в плавный поворот и принимается бежать по периметру, но угла не хватает — и в прыжке Девантора его настигает. Рид оказывается в объятиях самого мерзкого человека в Джакарте и самой большой суки во Вселенной — гравитации. Обидно, когда твои мечты сбываются у кого-то другого: не Рид вышвыривает Девантору, а Девантора вышвыривает Рида. Еще Девантора вышвыривает Девантору, и, понимая, что они летят вдвоем, Рид кричит:
— Ты в своем уме? — А потом сильно ударяется спиной.
Это больно, это неприятно и это несмертельно: полет длится от силы пару секунд, потому что они приземляются на крышу крытого перехода между зданием терминала и ангаром.
Смертельным может стать все последующее: Девантора оказывается сверху, и этот факт — карт-бланш на избиение Рида. Приходится взбрыкнуть. Рид спихивает его с себя, подрывается, его снова роняют, он лягает Девантору ботинком в лицо, его снова роняют — и так повторить десять раз до полного выздоровления.
Рид как-то… абсолютно не так представлял себе их финальный бой с Деванторой. Вместо пистолетной дуэли из «Эквилибриума» они возят друг друга лицами по шершавому покрытию и обмениваются некрутыми репликами в рамках некрутого диалога.
— Сделай одолжение: сходи на хрен и сдохни в плену, — скрипит зубами Рид, пытаясь выбраться из захвата. — Как ты вообще сбежал?
— О, ты не поверишь. С помощью пачки сигарет, — делится новостями Девантора.
— Да? У меня как раз где-то была зажигалка, — вырывается у Рида.
Он наотмашь бьет кулаком в лицо — сначала не случается ничего, потом раздается хруст, а потом кулак Рида становится влажным. Кажется, кому-то придется просить у старика Басира деньги на ринопластику!
Девантора шипит — в этом шипении сквозит: «Ой, кому-то придется просить у старика Эчизена деньги на похороны!» — и откидывает Рида в сторону. Рид чуть не слетает с перехода вниз. О, а тут высоко! Спрыгивать резко перехотелось, ронять Девантору захотелось еще сильнее.
— Ты ведь слышал эту историю? — вся челюсть звенит, и Рид сплевывает кровавую слюну.
— Конечно, Эйдан, но так хочется послушать из первых уст! — вежливо просит тот.
С уважением к себе Рид отмечает, что видок у Деванторы такой, будто по нему проехалась индийская плацкарта… Он все еще стоит на ногах, он наверняка выглядит лучше Рида, но, черт, Рид неплохо справляется!
Он отступает на несколько шагов. После перехода начинается двухскатная крыша — и тут остается или прыгать, или взбираться вверх. Рид малодушно выбирает вариант, где не заработает открытый перелом обеих ног, и делает рывок вверх.
— Ну стой, Эйдан, а как же история? — Девантора бросается за ним.
— Ты не заслужил, никаких тебе на хрен историй! — Взбираясь на крышу, Рид не чувствует, что покоряет Эверест, хотя колени приходится поднимать повыше; усложняет все только один нюанс. — Хватит цепляться за меня! Прекрати сдирать с меня штаны!
Рид разворачивается и бьет Девантору ногой в грудь.
— Каждый раз, когда мы, твою мать, деремся, ты пытаешься снять с меня штаны! Успокойся!
Девантора хватает двумя руками Рида за щиколотку, чтобы дернуть на себя, да так и замирает — только поднимает рассеченную бровь:
— В смысле?
В смысле «в смысле»? Рид тоже замирает в позе, достойной постера любого боевика:
— Ну на корабле. Помнишь? Ты падал и на хрен пытался снять с меня штаны!
— Не было такого, Эйдан, зачем ты врешь? Мне не нужны твои штаны.
— Ты лапал меня за жопу и пытался снять мои штаны, не притворяйся, я там был! — Рид пытается его еще раз лягнуть, но Девантора парирует, выпуская его ногу из рук и уходя в сторону.
Оу. Рид чувствует, как начинает скользить по крыше обратно вниз. Он вертит головой в поисках чего-то, за что можно ухватиться, и, слава богу, находит. Кровельный люк возвышается над крышей, как зацеп на скалодроме. Рид подтягивается, ухватившись за него, а для того, чтобы сесть, берется за металлическую щеколду и рывком случайно открывает люк. О.
Кажется, у него есть идея.
* * *
Иногда Кирихаре кажется, что оттиски Карла Гринберга — как любая легендарная вещь — прокляты: как только у кого-то в руках оказывается чемоданчик, травмоопасная свистопляска вокруг идет на новый виток и все становится еще хуже. Даже когда кажется, что хуже — только в гроб.
Голоса раздаются в ангаре в тот момент, когда он захлопывает крышку чемодана. Дальше — окрик, в котором Кирихара узнает голос Юды:
— Ты думаешь, что сможешь просто так уй…
Затем выстрел. И еще один.
— Нет, стой, — раздается старческий голос. Думай, Кирихара, думай! — Не добивай его. Пусть умирает медленно. Это то, чего заслуживают ничтожества, решившие меня предать.
Ему нужен план.
Чертовски хитрый план.
Кирихара в панике оглядывает салон. Это мини-джет, маленький самолет на пять мест. Кроме как спрятаться среди обитых светлой кожей сидений, здесь деться некуда — только в кабину пилота, но это все равно что загнать себя в угол.
Когда Кирихаре было десять, Карл однажды сказал ему: используй свои мозги, парень, и тебя ждет большое будущее.
Сегодня большое будущее Кирихары грозило скончаться кверху лапками на другом конце света. К слову, как раз из-за Карла.
Тем не менее у Кирихары всего пара вариантов, как выбраться из этой задницы, и он бросается через сиденья, рывками стягивая с себя рубашку и сминая ее в ком. Счет идет на секунды.
Слышится пара выстрелов — неуверенных, а потом Юда, прерываясь на хрипы, говорит:
— Мы тебя достанем, Басир. Может быть… не сегодня… но это так… не закончится.
Быстрее!
— Угрозы от отбросов вроде тебя, Лукман, смешно слышать. Счастливой смерти.
Кирихара бросается обратно к бездыханному парню.
Таким его и ловят: взявшимся за цепочку от наручников и положившим руку на сокровенный чемодан.
Вблизи Ольберих Басир оказывается щуплым стариком с недобрым, неприятным лицом, большими бровями и в костюме за полторы тысячи долларов. Небольшого росточка — Кирихаре дышит в пупок, и ему обязательно пришла бы в голову идея просто сбить старикашку с ног, если бы…
— В последнее время я устал от американцев.
…Если бы