Иногда по вечерам, когда Грэг уже спал в своей кроватке, что стояла в гостиной, а Кей сидела у камина, ей вспоминались Мертвые Земли и Храм Двери. И тогда похожий на густой туман страх заползал в душу. Она думала о поединке с Гзмарданумом, о Мече Кузнецов, что хранится в Сосновом Приюте, и о пророчестве, еще не сбывшемся до конца.
В такие минуты Марк садился рядом, обнимал ее за плечи и молчал. Наверное, он догадывался о ее мыслях, и, наверное, сам думал о том же. Утром страхи проходили — слишком уютным и красивым был их новый дом, слишком весело щебетал темноглазый Грэг и слишком торжественно заглядывали в окна лучи утреннего солнца.
Дневной свет и привычные хлопоты разгоняли тревоги, но не до конца. И лишь только край солнечного диска скрывался за вершинами гор, беспокойные мысли возвращались.
Но только не сегодня, подумала Кей, поднимаясь из подпола с кувшином холодного молока в руках. Сегодня месяц, как они с Марком вместе. Маленькая, но все-таки дата. Поэтому — никаких страхов!
Не успела она перелить молоко в кастрюлю, как в дверь постучали, громко и торопливо.
— Кто это может быть в такую рань? — поднял брови Марк.
Кей, с трудом уняв странную дрожь в руках, пошла открывать.
На пороге стоял Сэм — вихры взлохмачены, круглые, как каштаны, глаза лихорадочно блестят на румяном от мороза лице.
— Гзмарданум объявился! — выпалил он с порога, — Новости плохие! Ник велел собираться в Сосновом Приюте всем избранным!
— Кей тоже надо ехать? — спросил Марк.
Он весь переменился, исчезло всякое веселье в его голосе, слова звучали отрывисто и жестко.
— Да, — закивал головой Сэм, — давайте быстрее. Если еще не завтракали — у нас позавтракаете. Отец мой сказал, что времени мало.
Кей почувствовала, как сжалось от нехороших предчувствий сердце. Она повернулась к Марку, дотронулась до его руки, заглянула в глаза.
— Едем, Кей, — ответил ей Марк и подхватил на руки Грэга.
В Сосновом Приюте, в хорошо натопленной столовой избранных ждал незнакомый человек. Он был немолод, покрыт грязью и кровью. На нем была надета рубашка из тонких полупрозрачных пластин, темно-синие брюки, странно поблескивающие в сиянии пламени камина. На шее, на длинной цепочке висел странный амулет в виде блестящей окружности со вставленным в нее прозрачным камнем.
— Это посланник из Хаспемила, — представил его Ник, — Четверо избранных перед тобой, верный. Теперь ты можешь рассказать те вести, что привез.
Человек поднялся, слегка наклонил голову, после внимательно посмотрел на Марка, Джейка, Сэма и Кей, словно оценивая их. Голубые глаза его оставались спокойными, невозмутимыми, но суровые складки около крыльев носа делали эту невозмутимость горькой и суровой.
— Да благословит вас Создатель, верные Лионаса. Я рад видеть вас целыми и невредимыми. Меня послали к вам Дающие Матери. Плохие вести для вашего народа, да и для нашего тоже.
— Подземный Хаспемил пал? — тут же торопливо спросил Сэм, не отрывая глаз от посланника.
— Нет, это не так! — тут же ответил посланник, — Хвала Создателю, нас не так просто одолеть. Но нам пришлось оставить самый верхний уровень и спуститься ниже. Мы использовали силу звука, чтобы остановить нападение. Это опасное оружие, оно может уничтожить нас самих, потому мы покинули верхние ярусы наших подземелий. Ими завладел Гзмарданум, и в его руки попал Белый Огонь. Он нашел пластины, на которых записано, как он действует. Чтобы воспользоваться всей мощью Белого Огня, надо получить розовые камни энергии. У нас нет таких камней, но колдуны смогли раздобыть для Гзмарданума информацию, что последние камни сохранились в замке Гаднаэми. Теперь Гзмарданум направился в подвалы замка, надеясь их отыскать. Как только в его руках окажутся розовые камни, он обретет прежнюю мощь, и одолеть его станет невозможно. Вот то послание, которое я должен был передать вам от Дающих Матерей.
— Имя свое ты можешь назвать, уважаемый? — спросил его Джейк.
— Теперь, когда я выполнил поручение, я могу назвать себя. Я Хаок, отец Нанги и Хамги. У нас так принято, мы не называем себя прежде времени.
В столовой какое-то время было тихо. Трещали поленья в очаге, размеренно и четко тикали часы.
— Я еду в Гаднаэми, — наконец негромко сказал Марк, — Надо собрать отряд воинов.
— Я тоже еду с тобой, — быстро проговорил Сэм, положив руку на рукоять меча.
— Все избранные едут, — Джейк твердо посмотрел на Марка, — последний бой. Это наш последний бой. Так написано в пророчестве.
Собрались быстро. Не успел посланник Хаок помыться и доесть обильный завтрак, который приготовила ему Марта, как оседланные кони уже били копытами у крыльца.
Кей торопливо складывала в вещевой мешок лекарства, смену белья, запасной плащ и пару теплых носков. Все вещи ей дала Марта — времени, чтобы возвращаться за всем этим в свой дом, уже не было.
Страха Кей не чувствовала, лишь холодную пустоту, будто все происходило не с ней, будто это странный и дурной сон, который вот-вот закончиться.
А они надеялись, что Марк просто сразиться с Гзмарданумом, победит его — и все. Страшная война закончится, навсегда останется позади. Залечатся раны, застроятся деревни и города.
Теперь новая угроза, еще более страшная, нависла над всеми. Кей взяла в руки мешочек с ароматной травой и остановилась. Ее вдруг пронзила тоска, острая, как наконечник у тех стрел, что Марк носил за спиной. Чем придется заплатить за последний бой? Все ли вернуться живыми?
— Господи, Боже мой, помилуй твой народ, — зашептали губы.
Заныло, заболело сердце, горячей влагой налились глаза. Но чьи-то теплые ладони легли на плечи, и, оглянувшись, Кей увидела Марка.
— Соберешь и мой мешок, милая? — спросил он.
Кей лишь слабо кивнула в ответ.
— Была бы моя воля, я бы оставил тебя в Лионасе.
— Ну, уж нет, — Кей встрепенулась, быстро вытерла слезы, — я поеду с тобой. Ты что, подумал, что я просто отпустила бы тебя, а сама сидела и дожидалась? Нетушки.
— Храбрая какая, — усмехнулся Марк, — ну, значит, у меня есть хорошая поддержка. Значит, мы справимся.
— Смотри, не забудь Меч, — ворчливо ответила ему Кей.
— Какой Меч? — невозмутимо поднял брови Марк.
— Ты сам знаешь, какой. И знаешь еще что… Возьми шоколад у Марты. У нее есть, я знаю.
Марк с улыбкой покачал головой, и уже выходя из комнаты, бросил:
— Как ты могла подумать, что я забуду о твоей любви к шоколаду?
После обеда Ник, Саем-Тон и еще несколько старейшин города совершили молитвы за избранных, и отряд выехал из Лионаса. Вместе с Джейком, Марком, Кей и Сэмом отправилось полсотни воинов, на тот случай, если к замку придется пробиваться с боями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});