разборок».
– Будет нелегко, – продолжал Адамс. – Допускаю, что ее убил псих. – Умолкнув, он закинул одну тощую ногу на другую и сцепил пальцы на колене. – Ты, Донован, хоть иногда молишься?
Зардевшись, здоровяк изумленно уставился на Адамса. Увидел, что тот не шутит, и промямлил:
– Ну, наверное.
– Тогда вот тебе мой совет: молись как в последний раз, чтобы этот парень не оказался психом. Если он чокнутый, допускаю, что ему нравится убивать, и тогда он снова сунет ножик в какую-нибудь куколку. Зайдет в соседний притон, и у газетчиков появится еще один козырь. Это же не единственный дом свиданий в городе. Так что возьми его, Донован. На тот случай, если он псих и планирует продолжать.
В дверь постучали. Донован открыл.
– Сержант, док приехал, – сказал Джексон.
Адамс подошел к двери и встал рядом с Донованом.
– Прошу, док. – Он махнул рукой в сторону кровати. – Она вся ваша. На здоровье.
Док Саммерфельд – крупный лысый толстяк с безмятежной розовой физиономией – подошел поближе.
– Хм. Чисто, знаете ли, сработано.
Не желая выслушивать его ремарки, Адамс ушел в гостиную, где полицейский фотограф возился со своей камерой.
– Делайте, что велит сержант Донован, – сказал Адамс ему и Флетчеру. – С этого момента он руководит расследованием.
Донован видел, как оба изумленно переглянулись.
«Всем все ясно, – с горечью подумал он. – Первое убийство за два года, и его вешают на меня. Они же не дураки. Будь дело легким, отдали бы кому-то другому. Ну ладно. Может, будет и на моей улице праздник – впервые в жизни. Еще посмотрю на рожу этого гнома, когда все раскрою. Если раскрою».
– С чего начнешь, сержант? – спросил Адамс.
– Нужно узнать, кто был с ней вчера ночью, – не спеша заговорил Донован, тщательно выбирая слова. – На улице она не работала. Клиенты были с ней знакомы. Или же приходили по рекомендации. То есть это не был первый встречный. По словам уборщицы, основной клиентурой девушки были распутники средних лет, люди небедные. Может, она решила кого-то шантажировать, и ее грохнули, чтобы заткнуть рот.
Он заметил, что и Флетчер, и фотограф Холтби смотрят на него, изумленно выкатив глаза.
«Глазейте, мерзавцы, – сказал он про себя. – Небось думали, что я ни на что не способен?»
– Пока ею занимается док, опрошу соседей. Возможно, они видели этого парня, – продолжил он вслух.
– Ты, сержант, живешь надеждами, – сказал Адамс. – Эти шлюхи спят и видят, как бы слить информацию копам.
Холтби сдавленно хихикнул.
– Убитая из их племени, – тихо заметил Донован. – Может, у них развяжутся языки.
Адамс, подняв брови, уставился на сержанта. Взгляд его стал задумчивым.
– Хм… Ты у нас тонкий психолог.
Донован повернулся к Флетчеру. Тот немедленно стер ухмылку с лица.
– В спальне нож для колки льда. Проверь отпечатки. Живо! Давай-ка: поменьше стой, побольше двигайся.
Флетчер напрягся.
– Есть, сержант.
Донован вышел из квартиры.
Какое-то время Адамс смотрел ему вслед, после чего вернулся в спальню, чтобы поговорить с Саммерфельдом.
II
В дверь настойчиво звонили. Рафаэль Сластинс наспех вытер потное лицо рукавом халата.
Когда у дома остановились полицейские машины, он понял: рано или поздно в дверь позвонят.
Что же стряслось? Что-то у соседки сверху. Сластинс слышал над головой тяжелые шаги. Вздрогнув, он подумал: ее, несомненно, убили. Как раз когда он тут обустроился и жизнь пошла на лад.
По-прежнему разрывался звонок. Сластинс окинул беглым взглядом пыльную, неопрятно обставленную комнату. Он уже успел скрыть следы своих вечерних занятий. Прибираться не хотелось, но машины под окном означали, что сюда вот-вот нагрянет полиция.
