Читать интересную книгу "Матабар IV - Кирилл Сергеевич Клеванский"

Только теперь, пожалуй, лучше понимал, что именно имела ввиду Атта’нха.

— Мы не судьи, Ард, — внезапно прошептал Милар.

— Ты…

— Я знаю, о чем ты думаешь, напарник, потому что и сам думаю о том же, — Милар застегнул кобуру убрал ладонь с эфеса сабли, которую и сам того не заметив, переместил себе на колени. — Но мы не судьи, чтобы решать кто прав, а кто виноват. Мы расследуем дела. Мы ловим преступников. Самых отъявленных и опасных.

— Они лишь инструмент… да и то — стали такими не по своей воле.

— Но стали, — Милар был непреклонен. — И теперь причиняют боль. Такую же, как причинили им. Если я что и понял за годы службы, напарник, так это, что все вокруг себя ломают те, кто и сам сломан. И не наша задача их чинить. Наша задача их остановить.

— А Мэн и…

— И все остальные, если наша гипотеза верна, а её еще надо проверить, понесут заслуженное наказание. А затем, когда мы посадим тех, кто должен сидеть и повесим тех, кто должен висеть, то займемся теми, кто прячется в тени и дергает за ниточки. Найдем и их тоже. Каждого из них, напарник. И предадим правосудию. Потому что никто, Ард, никто, кроме Светлоликого, не имеет права вершить чужие судьбы. Мы — в том числе. Ни у тебя, ни у меня, ни, даже, у Императора, нет права вставать на чью-то сторону, кроме стороны закона.

Ардан несколько раз вдохнул и выдохнул.

— А Иригов? И то, что тебе показал демон…

— Никто не совершенен, напарник, — пожал плечами Милар. — И я бы без всякого суда и следствия живьем снял кожу с такого ублюдка, как Иригов. И не испытывал бы по данному поводу ни малейшего сожаления или угрызения совести. Более того — я бы даже спал лучше, зная, что избавил мир от такого паскудного бремени.

— Это лицемерие и…

— И на следующий день, — перебил Милар. — Пришел бы в Черный Дом и сдался бы. А там уже как решат судьи.

— А кто говорит судьям, как решать?

Капитан пожал плечами.

— Понятия не имею, господин напарник. Я ведь не судья. Я капитан второй канцелярии, дознаватель первого ранга. Мое дело ловить преступников. И Пауки — преступники. Или ты это отрицаешь?

— Глупо отрицать очевидное, — возразил Ард. — Они столько натворили, что…

— Тогда в чем твоя проблема?

— Я просто не знаю… не знаю, что чувствовать. Они зло? Они вынужденное зло? Они обманутое добро? Они вообще кто?

Милар улыбнулся. Впервые с начала разговора. Только немного печально. И еще с едва заметной, но все же присутствующей ноткой ностальгии.

— Добро… зло… Если ты будешь мерить все такими понятиями, напарник, то рано или поздно обнаружишь себя в том же положении, что и Темный Лорд. Или как Арор Эгобар.

Ардан дернулся как от пощечины.

— Ты…

— Они оба думали, что могут переделать мир под свое видение и к чему это привело? — не останавливался Милар. — К горам трупов и рекам крови. А насчет чувств… старайся их не слушать. Работай. Делай свое дело. Делай то, что должен.

'- Знаешь, Ард, что отличает взрослого охотника от детеныша?

— Что, Эргар?

— Детеныш делает то, что хочет, а взрослый охотник — то, что должен.'

- Это сложно, — Ардан провел ладонью по груди, словно пытаясь унять заболевшее сердце. Вот только боль была совсем не физическая. — не слушать чувства.

— А никто не говорил, что работа легкая, — ухмыльнулся Милар. — Но, обычно, помогают сигареты, черный юмор и алкоголь. Главное не переусердствовать ни в том, ни в другом.

' — А положительный… — она всплеснула руками. — тоже, конечно, ярлык. Да и вообще — забудь, что я сказала. Все мы, кто делает работу, которая должна быть сделана, всегда выглядим в глазах послушного стада самыми последними мерзавцами.

— Почему?

— А потому, малец, что наше существование как бельмо на глазу этих хороших людей. Мы им, видишь ли, напоминаем, что МИР ДЕРЬМО! — последние слова Катерина выкрикнула, обведя взглядом оставшихся в вагоне посетителей. — Грязное, паршивое место, где сильный жрет и еб*т слабого. Где все друг другу врут, предают и убивают. И хорошие люди, Арди, они не хотят этого видеть. Им это неудобно. А мы напоминаем окружающим обо всем дерьмище одним лишь фактом своего наличия. Потому мы плохие. И нас надо… того этого… убрать подальше.

— Но проблема из-за этого не исчезнет же.

— Во-о-о-от, — протянула стрелок. — Ты это понимаешь. И хорошо, что понимаешь. А остальные… да ладно, Ард. Забудь. Это я спьяну. И, может, из-за того, что похоронки опять разносить. Ненавижу это дело.'

Катерина тогда, в поезде, была права. Не ошиблась ни в одном своем слове. Только Ардан не понимал, где именно и… в чем именно заключается данная правда. Ему лишь казалось, что он что-то понимал.

Тот, кому не придется принимать те же решения, что Ардану и Милару, всегда с чистой совестью смогут назвать их обоих мерзавцами. Тех, кто встал на защиту не обманутых людей, доведенных до крайней степени отчаяния, а Мэн, Ле’мрити и прочих, кто и стал причиной трагедии.

Вот только это все не так.

Все совсем не так.

Но чтобы понять это, надо наблюдать за многомерностью не со стороны, а находиться на одной из граней.

Теперь Ардан это знал.

Осталось только выбрать, на какой конкретно грани он находится.

— Нам все еще надо подтвердить эту гипотезу, господин маг.

Ардан дернулся и отмахнулся от своих рассуждений.

Мысли завтрашнего дня.

У них имелись куда более насущные проблемы.

— Есть идеи?

— Если ты прав, и у них кротов побольше и поглубже, чем Ровнева, то это первое, в чем следует убедиться.

— А мы уже не убедились?

— Как? — спросил Милар и, как и в прошлый раз, ответил сам себе. — Архив. Ровнева не могла им ничего передать, а нас опередили.

— Потому что знали и хотели отвлечь внимание.

Милар процедил что-то нечленораздельное.

— Это не сильно поможет нам вытащить её из Черного Дома, но уже больше, чем ничего, — Милару явно тяжело давалась тема Алисы Ровневой. — Хорошо. Налимов?

— Надо ехать к Аркару.

— Тогда поехали.