Вчера вечером она работала?
– Не знаю. Меня не было дома.
Донован, рассердившись, сделал медленный глубокий вдох.
– Значит, ничего не видела и не слышала? Как и все остальные?
– Что есть, то есть. Тут уж ничего не попишешь, – сказала Мэй. – Убили! Боженьки мои! Мне она никогда не нравилась, но такого и врагу не пожелаешь. – Встав, она подошла к столику у окна и налила себе щедрую порцию джина. – Уж простите, но нервы сегодня ни к черту. Вам плеснуть?
– Нет. Значит, вчера ты ее не видела?
Покачав головой, Мэй проглотила джин, хлопнула себя по груди и откашлялась:
– Так-то лучше. Нет, не видела.
Донован закурил.
– Не исключено, что убийца вернется, – сказал он, пристально глядя на Мэй. – И зайдет к тебе в гости. Если что-то знаешь, лучше не скрывать.
– Ничего я не знаю.
– Точно никого не заметила? Между часом и двумя ночи?
Мэй уставилась в потолок. Она уже порядком захмелела.
– Я пришла около двух. Кстати, да, видела в холле какого-то парня. Но он мог выйти из любой квартиры.
Донован подвинулся на краешек стула:
– Не важно, откуда он мог выйти. Опиши его.
– Он, похоже, торопился. Чуть с ног меня не сбил. Высокий брюнет, симпатичный. Я еще предложила ему выпить. – Она искоса взглянула на сержанта. – Ну, знаете, как оно бывает…
– Так, не начинай, – оборвал ее Донован. – Во что он был одет?
– Светло-серый костюм, серая шляпа.
– Если увидишь его снова, узнаешь?
– Пожалуй. Но он не был похож на убийцу.
– А что, должно быть на лбу написано? Какого возраста?
– Около тридцати.
Донован поморщился. Уборщица говорила, что клиенты Фэй – люди постарше.
– Что еще про него расскажешь?
– Ну, я пригласила его выпить, а он спешил. Пробежал мимо и выскочил на улицу.
– Тебе не показалось, что он расстроен или нервничает?
– Такого я не заметила. По-моему, он просто спешил уйти.
– Видела его автомобиль?
Мэй покачала головой:
– Здесь не принято бросать машины у подъезда. Если кто приезжает на своей, ставит ее за углом, на парковке.
Донован поднялся на ноги:
– Ну ладно. Смотри в оба. Увидишь этого парня, звони в полицию. Ясно?
Когда он вернулся в гостиную Фэй, было начало одиннадцатого.
Док Саммерфельд уже ушел. Адамс сидел в кресле с сигаретой в тонких губах. Глаза его были закрыты.
Флетчер и Холтби работали в спальне.
– Ну что у тебя? – Адамс открыл глаза.
– Описание подозреваемого, – сказал Донован, стараясь не выказать волнения. – Его видели в два часа ночи. Он выходил из дома и, похоже, спешил.
– Парни по большей части торопятся уйти отсюда, – заметил Адамс.
– Я прошелся по всем квартирам. У здешних девиц вчера не было клиентов, подходящих под это описание. Значит, парень приходил к Карсон. Док сказал, когда она умерла?
– Примерно в полвторого.
– Значит, он мог ее убить.
– Не факт. Может, пришел, обнаружил труп и сбежал.
Что-то тихо зажужжало. Оба принялись шарить глазами по комнате. Звук исходил от телефона. Донован подошел к нему и уставился на звонок.
– Гляньте-ка: кто-то его заглушил.
Адамс поднял трубку. Донован не сводил с него глаз.
– Лейтенант Адамс, городская полиция, – нахмурившись, произнес Адамс. – Кто говорит?
Донован услышал щелчок: связь оборвалась. Адамс пожал плечами:
– Должно быть, кто-то из ее клиентов. Ты глянь, как быстро струхнул.
Схватив трубку, Донован позвонил телефонистке и взволнованно сказал:
– Полиция. Отследите этот звонок, живо.
Адамс неодобрительно взглянул на него:
– Это еще зачем? Думаешь, убийца стал бы сюда названивать?
– Хочу знать, кто звонил, – упрямо сказал Донован.
– Звонок из «Истерн нэшнл банк», – сообщила телефонистка. – С платного таксофона.
