Я посмотрел на горные пики, медленно проплывающие рядом. Казалось, захоти я коснуться их рукой и смогу это сделать, лишь едва ее вытянув вперед. Аркани быстро перестала на меня дуться, развернулась лицом к борту, встала на колени и положила подбородок на поручень. Я кинул на нее рассеянный взгляд, но препятствовать не стал. Так у нее меньше шансов упасть за борт, чем если бы она стояла.
Мы свели лошадей с корзины и подтянули им подпруги. Аркани задержалась возле паромщика, прося разрешения покормить «птичек». Немолодой уже мужчина, только улыбался в ответ и качал головой. Я посмотрел на ситц. Назвать этих хищных тварей «птичками», у меня бы язык не повернулся. Однажды я видел, как их кормили мясом перед вылетом. Я помню, тогда еще спросил, почему перед полетом, а не после? А мне ответили: «Для того, чтобы они не кинулись утолять голод в полете… Пассажирами». Но дочери знать об этом вовсе не обязательно.
– Аркани! Поехали! – Лирра махнула ей рукой.
– Ну, мамочка… Еще минутку…
– Тогда мы поскакали, а ты догоняй! – я вскочил в седло.
– Ростон… – жена укоризненно покачала головой.
Я улыбнулся. Уловка сработала. Обиженно поджав губы, Арка притопала к маме, которая помогла ей сесть в седло.
Не обращая внимания на два каравана, вольготно расположившихся прямо на дороге, мы пустили лошадей быстрой рысцой и поспешили скрыться за поворотом.
На этой стороне стояла невероятная жара. Пустыня находилась на возвышении, гораздо ближе к солнцу, чем даже земли долины Урукес. Лирра еще на пароме скинула в сумку поддоспешник, оставшись в легкой рубахе без рукавов и коротких штанах, не видных из-под юбки доспеха. Сейчас она сняла с головы шлем, дала его Аркани и подставила оголенные участки тела солнцу.
Я тоже расстегнул плащ, аккуратно свернул его в сумку, закатал рукава на рубахе. Штаны были теплыми, но их я пока что снимать не стал. Успеется.
– Так куда мы едем? – дорога была пустынна, что и не удивляло. Здесь практически никто не жил и никто не ездил.
– Давай попробуем в монастырь? – она неуверенно потеребила повод.
– К дайнам? – я поморщился. – А еще есть варианты?
– Есть еще поселения у оазиса. Примерно с десяток. Но, что за люди там живут, не знаю.
– А откуда тебе известно о них?
– Работа для нас есть по всей земле, ты же понимаешь. Приходилось заезжать.
– Хорошо, – я кивнул. – Тогда давай попробуем в одно из селений, а если не выйдет, то вернемся в монастырь.
– Ладно, – она поерзала в седле, устраиваясь поудобнее. – Рост, а что если нам воспользоваться твоим методом, на случай если нам встретятся знакомые?
– Это каким же?
– Помнишь, как ты мальчишкой прикинулся, чтобы отвести вокруг пальца преследователей?
Я задумался. Помнить-то помнил, куда уж тут денешься. Да и получилось у меня тогда лишь отчасти – нас все равно выследили.
Но дело было не в этом.
– У меня нет трав для того, чтобы изготовить зелье. Точнее, есть, но не так много. На двоих не хватит.
– Троих.
– Арку можно и не прятать. Сходство с нами у нее весьма относительное.
– Значит, не выйдет?
– Нет. Нужно же не только приготовить зелье, но и пить его каждый день. Иначе толку не будет. Так что нет.
– Жаль, – она вздохнула.
– Сколько ехать до оазиса? – я пожал плечами, меняя тему.
– Неделю. Может больше, – она согласилась достаточно быстро. Видимо, тоже не горела желанием ехать к служителям. А других вариантов у нас было совсем немного.
На второй день мы все так же сидели в тесной камере втроем. Кормили нас пока только единожды и не слишком хорошо – суп, больше похожий на непонятную зеленую болтанку, без признаков мяса овощей и соли, и кружка холодной колодезной воды, от которой сводило зубы.
Оленсис скукожилась на плешивом матрасе, обхватив колени руками. Ботис растянулся на своем ложе и глядел в потолок, заложив руки за голову.
Мне удалось немножко поспать, и теперь я решил размять ноющую спину. Честное слово, спать на земле у костра, примерзая одним боком и поджариваясь другим, гораздо удобнее.
Я помахал руками и покрутил головой, ставя на место шейные позвонки. Неплохо бы получить массаж спины, но чего нет, того нет. Живы пока что и ладно.
– Кин, я думаю, что тебе и дальше стоит представляться капитаном, – Ботис помолчал. – Если нас, конечно, будут о чем-то спрашивать.
– Если Оленсис не возражает, – я кинул на нее взгляд.
– Брига больше нет, команды тоже. Наша жизнь в руках императорских солдат и Богов, – она вздохнула и посмотрела на меня. – Какая разница, что ты теперь скажешь?
Есть разница. Если мы выживем, и нас решат судить повторно, вместо обещанной свободы, то капитана казнят первым, а вот остальным, возможно, удастся ускользнуть от наказания. Но вслух я этого не сказал.
– И действительно. – Я как можно безразличнее пожал плечами. Заодно и их размял.
Я подошел к решетке под потолком, схватился за нее и подтянулся.
Во внутреннем дворе было пусто. Где-то раздавались мерные удары молота по наковальне, слышались негромкие голоса, а по воздуху доносился запах свежей выпечки. Живот тут же отозвался недовольным урчанием.
Внезапно, передо мной возникло нечто волосатое, грязное, с мокрым шевелящимся носом. Я отпрянул, от неожиданности выпустил решетку и упал навзничь. Хорошо, что там был Ботис, который, громко матерясь, смягчил мое падение.
– … мать и всех Богов вместе! Кин! Слезь с меня, жмырк тебя дери!
Я, кряхтя поднялся, не отрывая взгляда от усатой морды, просунувшей свой нос между прутьями.
– Уфус! – Оленсис вскочила с места, указывая на морду.
Я медленно подошел к решетке. Ботис как-то сразу замолчал.
– Уфус? – я протянул руку и коснулся слипшейся от грязи шерсти. Шершавый язык сразу же начал с усердием вылизывать мою руку, а лапы попытались сделать подкоп.
– Тише-тише, это бесполезно, – я погладил его. – Как ты здесь оказался? Что ты… Где ты пропадал?
Сурхак конечно же, мне ничего не ответил. Я даже не представлял, как ему жилось все это время, и через что пришлось пройти. В отличие от него, меня хотя бы кормили.
– Вот это зверюга! Диш, ты видел?
– Подай-ка мне ножи…
– Ха! Сейчас мы…
– Беги! – я ткнул сурхака в морду. – Беги!
Он нехотя отвернулся, быстро оценил ситуацию, и исчез из моего поля зрения. Судя по лязгу ножей и проклятиям, Уфусу довольно легко удалось уйти.
Я отошел от решетки и уселся на свой матрас.
– Как он выжил один? – Оленсис присела ко мне.
– Я не знаю. Главное – он жив. Теперь нужно о нем позаботиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});