— Ite, omnes![19] — прокричал он духам. — Вы свободны!
За одной задутой свечой все остальные плавно погасли. Заклинание потеряло свою силу. Привидения полетели с пронзительными криками обратно к потолку, духи основателей лезли обратно в свои портреты. Затем они стали вновь неподвижными и безжизненными, а духи спиралью вылетели из здания и разлетелись над Сан-Франциско.
— А теперь приглашаю тебя насладиться моей победой! — радостно воскликнул Кристофф, взвалив старика себе на спину.
В это время на балконе ребята стояли вокруг существа, которое было лишь тенью прежней Корделии. Словно сломленное оно стояло на четвереньках, бросало на них злобные взгляды, подбегало к ним поближе и тут же пятилось назад. Оно посмотрело на Брендана, и на одно мгновение он уловил пронзительный взгляд своей сестры, но вместо слов существо издало глухое рычание.
Затем оно вдруг содрогнулось и повалилось на пол.
— Корделия, это мы! — полным отчаяния голосом прокричал Уилл.
Корделия подалась вперед. Брендан потянул Уилла назад. Корделия щелкнула зубами — несмотря на то, что большинство из них отсутствовало, клыки остались на месте, и теперь у нее был оскал летучей мыши.
— Отойдите от нее все! — проревел Денвер Кристофф.
Он стоял у лестницы, все еще держа Хейса на плечах словно мешок, на котором был нахлобучен парик. Кристофф аккуратно опустил Хейса на пол.
— Брендан, мерзкий маленький негодник, — зашипел он, — ты дорого заплатишь за то, что шныряешь здесь повсюду. А ты! — он повернулся к Элеоноре. — Ты могла уйти по-хорошему. Но к несчастью для тебя…
Но в этот момент даже Кристофф умолк на полуслове.
Корделия пронзительно выла от боли.
— Оставьте ее в покое! — закричал Кристофф. — Не трогайте ее! Это уже не ваша сестра! Это моя дочь, Далия, которая жила в ее теле последние шесть недель! Вы думали, что можете избавиться от нее своим глупым желанием, но она сильнее вас! Кристоффы всегда были сильнее Уолкеров!
Брендана бросило в дрожь. Он не мог отвести глаз от Корделии и не мог избавиться от растущего чувства ужаса в его сердце. Корделия продолжала вопить как дикое животное, но теперь с ней происходило нечто ужасное — что напомнило Брендану передачу «Смертельно опасные обитатели глубин» на канале Discovery.
Она делала то же самое, что голожаберные моллюски на экране.
Брендан впервые увидел их по телевизору, и несмотря на то что они и так имели мерзкий вид, самое мерзкое в них было то, что во время еды они выталкивали свои желудки через рот. Они буквально выворачивались наизнанку… и вот… Брендан не мог поверить своим глазам… Корделия делала то же самое, выталкивая нечто изо рта, но не свой желудок…
А другого человека.
Как только это стало продвигаться наружу, рот Корделии растянулся, словно у змеи, пытающейся проглотить яйцо. Раздался оглушительный треск.
— Не надо! — закричал Брендан. Он кинулся вперед — и тут услышал оглушительный треск, за котором последовала нестерпимая жгучая боль, внезапно пронзившая грудь. Он опустил глаза и увидел, что его футболка вся почернела и дымилась. Кристофф поразил его слабой голубой молнией, чтобы мальчик держался подальше от Корделии.
— Разве ты не видишь, что она умирает? — завопил Брендан, слезы катились по его щекам. — Прошу, позволь мне ей помочь!
— Ей уже ничем не поможешь, — холодно заметил Кристофф, наблюдая за Корделией, словно она была интересным экспериментом.
Рот Корделии растянулся до невообразимых размеров, почти до размеров баскетбольной корзины. Ее взгляд был обращен к потолку, и по мере того, как из нее вылезал человек, ее крики становились глуше.
Кристофф тут же узнал свою дочь. Брендану понадобилось чуть больше времени. Первым, что он увидел, был ее старческий кривой рот с тонкими губами и кривыми пожелтевшими зубами, ее серая кожа и лысая, вся в пигментных пятнах голова…
Ведьма Ветра.
— Нет! — закричала Элеонора.
Но теперь ничто не могло ее остановить. Ведьма Ветра протолкнулась и вышла из Корделии. Крови нигде не было видно, лишь неприятный хруст ломающихся костей. Ведьма Ветра с легкостью выскользнула из тела Корделии, словно стряхнув с себя поношенное платье. Конечности Корделии стали мягкими и напоминали собой жалкую кучку сброшенной кожи. От Корделии Уолкер, которую так любил Брендан, остался теперь лишь экзоскелет с потухшими глазами.
