измученный кхассер с густыми тенями под глазами вызывал у нее, что угодно, но только не удовлетворение и тем более не злорадство. Скорее смятение. Тягучее. Непонятное. Царапающее изнутри ядовитыми когтями.
Уж не перестарался ли Магистр? Может надо было мягче? Или остановиться после того, как получил первые результаты, а не перепроверять их по три раза?
— Скоро принесут ужин.
— Я не голоден, — глухо отозвался Зверь, не открывая глаз.
— Ты будешь есть, — процедила она, — даже если мне придется тебя лично кормить!
— Надо же, сколько заботы, — едва заметно ухмыльнулся он, — это даже смешно.
Мелене было не до смеха, потому что пленник, за которого она отвечала головой, выглядел не очень. И если с ним что-то случится — Вейлор обвинит во всем ее, хотя это его приказы, чуть не погубили андракийца.
— Я все сказала! Когда принесут ужин — будешь есть.
— Как прикажете… госпожа.
Спустя пару минут он заснул. Его дыхание стало глубоким, жесткие плечи расслабились, голова упала на грудь.
Мел топталась рядом с ним, не зная, что делать. Вроде надо радоваться, что пленник в полной их власти, а не получалось. За грудиной ломило так, что было тяжело дышать.
— Да что это такое? — сокрушенно пробурчала она.
Неправильно все. Неправильно.
Спустя полчаса раздался робкий стук в дверь. На пороге оказалась служанка с подносом.
— Я принесла ужин, — пролепетала она, старательно отводя глаза. Слух о том, как Мелена отправила не в меру любопытную служанку к позорному столбу, уже облетела весь замок. Никто не хотел подобной участи.
— Давай сюда, — Мел забрала поднос, не позволив девице зайти внутрь, и ногой захлопнула дверь.
Кхассер по-прежнему спал, не замечая ни грохота, ни голосов. Мелена выставила рядом с ним поднос, но вместо того, чтобы сразу уйти присела рядом с ним на корточки и долго рассматривала. Не удержалась и притронулась пальцами к двуцветным длинным прядям. Едва коснулась и тут же отдернула руку, словно обожглась.
В свою комнату она вернулась лишь поздним вечером. Злая и заведенная до самого предела. Пришлось выслушивать от Вейлора по поводу защиты, будто это она лично ее ставила и отвечала за надежность! И плевать ему было, что ее установили сотни лет назад. И все, кто знал, как она работает, давно подохли. Король просто решил, что отвечать за восстановление должна Мелена. Но при этом запретил ей отлучаться из замка, потому что надо было контролировать работу по подключению машины. Вот и выходило, что она должна была как-то решить проблему внешней защиты, сидя в стенах Асоллы.
А как решить? Все что Мел могла сделать — это еще раз накрутить воинов, чтобы не расслаблялись, да на полигоне шороху навести, чтобы шевелились быстрее. Даже блаженному Морту и тому досталось, хотя обычно Мел его щадила. Он каялся, извинялся, и в итоге торжественно пообещал, что еще три дня и все будет готово.
Настроения у нее не было, желания что-то делать тоже. Она только глянула на спящего кхассера, рядом с которым стоял пустой поднос, и не раздеваясь завалилась спать прямо поверх грубого одеяла.
Глава 6
Во сне она снова стояла возле старой водяной мельницы. Порывы ветра налетали со спины, пытаясь сбить с ног, трепали волосы и длинный светлый подол. Мелена ненавидела платья. Самая бесполезная одежда, которую только можно придумать. Юбка путалась в ногах, цеплялась за кусты и норовила задраться, в самый неподходящий момент. Куда лучше привычный темный костюм, не сковывающий движения. Но его не было.
Над ее головой по свинцово серому небу мчались тяжелые грозовые тучи. Порой их неровные края провисали так низко, что еще чуть-чуть и коснутся сосен великанов, окружающих деревню.
Ее снова что-то звало в дебри. Манило по узкой тропинке, петляющей меж деревьев, в тем места, куда ни грибники, ни охотники не заглядывали, а деревенская ведунья еще на подходе ставила обереги, пытаясь отпугнуть темных духов.
Мел никогда не верила в привидения. Даже в детстве. Как не верила и в сказки о лесных демонах или болотных девах. И когда другие дети, затаив дыхание слушали страшные рассказы, она лишь смеялась и неожиданно хватала их за руки, пугая еще больше.
Темный лес ее манил своими тайнами. Нашептывал, что надо идти, что это важно. Важнее всего, что было в ее жизни.
И она сдалась. Ступая босыми ногами по мягкой траве, углубилась под сень деревьев. Всего пара шагов и снова кругом тьма, разбавленная скромным мерцанием светлячков. Мел обернулась — просвет тропы едва виднелся где-то в далеке, давая последний шанс на возвращение.
И снова внутри стянулся тугой ком, наполняя диким нетерпением.
Нельзя назад. Есть только путь вперед. И она отправилась дальше, прислушиваясь к ночным голосам.
Слишком тихо. Словно эта часть леса опустела, и зверье вместе с птицами перебрались подальше от темной чащи. Надо отступить, но ноги сами несли вперед, не позволяя остановиться.
И вот уже дремучий лес остался за плечами, а впереди остов полуразрушенной башни и темный провал, ведущий в глубь скалы. Желание уйти стало нестерпимым. Все внутри противилось этому, каждый вдох с хрипом вырывался из груди, но остановиться все равно не могла.
Нет ни привидений, ни болотных дев, но есть кто-то пострашнее. И этот кто-то поджидал ее в пещере, жадно облизываясь и наблюдая. Она чувствовала, как чужой взгляд скользит по телу. Медленно оценивающе поднимается, потом спускается, видит насквозь. Все ее страхи, все то, что она так старалась спрятать от посторонних.
— Я не хочу, — беззвучно шептали губы, но голос в голове настойчиво гнал вперед, подталкивая к неминуемой гибели.
И вот уже под ногами первая на половину обвалившаяся ступенька, вторая…
Стоит только зайти внутрь, как звук шагов начинает отражаться зловещим эхом, собственное дыхание пугает.
Развилка.
До боли в глазах Мел смотрит сначала в одну сторону, потом в другую. И там, и там непроглядная тьма. Это полнейшее безумие идти дальше, но она делает свой выбор. Разворачивается вправо…и тут же слышит шорох за спиной.
Она медленно разворачивается и видит янтарные глаза прямо перед собой. Злые, полные ярости и обещания разорвать. А спустя мгновение зверь с диким рычанием бросается на нее.
…Мел подскочила на кровати, зажимая себе рот рукой, чтобы не закричать. Надрывно сокращающееся сердце пыталось пробить ребра изнутри. Было больно. И жутко.
Все еще не дыша, она резко обернулась к Зверю, сидящему на цепи. Он спал. Широкая грудь размеренно поднималась и опадала, на лице спокойная маска спящего человека.
— Проклятье, — ее все еще трясло.