– Спасибо, сестрица. – Донован повесил трубку и вновь уставился на телефон.
– Она сама его заглушила? Или это сделал убийца?
Адамс крикнул Флетчера. Тот подбежал к двери.
– Снял отпечатки с телефона?
– Угу. Чисто.
– И ты не видел, что звонок заглушен?
– Видел, конечно. Но ничего такого не подумал.
– Неудивительно, – с отвращением сказал Адамс. – Вообще никаких отпечатков?
Флетчер покачал головой.
– Похоже, это дело рук убийцы, – произнес Донован. – Девушка не стала бы протирать телефон.
Адамс жестом велел Флетчеру уйти.
– Лучше выясни, слышал ли кто-нибудь, как ночью звонил телефон.
– Поеду в банк, – сказал Донован. – Может, там видели, кто заходил в таксофон. Нужно проверить.
– На кой черт?
– Девушка не работала на улице. У нее были постоянные клиенты. Ее советовали друзьям. Хочу найти тех, кто здесь бывал, – чем больше, тем лучше. Может, среди них окажется этот парень в сером костюме.
Адамс пожал плечами:
– О’кей. Неплохая мысль.
Донован в спешке вышел из комнаты. «Ну, вроде что-то сдвинулось, – думал он, сбегая по лестнице. – Теперь бы капельку удачи, чтобы раскрыть дело и плюнуть Адамсу в глаза. Все, больше ни о чем не прошу».
III
Комиссар полиции Пол Говард, закусив сигару крепкими белыми зубами, сидел за огромным столом красного дерева. Обветренное лицо его было озабоченным.
Говарду шел пятьдесят второй год. Будучи человеком амбициозным, комиссар трудолюбиво карабкался по карьерной лестнице, надеясь вскоре стать судьей, а потом и сенатором. Он был на хорошем счету у партийной мафии: всегда делал что велено – с тем условием, что получит соответствующее вознаграждение. Человек с его положением способен оказать услугу-другую. Закрывая глаза на коррупционные схемы городских властей, Говард сколотил себе неплохое состояние, вполне законно, благодаря подсказкам знающих людей.
В кресле у окна расположился капитан полиции Джо Мотли. Он сидел, вытянув ноги, а сигару свою держал в руке. Обрюзгшее лицо его было багровым и непроницаемым.
Мотли оставался капитаном полиции ровно по одной причине: он приходился Говарду шурином.
Едва Говард вступил в должность, Мотли понял, что его положение оказалось под угрозой. Он не питал особенного интереса к полицейским делам, предпочитая убивать время игрой на скачках. Но должность капитана – весьма полезный актив, и Мотли совсем не хотелось вылететь с работы. Неплохо разбираясь в людях, он быстро нащупал слабое место Говарда, а именно страсть к молодым хорошеньким девушкам.
Младшая сестра Мотли, Глория, как раз была молода и хороша собой. Мотли без труда уговорил ее окрутить Говарда.
Не прошло и месяца, как комиссар взял Глорию в жены. Чуть позже до него дошло, что капитан полиции – тот самый, от которого он хотел избавиться, – теперь стал его родственником.
С тех пор Мотли обрел неприкосновенность. Говард быстро выяснил: если не трогать Мотли, Глория безропотно исполняет супружеские обязанности. Стоит хоть слегка надавить на капитана, и путь в спальню будет заказан. Безумно влюбленный в свою веселую красотку-жену, Говард смирился и выбрал путь наименьшего сопротивления.
Сидевший напротив комиссара Адамс прекрасно знал, что к чему. Знал, что Мотли не капитан, а пустое место. И еще знал, что, если кресло Мотли освободится, он, Адамс, автоматически станет капитаном полиции. Уже не первый месяц он терпеливо ждал возможности избавиться от них обоих: и Мотли, и Говарда. Однако, пока в политическом болоте была тишь да гладь, позиции Мотли оставались неприступны. Выслушивая Говарда, Адамс думал, как превратить убийство Фэй Карсон в ту искру, от которой все взлетит на воздух.
– Чтобы раскрыли, и как можно быстрее! – шумел Говард, поглядывая на Мотли. – Подключить всех и каждого! Взять убийцу! Полон