На полянке танцевали два лесных создания. Они кружились в вальсе, распевая дуэтом, и в придуманную ими музыку иногда врывался диссонанс, а иногда смешки и хохот. Задыхаясь, Эриенн упала на залитую солнцем кочку, поросшую густым, нежным мхом, рассмеялась от ощущения этого ясного дня, раскинула руки и преобразилась в очаровательный желтый цветок на темно-зеленом ковре травы, и цветок этот казался таким хрупким мужчине, который смотрел на него. Эриенн устремила взор, полный блаженства, ввысь, где кроны деревьев щекотали качающимися ветвями, украшенными первыми ярко-зелеными побегами весны, животики свежих, ласковых ветерков, а кудрявые белые облака мчались, как резвые овечки, по лазурному лугу. Пичужки затевали брачные игры, а те, которые прилетели пораньше, сосредоточенно и старательно устраивали гнезда. По сучьям скакала возбужденная белка, а за ней поспевала белка побольше, озадаченная неожиданной застенчивостью подруги.
Кристофер подошел к Эриенн, опустился на колени на толстый, мягкий ковер и, расставив руки по обе стороны от нее, стал медленно опускаться, пока их груди не сомкнулись. Он долго целовал пурпурные губы, которые открылись навстречу ему и потянулись с жадностью, столь не свойственной для некогда неприступной девушки. Затем Кристофер взял ее руку и лег рядом, сопереживая те же ощущения, которые подарил этот день Эриенн. Они шептали милые глупости, говорили о мечтах, надеждах и о чем-то еще, о чем так любят говорить влюбленные. Эриенн повернулась на бок и, по-прежнему держа свою руку в его теплой ладони, пробежала пальцами другой руки по спутанным волосам Кристофера.
— Вам пора стричься, милорд, — поддразнила она его.
Повернув голову, Кристофер посмотрел в ее аметистовые глаза.
— Моя леди считает, что я невинный ягненок, которого надо остричь?
Заметив ее удивленный взгляд, Кристофер продолжил свои вопросы:
— Или же — похотливый зверь с длинной гривой? Пылкий ухажер, пришедший соблазнить вас?
Глаза Эриенн посветлели, и она быстро кивнула в ответ.
— Страдающий от любви увалень? Рыцарь в серебряных доспехах на белом коне, который бросается в бой, чтобы спасти вас?
— Да, все сразу, — согласилась Эриенн сквозь смех.
Она встала на колени и ухватила Кристофера за ворот рубахи обеими руками.
— Все, что вы перечислили, и более того.
Она склонилась, чтобы запечатлеть сладчайший поцелуй на его губах, затем уселась и хрипло произнесла:
— Я считаю, что вы мой супруг, отец моего ребенка, моя опора в тяжелые минуты, защитник моего очага и хозяин этого поместья. Но прежде всего, считаю я, что вы — любовь моей жизни.
Кристофер поднял руку, чтобы отвести в сторону ее сбившиеся волосы, и, задержавшись на ее затылке, притянул Эриенн к себе. Они долго целовали друг друга, она лежала у него на груди, и он гладил ее нежное, мягкое плечо.
— Да, — выдохнул он, — уже скоро придет тот день, когда я сброшу свою маску и мы выйдем в свет так, как нам это и пристало. — Посмотрев на Эриенн, Кристофер провел пальцем по изящной линии ее ушка. — Необходимо одолеть еще много зла, и я дал обет сделать это, но ждать осталось недолго, моя дорогая. Обещаю вам. Недолго.
Они, наконец, поднялись и пошли дальше, сняв туфли и чулки, чтобы побродить босиком по мягкому дерну, окаймлявшему ручей, который бежал через полянку. Как ни оттягивали они эту минуту, солнце пересекло небо, и когда оно опустилось на западе, лорд Сэкстон повел свою даму вверх по склону. Они молчали и были несколько подавлены. Неторопливо поужинав в покоях Эриенн, они уселись, сплетя руки через узкий столик. Сблизив лица, они тихонько заговорили о том, что так хорошо известно всем влюбленным.
Две недели промчались, и, словно по сигналу из преисподней, покой в поместье был нарушен. Старая наемная колымага из Мобри, запряженная столетней клячей, гремя по дороге и вихляя колесами, подъехала к башне. Первым вышел Эйвери, предоставив вытаскивать багаж Фэрреллу. Мэр подождал, пока пожитки оказались на земле, затем важно подошел к кучеру, порылся в жилетке и вытащил несколько монет. Выбрав самую маленькую, он величаво положил ее на руку хозяину экипажа.
— Вот! Сдачи не надо, — великодушно заявил он. — Конец сюда не близкий, так что получи за беспокойство немного побольше.
Эйвери отвернулся и остался в полном неведении относительно того, как кучер хмуро изучал сомнительное богатство, лежащее на его ладони. Он надкусил монету, чтобы проверить ее, затем недовольно хмыкнул, сунул монету в карман и сердито дернул поводья, понукая лошадь.
— Видишь? — тряхнул Эйвери головой в сторону удаляющегося экипажа и поднимая два маленьких баула, в то время как Фэррелл с трудом тащил чемодан потяжелее, пару мушкетов и несколько пистолетов. — А сейчас смекай. Теперь мы, по крайней мере, сможем уехать домой бесплатно в этой прекрасной, шикарной карете его светлости.
— Зачем вы не позволили мне предупредить Эриенн о нашем приезде? — пробормотал Фэррелл.
— Ерунда, молодой человек. Ты тут вертишься постоянно, можно считать, живешь здесь. Не думаю, что они обидятся из-за того, что я приехал с тобою.
— Лорду Сэкстону не понравилось, как ты угрожал Эриенн в прошлый раз.
— Маленькая чертовка, — вспыхнул Эйвери. — Ее еще и не так следовало бы выдрать за то, что она задирает нос. — Он сердито ткнул в сторону неясных очертаний высившейся над ними башни. — Она, имея все это, не предложила даже самой малости своему бедному отцу. Такое шикарное, огромное поместье; как жаль, что у них всего так много, а у нас всего так мало. Если бы не я, то они бы не были сейчас мужем и женою.
Фэррелл с сомнением посмотрел на отца, однако мэру и в голову не приходило, что кто-то может предъявлять к нему претензии. Аккуратно опустив баулы у входа, Эйвери, прежде чем ударить тяжелой колотушкой в парадную дверь, оправил жилетку на своем выпирающем животе.
Вышедший на стук Пейн проводил посетителей в вестибюль, заботливо помогая Фэрреллу тащить тяжелую ношу под хмурым взглядом его отца.
— Хозяин в последние недели нездоров, — сообщил слуга. — Он сейчас в покоях полдничает с хозяйкой. Вы не могли бы подождать их в зале?
Эйвери уставился на слугу своими желтыми глазами и постарался не выдать скрытую надежду в своем вопросе:
— Говоришь, его светлость болен? Что-нибудь серьезное?
— Я полагаю, что так оно и было некоторое время, сэр. Хозяйка почти не отходила от него, однако сейчас хозяин поправляется весьма успешно.
Пейн протянул руку, чтобы забрать оружие у Фэррелла.
— Я отнесу это наверх с вашим чемоданом, сэр. — Он взглянул на Эйвери. — Вы тоже остаетесь?