Все бумаги, конверты, алфавитные списки и телефонные справочники Сластинс сунул в комод. Запер его на ключ. Без ордера туда никто не сунется. Даже если комод откроют, не смогут ничего предъявить. Но поймут, что Сластинс снова взялся за старое.
Пекинес Лео, сжавшись в кресле, смотрел на входную дверь. Тяжело дыша, пес перевел испуганный взгляд на хозяина – словно понимая, что за дверью враг.
Сластинс нежно погладил его по голове, но успокоить не сумел: пекинес чуял, что хозяину страшно.
Взяв себя в руки, толстяк подошел к двери. Повернул ключ, собрался с духом, открыл.
Поднял взгляд на здоровенного мужчину. Этого человека он раньше не видел. А ведь за дверью мог стоять сам лейтенант Адамс. Какое облегчение!
– Вы что-то хотели? – Он попробовал улыбнуться, но сумел изобразить лишь натянутую гримасу.
– Я из полиции, – сказал Донован. Лицо толстяка казалось ему до боли знакомым, но тугодум-сержант, покопавшись в памяти, так и не сумел вспомнить, где его видел. – Представьтесь.
– Моя фамилия Сластинс. – Толстяк расположился так, чтобы сержант не мог заглянуть в комнату. – Что-то случилось?
– Убили вашу соседку сверху, – сказал Донован. – Вы не видели, с кем она вчера вернулась?
Сластинс покачал головой:
– К сожалению, нет. Лег рано. К тому же я держусь особняком. Не интересуюсь жизнью соседей.
Донован огорчился, поняв, что его обманывают.
– Что-нибудь слышали?
– Я сплю очень крепко. – Похоже, этот здоровяк с каменной физиономией не представляет для него опасности. Сластинс видел, как в дом вошел Адамс, встретиться с ним было бы весьма неприятно. У лейтенанта отличная память. – Простите, ничем не могу помочь. Я не был знаком с этой юной дамой. Конечно, видел ее пару раз. Встречались на лестнице. Говорите, убили? Какой кошмар!
Донован бросил на него свирепый взгляд:
– То есть никого не видели, ничего не слышали?
– Именно так. Если других вопросов нет, прошу извинить. Вы меня разбудили. – Сластинс, улыбаясь Доновану, начал закрывать дверь: медленно-медленно.
Донован не знал, о чем еще спросить. Что поделаешь: инициатива утрачена. Коротко кивнув, он отошел от двери.
Не переставая пресно улыбаться, Сластинс закрыл дверь. Донован слышал, как в замке повернулся ключ.
Сдвинул шляпу на затылок, потер подбородок и подошел к лестнице.
Где же он видел этого жирного мерзавца? В полиции или где-то на улице? Адамс обязательно бы вспомнил. У него отменная память на лица. Сердито пожав плечами, Донован спустился на третий этаж.
Через полчаса он оказался в холле. Время прошло впустую. Никто ничего не знал.
В груди сержанта разгоралась искорка паники. Вернуться на пятый этаж и доложить Адамсу, что ничего выяснить не удалось? В присутствии Флетчера и Холтби? Нет, это недопустимо. Остановившись у двери, выкрашенной в желтый цвет, Донован сердито надавил на кнопку звонка.
Ему открыла Мэй Кристи. Она тоже видела машины у дома. Дожидаясь визита полицейских, Мэй решила привести в порядок нервы, и теперь от нее разило джином.
– Я из полиции, – сказал Донован. – Хочу побеседовать.
И оттеснил девушку в гостиную.
– Вам сюда нельзя, – возразила она. – Представляете, что люди подумают?
– Заткнись и сядь! – рявкнул Донован.
Мэй послушалась, но не потому, что испугалась сержанта. Ей страшно хотелось узнать, зачем здесь полиция. Взяв сигарету, девушка вскинула выщипанные брови:
– Что за муха вас укусила?
– Знаешь Фэй Карсон?
Мэй просияла.
– У нее проблемы? – с надеждой спросила она.
– Ее убили.
Девушка изменилась в лице. Донован удовлетворенно отметил, что в глазах ее мелькнул испуг.
– Убили? Кто? Как?
– Ножом для колки льда, вот как. Кто – пока неизвестно.