— Ах-х-х, — вздохнула Ведьма Ветра, с наслаждением вытягиваясь в полный рост и разворачивая свои крылья. Укутавшись в них, словно в плащ, она довольно похрустела шеей. Затем улыбнулась и сделала шаг вперед, оставив позади пустую оболочку Корделии.
— Ну что, соскучились?
26
— Далия!
Денвер Кристофф улыбался. Даже всегда опущенный уголок рта, казалось, был немного приподнят. Эта улыбка была хорошо знакома Брендану — так улыбался его отец, когда Брендану удавалось правильно написать слово или решить задачу, и его отец говорил: «Твой папочка гордится тобой». К сожалению, прошло много времени с тех пор, когда отец хвалил Брендана. Или вообще обращал на него какое-то внимание.
— Моя дорогая дочурка, я уже думал, что ты навсегда покинула меня, — ворковал Кристофф, заключив Ведьму Ветра в объятья. — Как тебе это удалось?
— У меня уже и раньше получалось вселяться в разные тела, но с ее телом все было не так просто, — пустилась в объяснения та. — Что за кошмар! Ее ладони были постоянно влажными. Ее лицо постоянно покрывалось прыщами. Столько мыслей о чем-то малозначительном, например, о школьных выборах или о том, что сегодня надеть!
— Как же тебе удалось выбраться? — уточнил вопрос Кристофф.
— Каждый день я все больше и больше контролировала тело Корделии. Постепенно, сначала одну часть тела, потом другую. И так я становилась сильнее, пока наконец не… Ах-х-х, — Ведьма Ветра выгнула спину, — …не вырвалась.
Элеонора ее не слушала. Она думала о том, что превращаясь в Ведьму Ветра, Корделия одновременно становилась беспомощной. С этим она не могла справиться в одиночку. Сестра всегда была для Элеоноры примером для подражания, даже в большей мере, чем мама. Элеонора хотела стать такой же, как она, когда вырастет. И теперь, когда Корделия мертва… если только не…
Пустая оболочка Корделии начала двигаться.
Уилл не видел этого — он закрыл глаза, его сердце было разбито на тысячу осколков. Но тут он почувствовал, как его тянут за рукав.
— Смотри! — прошептала Элеонора.
Тело Корделии приобретало прежние очертания. Сначала кончики пальцев, затем сами ступни начали заполнять туфли, высовываясь наружу, словно наполняясь воздухом.
— Господи… — вырвалось у Уилла.
— Ты тоже это видишь? — спросила Элеонора.
— Делия! — воскликнул Брендан.
Теперь все остальное тело Корделии стало возвращать прежнюю форму, будто бы кто-то надувал сдутую оболочку ее тела как шарик, наполняя воздухом и жизнью. И вот уже ее пальцы стали надуваться с легкими хлопками, один за другим — хлоп-хлоп-хлоп-хлоп-хлоп. Затем распрямились ее руки, ее шея. А затем, словно у Дракулы, встающего из гроба, лицо Корделии поднялось, щеки растянулись, а нос выскочил наружу. Глаза Корделии показались из глазниц, губы стали вновь полными, рот стал вновь большим, а зубы… зубы выросли. И стали даже белее.
— Что?.. — Она выдохнула.
— Делия! — завопила Элеонора и, давясь рыданиями, подбежала к сестре. — Ты жива!
Уилл стоял позади Элеоноры и обнимал обеих сестер, ликуя. Ему было все равно, как это произошло, он был рад возвращению Корделии, он никогда в жизни еще не был так счастлив. Брендан был где-то посередине, зажатый объятиями своих родных.
Ведьма Ветра повернулась к отцу:
— Что происходит? — спросила она обиженно. — Это твой очередной фокус?
— Разумеется, нет, — ответил Кристофф, в то время как Олдрич Хейс вытягивал свою шею, чтобы увидеть невероятное возвращение Корделии, которая разглаживала на себе одежду, словно до сих пор не веря своему спасению, в окружении своих родных и Уилла. — Я не знаю, как это произошло.
— Она была мертвее мертвого! Это ты вернул ее к жизни!
— Конечно же нет, Далия! К чему это мне? Я ненавижу Уолкеров так же сильно, как и ты!
— Лжец!
Ведьма Ветра взлетела, взмахнув крыльями, и нависла над головами Кристоффа и Хейса.
— У вас всегда на уме одни гнусные фокусы! Думаете, я не знаю, на что вы оба способны? Это вы оживили ее!
— Далия, пожалуйста, — попытался ее унять Кристофф, — спустись. Давай поговорим…
— Моя магия никогда еще меня не подводила, — продолжала негодовать Ведьма Ветра. — Когда я убиваю человека, он уже не воскресает. Возможно, мне стоит проверить свои силы… на тебе!