным. Вождь (особенно Сталин) получал в советское время от народа реальную силу, реальные материальные блага, не только в форме определенных фиксированных и разумных налогов, но — всю до основания народную силу (!), включая и налоги, и энтузиазм, и почти беспрерывный физический труд, низкую зарплату и плохое питание, немало дарового труда невинно отправленных за решетку заключенных. А в ответ народу шли от вождя многочисленные разъяснения, пустые обещания, бравада, ложные мифы и ложная информация о врагах народа. Конечно, были и победы, и великие победы, но и они связывались с именем вождя (а не народа), и этот факт для современных апологетов вождизма не только неоспоримый, но и оправдывающий всё, что делал вождь. Но мне кажется неправильным и даже преступным оставаться только на праздничной, победной стороне этой вождистской деятельности, не раскрывая всех подлинных деталей, подробностей этой деятельности. Вождизм, куда нас вовлекло революцией западное сообщество отступников от христианства, как и наш, доморощенный хищнический подход к накоплению богатств в XVIII — начале XX в., был следствием такого роста глобализма, который потребовал уже принципиально новых международных и межгосударственных механизмов взаимодействия; нового типа войны — мировой, — и нового типа мира, построенного на финансово‐банковской основе. Следует признать, как это ни сложно будет сделать, что в условиях нового мирового порядка, который ясно о себе заявил в период Первой мировой войны, прежняя монархическая Россия и прежде всего монархия оказались не готовы, с такой же, как у Запада, дехристианизированной волей, с запредельным цинизмом и пренебрежением всеми христианскими началами, до конца вести борьбу за первенство, отстаивать свои территориальные границы, бороться за ресурсы; без какой‐либо жалости бросать в топку истории свой народ, словом, начать жить по принципу «после нас — хоть потоп!». Буржуазная интеллигенция, как и вся русская буржуазная элита, пришедшая к власти в феврале 1917 г., сразу же обнаружили свою политическую робость перед лицом этого нового сверхциничного западного антихристианства и были сметены историей. И только большевики оказались способными на всё; стрелять и вешать, экспроприировать и разрушать всё до основанья; готовы были действовать в любых условиях внешнего принуждения и отстаивать самостоятельность страны. Они единственные оказались готовы, заплатив самую высокую цену народных потерь, создать экономику нового типа, способную отстоять целостность и самостоятельность России. В общем‐то, этот неоспоримый факт и раскрывает подлинный смысл новой власти, все ее положительные и отрицательные качества. Положительные тем, как нам говорит христианская вера и господство Промысла Божия в истории, что даже злое начало может быть подчинено Богом доброму началу и способно послужить Ему в стратегическом смысле. Не от хорошей жизни пришли в Россию, по Промыслу Божию, петровские преобразования, сохранившие в стране, ценою перехода к модерну, и Церковь и монархическую власть. Еще более жесткий — революционный — вариант Россия восприняла в 1917 г., когда понадобилось создать вождистский вариант власти, способный сдержать коллективную западную агрессию, которую поддержала (сознательно или безсознательно) и немалая часть внутренней России. И Ленин, и Сталин были своего рода «бичами Божьими», с помощью которых только и можно было остановить как внутреннего, так и внешнего врага, стремящегося тотально, необратимо разрушить Россию и Русскую Православную Церковь. В этом контексте, единственно позитивном, и следует, наверное, понимать позицию старца Иоанна (Крестьянкина), который просил не осуждать Сталина[890].

А ведь эволюция вождистского общества продолжается до сих пор, и нельзя не признать, что эволюционирует оно, в общем‐то, в положительном направлении, избавляясь от наиболее страшных своих черт. И надо лишь русским историкам и публицистам не испытывать излишних обольщений по поводу современных вождей (а это очень сложно), но всегда важно понимать, что цену (как расплата за грех и отступления) за атеистический вождизм русский народ до сих пор платит самую высокую. И эта цена платится не для создания эпических поэм о героях и праведниках — политических вождях; эта цена христианского мученичества всего русского народа на его многотрудном историческом пути. В отношении советской эпохи и ее вождей нет более трезвого взгляда, чем взгляд «не быть ленинцами», «не быть сталинцами», а быть просто русскими православными людьми (не советскими!), которые благодарят Бога за то, что Он через попущение власти этих диктаторов сумел сохранить Россию, ее народ и Церковь в это неизбежно и объективно тяжелое и трагическое время, а всё остальное — от лукавого. Мы даже в сторону этих диктаторов не вправе, до суда Божия, бросить камень, мы вправе лишь не обольщаться их величием, могуществом и мудростью. И хотя я лично симпатизирую сегодня позиции тех, кто говорит в критическом тоне о «православном сталинизме» в лагере русских патриотов[891], но и эта группа авторов не договаривает важного обстоятельства: по какой причине в России была попущена Богом советская власть. А ведь эта причина и является тем