Эшли проследила за его пальцем. Витор не предлагал, а приказывал, и блеск в его глазах предостерегал, что неподчинение чревато опасностью.
— Отличная мысль, — отозвалась она.
Сделав еще несколько неверных шагов, не раз скользя при этом, они остановились, глядя вниз на ветхое деревянное строение, гнездившееся в ложбине в окружении желтых кустов дрока.
— Вам помочь? — предложил спутник. Эшли быпредпочла справиться сама, но ей вовсе не хотелось упасть самым неприглядным образом на склоне или съехать по нему.
— Пожалуйста, — принужденно согласилась она.
Обхватив ее кисть своими сильными пальцами, Виторуверенно поддерживал ее во время спуска по склону.
— Спасибо, — сказала она, когда они вошли в сарай, и попыталась высвободить свою руку, но он сжал ее еще сильнее.
Эшли вопросительно взглянула. Витор смотрел на нее так же, как и во время их первой встречи, когда она ощутила то притяжение.
— Как могу я сопротивляться неизбежному? — яростно спросил он и, дернув за руку, притянул ее ближе к себе.
— Что… что вы имеете в виду? — спросила она, задыхаясь, ибо теперь их разделяли лишь два дюйма, а запах сандалового дерева его лосьона после бритья наполнял ее ноздри и она чувствовала исходивший от его тела жар.
— Почему, ты думаешь, я избегал тебя целый день? Почему, ты думаешь, ты сама так нервничала? — Его ярость пропала так же внезапно, как и возникла. — В самый первый раз, когда я увидел тебя, я уже понял это, — негромко произнес Витор. — И ты тоже поняла это, разве нет?
Глава 4
Эшли пристально вглядывалась в темно-карие глаза, подававшие интимные сигналы, говорившие ей все, что она жаждала услышать. Нечто под его кожей, казалось, вступило в контакт с чем-то под ее кожей, ее дыхание ускорилось, их пульсы забились наперегонки, и она уже не чувствовала, что стоит на твердой земле.
Один бурный поцелуй следовал за другим, кончики его пальцев пробежали по гладкой поверхности ее шеи и опустились к шелковой ткани ее платья. Эшли ждала и ждала. Дотронься до меня, беззвучно умоляла она. Пожалуйста.
И когда его большой палец прошелся по тугим соскам грудей, все ее тело захлестнула волна жара.
Несколько мгновений Витор продолжал ласкать ее, потом, обуреваемый нетерпением увидеть наготу женщины, наполнявшей его нестерпимым желанием, стянул янтарный шелк с ее плеч и расстегнул ее кружевной лифчик.
— Такие высокие, такие гордые, — прошептал он, пожирая потемневшими глазами красоту ее обнаженных грудей.
Когда его руки обхватили округлую плоть, из ее горла вырвался какой-то первобытный звук. Она жаждала ласки, и он ласкал ее, поглаживая, пощипывая набрякшие розовые соски, пока жар ее тела не превратился в испепеляющее пламя.
— А… теперь… — нечленораздельно забормотал Витор, оглядываясь.
В углу сарая было навалено сено, и он осторожно опустил на него Эшли. Она ощутила обнаженной спиной покалывание сухой травы, услышала частое постукивание капель по крыше, ее глаза ничего не различали в сумраке. Когда же голова Витора склонилась над ней, девушка потеряла всякое ощущение окружающего. Сейчас существовали только они двое. И значение имело лишь их взаимное желание. Губы Витора обхватили ее напряженный сосок, и она зашевелилась, ощущая ток, бегущий по невидимому проводу, напрямую соединяющему ее груди и пульсирующее скопление нервов между ее ногами. Его чуть шершавый язык прикасался к ее чувственным соскам, его зубы нежно покусывали их, а Эшли запустила свои пальцы в его темные волосы. Никогда еще не было у нее такого ощущения, с изумлением подумала она. Никогда, никогда, никогда.
Охваченные внезапным непреодолимым желанием, ее пальцы торопливо нащупывали пуговицы на его рубашке. Она просто должна была расстегнуть их, должна была стянуть с его груди белый поплин, должна была дотронуться до него.
— Я сам, — прошептал Витор и освободился от рубашки.
Эшли водила руками по его груди, терла кончиками пальцев завитки жестких темных волос, исследовала очертания его мышц, ласкала его золотистую кожу. Когда она потянулась к нему и кончиком языка обвела плоский коричневый сосок, Витор застонал. Секунду-вторую он выдерживал нестерпимое наслаждение, потом взялся обеими руками за ее бедра и с силой притянул к себе. Эшли задрожала, закрыла глаза. Напор его мужественности разбудил в ней такую мощную эротическую энергию, что она напугала ее саму. Глубоко вздохнув, девушка приподняла веки и увидела, что он смотрит на нее.
Витор безмолвно задал вопрос, и Эшли безмолвно ответила. Не могла она устоять перед ним, да и не желала сопротивляться. И не имело никакого значения, что они встретились всего лишь в четвертый раз. Она сразу поняла, какой исключительный случай выпал на ее долю, и пусть их физическая страсть была незапланированной, импульсивной, этой страсти им не избежать.
Витор осторожно стянул с нее платье и коротенькие белые трусики, потом торопливо разделся сам и прильнул к ней. Когда соприкоснулись грудь с грудью, бедра с бедрами и ноги переплелись с ногами, их тела с радостью узнали друг друга. Не было никакой неловкости, стеснительности, каждым лихорадочным прикосновением они поднимали друг друга на все более высокую ступень экстаза.
Пальцы Эшли ощупывали кости его лобка, и Витор, глубоко вздохнув, попросил: «Возьми меня». И когда ее пальцы сомкнулись на его разгоряченном пенисе, он снова застонал.
Его рука метнулась к треугольнику светлых завитков между ее бедрами и начала ласкать спрятанный в них сверкающий розовый бутончик, и она воплем призвала его овладеть ею. Витор повиновался, и бедра Эшли взметнулись навстречу его ритмичным мощным выпадам, которые, казалось, проникали на всю глубину в ее чрево. Ритм убыстрялся, и она все больше сливалась с ним, оставляя следы своих ногтей на его спине. Теперь все окрасилось в непроницаемо черный и огненно красный цвета. Все скользило, опрокидывалось… Теперь всем был Витор. На ней, в ней, вокруг нее… и потом весь мир извергся.
Позже Эшли стояла в двери сарая и не могла надышаться. Дождь закончился, и воздух наполнился сладким ароматом свежевымытой земли. Улыбаясь, она осматривала округу. Влажные стебли травы блестели, как множество полированных зеленых дротиков под лучами заходящего солнца, а кусты дрока сверкали мириадами бриллиантовых капель. Вдали образовалась хрупкая арка деликатно расцвеченной радуги. Она сделала медленный, сладостный вдох. После очарования любовных ласк Витора ее ничуть не удивило очарование окружающего мира.
Эшли запрокинула голову. Не послышался ли ей в отдалении звук двигателя «судзуки»? Да. Пока они лежали в восхитительной расслабленности, последовавшей за страстью, Витор сказал ей, что сам сходит за бензином. Пресыщенная и дремлющая, она не стала спорить. Поцеловав ее, он ушел, и у Эшли было достаточно времени, чтобы не спеша одеться, причесаться, подкрасить губы, слегка помятые пылким любовником.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});