просто, чтобы мушка была ровно по центру целика и не выступала вверх… — тут Никита усмехнулся. — Лейтенант Дуглас, когда я стрелял в первый раз, называл меня безруким ослом… У ослов нет рук. У них есть только длинные уши. Но я думаю, что он так просто выругался, потому что я попал в дырку от пули в мишени пять раз. Потом я понял, что надо сделать пять отдельных дырок. После этого лейтенант Дуглас перестал ругаться.
Инвалид, что сидел на другой стороне, заерзал на месте, затем огляделся по сторонам и медленно поднялся. Схватив свои немногочисленные пожитки, он быстро убрал в мешок искусственные культи и быстрым шагом направился в подворотню.
— А еще мы бросали гранаты. Лейтенант Дуглас сказал, чтобы я кинул гранату как можно дальше. Я использовал технику усиления тела, которую мне показывал отец. Граната улетела, но очень далеко… Если честно, я не знаю, куда именно. И взрыва я не слышал. А потом ходили слухи, что на ферме убило «малыша» Грегори. Как раз в тот момент, когда тот сношал козу. Говорили, что его покарал бог, — тут парень умолк и нахмурился. Потом мотнул головой. — Не думаю, что это связано… Не знаю, почему вспомнил.
Тут он повернул голову и взглянул на сидевшего рядом с ним слепого старика.
— Кто ты? Что тебе от меня нужно? — хриплым голосом спросил слепой.
— Меня зовут Никита, — с доброй улыбкой произнес парень. — А Фамилия моя Просто. Просто Никита…
* * *
День шел за днём.
Моя любимая перловая каша. Слегка горьковатая от плесени и иногда пересоленная. Матрасы, настолько удобные, что в них была специальная выемка под тело. Они очень комфортные, но тут важно лечь так, чтобы рабица кровати не впилась в бок.
А еще каждый день у нас была тренировка. Правда, не с винтовкой или орудием. Каждый день до обеда и после мы учились маршировать строем. Поворачиваться по команде и громко отвечать всем строем: «Сэр, да, сэр!».
Мне нравилась такая жизнь. Понятная и размеренная.
Главное делать то, что говорят.
Но все изменилось в один день. Вместо муштры нас собрали на плацу и объявили, что мы выдвигаемся на место постоянной дислокации на северной границе.
И не просто так, а с важной миссией!
Капрал Блэк сказал, что Король Демонов прислал армию своих приспешников и дела в северной крепости хуже некуда.
Сейчас мы во главе с лейтенантом Дугласом и тремя расчётами «Луиз» выступали в роли подмоги, которая должна была прикрыть пограничную крепость Авонас-Тирит.
На дороге было весело. Нас то и дело развлекала местная живность.
На очередном развороте из кустов вылезла огромная змея, и Дуглас приказал нам заткнуться и замереть. Лейтенант вообще был очень осторожным и видел опасность даже в самом безобидном камешке на дороге. И если Дугласу казалось, что опасность рядом — он приказывал: «Заткнуться и замереть» или «Прыгнуть в укрытие и заткнуться». Ещё была разновидность: "Заткнуться и заткнуться', но это, когда ситуация была совсем из ряда вон.
В общем, Лейтенант очень заботился о нашей безопасности, поэтому мы прятались и затыкались по десять, а то и по пятнадцать раз на дню.
Аналогичная ситуация произошла и сейчас с огромной змеёй. Однако пресмыкающееся оценило масштаб потенциальной угрозы и поспешило удалиться восвояси.
— Идём дальше! — гаркнул Дуглас, и мы вновь начали дружно поднимать пыль сапогами.
— Храни нас Тёмная Мать Теомат… — выдохнул Форточник, таща за собой тележку с боеприпасами. Он всегда вздыхал, и почему-то упоминал божество, которому прислуживал Культ Чёрной Ереси. Герр Крис утверждал, что это у него шутки такие. Странно. Я думал, что «шутка», это когда смешно.
— Веселее, ребята! — подбадривал нас лейтенант Дуглас: — Чем быстрее дойдём — тем быстрее вернёмся назад!
— Вернёмся или нет… Почему мы должны тащить эта бандуры пешком? — тяжко вздохнув, спросил рядовой Купер: — Неужели нельзя было выделить паровую машину… Или хотя бы лошадь! Там ящерицу-тягача… Ну, или ослов на худой конец?
— Худой конец был. Ослов, как раз и выделили. А теперь захлопни пасть и продолжай тянуть! — строго ответил Лейтенант: — Если управимся с дорогой за два дня — с меня выпивка. А если ещё и выживете — выдам медаль за отвагу лично! Всем понятно⁈
— Так точно, лейтенант! — хором отрапортовали мы.
Я в очередной раз понял, что на самом деле в армии вообще всё просто. Соглашайся с командованием, отвечай «Так точно, лейтенант» и никаких проблем. Мне определённо нравилось в армии.
— И не отстаём! Помните, что семеро одного не ждут. Семеро одного — пи***ят!
— Так точно, лейтенант!
— А теперь вперёд к медалям!!!
Меня эти слова очень воодушевили, ведь отец всегда говорил: чем больше медалей, тем больше уважения среди аристократов и сослуживцев. А значит, там и до очищения доброго имени Дома Просто недалеко.
В общем, я решил, что буду стараться изо всех сил, невзирая на любые препятствия.
— А скоро обед? — заныл Форточник, поправив ремень.
— Когда рак на горе свистнет! — ответил лейтенант: — Что за вопросы? Мы не прошли и пятидесяти километров! Пошевеливайся, жирдяй! Авось и лишний вес скинешь.
— Храни нас Тёмная Мать Теомат… — вновь тихо вздохнул толстяк.
Мои сослуживцы постоянно жаловались. На эльфийский сушёный хлеб. На воду из фляги. На сушёные фрукты. На тяжесть орудий, ядер и пороховых бочек. А также на постоянно меняющуюся погоду.
Казалось, что им невозможно угодить! Как будто их прежняя жизнь была намного лучше, чем сейчас. Но я искренне не понимал, что может быть лучше службы в армии? Разве что вернуться на рудник в прежние времена, когда мама и папа были живыми. Вот там да.
Но сейчас только армия. Только служба.
Единственное, с чем я был солидарен, так это с жалобами на сто грамм пахучего рома, который рекомендовалось смешивать с травами и подогревать на костре в одном литре чистой воды.
— Алкоголь — залог крепости здоровья солдата, — произнёс лейтенант, залпом осушив содержимое консервной банки: — Но не выдержанный ром… Та ещё гадость. Как будто воду после стирки портянок пьёшь.
— А есть выдержанный ром? — удивился я.
— Конечно, рядовой Просто! Выдержанный ром — благородный напиток. Особенно серебряный.
— Серебряный? — как много новой информации.
— Да! Вот он по-настоящему хорош и ярко раскрывает нотки сахарного тростника. А золотой… Это уже так.