class="p1">Кое-как она расстегнула пуговицы на груди, пытаясь вдохнуть глубже. В висках нестерпимо гудело и даже простой взмах ресницами причинял боль. С трудом доковыляв до купальни, она умылась, потом подошла к окну, как раз поймав момент, когда солнце едва подсветило кромку горизонта.
Она чувствовала себя усталой, но знала, что больше не заснет, поэтому тихо ушла из комнаты и спустилась на пустынный двор для тренировок.
Чтобы выжить нужно быть сильной. Нужно уметь разить врагов направо и налево, нужно переступать через себя, свою слабость, свои страхи. Нужно каждое движение наполнять борьбой и жаждой победы.
Снова в руке привычный меч, а перед глазами только вращающийся столб с тяжелыми мешками, набитыми песком. Подкат, удар, уклонение. Снова удар. Не надо лишних мыслей, только тренированное тело, знающее, что делать. Никаких сомнений, только мастерство. Никаких страхов, только сила. Надо бить, бить, бить, не прекращая. Не жалея ни себя, ни противников.
Постепенно стало легче дышать. Ночной кошмар отступил и рассеялся, лишь изредка накатывая черными безжизненными обрывками. Просто сон и ничего больше.
Давно ли она стала бояться снов?
Спустя час на площадку стали выползать первые воины. Увидев, что глава королевской стражи уже здесь, они мрачно хмурились, брались за оружие и шли к свободным тренажерам. Ее пример всегда вдохновлял других.
Еще через час Мел поняла, что на сегодня достаточно. Мышцы забились, в крови пульсировала жажда действий. Поэтому завершив тренировку, она дала напутствия воинам и отправилась в замок. Слишком много планов, чтобы позволить себе прохлаждаться еще дольше.
Первым делом она проверила короля и, убедившись, что правитель все еще спит, отправилась на кухню. Закинула в себя пару кусков свежего хлеба, с парным молоком, сунула в карман горсть орехов, на тот случай если проголодается, и пошла дальше.
Следующий пункт в плане — полигон. Нужно узнать, насколько продвинулся Морт в своих изысканиях…
— Веллина, не хмурься, — раздалось за углом, — ты становишь похожа, на эту ведьму. Мелену.
Услышав свое имя, Мел остановилась.
— Ой, не вспоминай ее, — с открытым пренебрежением в ответ фыркнула другая девица, — Без слез не взглянешь.
— А гонору-то! Ходит по замку, как королева, а на деле — просто цепная псина короля! Он ей объедки кидает, а она и рада выслужиться.
— Точно! Цепная псина, — заливаясь смехом, подхватила третья, — такая же злая и безобразная. Как по мне, то ее действительно надо посадит на цепь и выгуливать по ночам, чтобы не пугать нормальных людей.
— Таких как вы что ли? — с этими словами Мелена выступила из своего укрытия.
* * *
Увидев ее, три разодетые в шелка и кружева девицы, дружно побелели. Одна начала неистово обмахиваться ажурным веером, расписанным райскими птицами, вторая пошатнулась, внезапно ощутив острую нехватку воздуха, а третья упрямо поджала ярко подведенные губы.
— Ну что же вы замолчали? — неспешно похлопывая себя по бедру полу распущенной плетью, Мелена ласково улыбалась.
— Мы ничего запрещённого не говорили, — надула губы та, что понаглее.
Мел улыбнулась еще шире и шагнула к ней.
— Продолжай…как там тебя? Тесс? Мерида? Броша?
— Меня зовут Тира!
— Прости, не запомню. Вы все на одно лицо.
Девица тут же вспыхнула:
— Да ты знаешь кто я?
— Мне все равно кто ты, что ты, с кем ты, — Мел повела плечами.
Ее равнодушие пугало больше криков. И Тира, хоть и пыталась выглядеть смелой, невольно сделала шаг назад. Ее подруга в розовом пышном платье, заискивающе улыбнулась:
— Мы, наверное, пойдем?
— Стоять. — тем самым тоном, от которого у воинов волосы дыбом вставали на загривке.
Девицы совсем сникли. Одна из них и вовсе покраснела, задрожала подбородком и приготовилась рыдать
— Увижу хоть одну слезу — отправишься мыть полы в бараках, — не глядя на нее, обронила Мелена.
Девушка всхлипнула и тут же зажала себе рот руками.
— Так что насчет цепных псов, питающихся объедками?
Снова сдавленный всхлип.
— Я предупреждала. — Мел опасно сверкнула глазами.
Мел всегда раздражало то, как эти бестолковые куклы выхаживали словно стая ярких фазанов, с крошечными мозгами под замысловатыми прическами. Высечь бы каждую. Но, к сожалению, придворных бездельников нельзя гонять, как простых смертных. Приказ короля.
— Я жду. Вы так прекрасно обсуждали меня за спиной, теперь есть шанс сказать все в глаза.
Ее взгляд мог выдержать не каждый. И эти три дурочки не отличались ни умом, ни силой, ни внутренней стойкостью, чтобы выдержать его достойно. Им было страшно. И если две молча задыхались от страха, то третья наоборот начала огрызаться, как загнанная в угол крыса. Голос ее дрожал, да и вся она тряслась как осиновый лист, не вызывая ничего кроме брезгливости.
— А что мы такого сказали? Ты ведь…жуткая! Злая, как собака. Жестокая!
— Хорошо, что вы об этом не забываете, — Мел подошла еще ближе, давя, заставляя задыхаться, — я здесь не для того, чтобы юбками трясти и обсуждать у кого какие рюши на подштанниках. Мое дело — безопасность и порядок. И если ради этого мне потребуется в назидание другим посадить на кол пяток таких курочек как вы, то я сделаю это не моргнув глазом.
— Считаешь, что ты особенная? Что перед тобой все преклоняются? Как бы не так! Тебя все ненавидят и презирают, и смеются за спиной. Потому что ты даже на женщину-то не похожа! Всегда в брюках и сапожищах, как солдафон! Наравне с мужиками, машешь мечами и дерешься. И Вейлор тебя держит при себе, потому что ты на самом деле как псина! Вгрызаешься в горло по его приказу. Прихвостень!
— Как интересно, — хмыкнула Мел, с трудом осаживая свою ярость.
— Думаешь, ты кому-то нужна? — Тира распалялась все сильнее, — Да как только король от тебя устанет, ты тут же вылетишь из дворца куда-нибудь на дальнюю заставу! И кстати, то, что мы тут говорили — это мелочи! Тебя все обсуждают! Думаешь, тебя кто-то любит во дворце? Чудовище! Тебя просто боятся. Как бешеную собаку.
— Тира, прекрати…
— Хватит стонать, Веллина! Ничего она не сделает, — наивная дурочка сложила руки на груди, — Не посмеет. А если вдруг, то я пожалуюсь…
Ее голос оборвался, когда Мел жестом подозвала стражников, показавшихся с другой стороны коридора.
— Этих трех красавиц к Дениссу в темницу. Обрить налысо. И на исправительные работы. Эту в бараки, эту на конюши, а вот эту, — холодно улыбнулась Тире, — на чистку выгребных ям. Не кормить. Не давать умываться. На ночь в холодные камеры. К крысам.
— Как прикажете, госпожа.
У стражи вопросов никогда не возникало — любой приказ Мелены для них был законом. Поэтому, один схватил за шкирку двух обмякших