— Что случилось? — Гарри дико посмотрел на меня. — Что с ней такое?
Я пожала плечами, но мои плечи были напряжены до судороги, и жест получился каким-то деревянным. Я была бледна как смерть и сама ощущала, как сила и самообладание оставляют меня, стекая по пальцам, как песок.
— Останови ее! — сказала я, услышав, как хлопнула дверь западного крыла, и мгновенно вспомнив о связке писем Селии, запертых в моем ящике. Ни слова не сказав Гарри, я кинулась в свою контору. Там было темно и пусто.
— Селия! — позвала я строго, но ответа не последовало. Я не могла понять, где она. Я заглянула в свою гостиную, но она тоже была пуста, потом в спальню, потом в комнату Джона, надеясь увидеть Селию, рыдающую на диване. Я заглянула в детскую, взглянуть на моего сына, спящего, как взъерошенный ангел. Но Селии там не было. Внезапно я услышала шум колес по гравию дороги и подбежала к окну. Снаружи стояла карета, и в нее садилась Селия.
— Селия! — отчаянно позвала я. — Подожди! — дрожащими пальцами я отодвинула задвижку и распахнула окно.
— Стойте! — закричала я. Конюший, . подсаживавший Селию в карету, поднял голову. — Стойте! — повторила я. — Подождите!
Голова Селии показалась в окне, и я поняла, что она отдает кучеру приказание трогать. Я знала этого кучера. Я замолвила за него слово, когда папа лет шесть назад искал нового работника. Тогда я сказала отцу, что у этого Бена есть чутье на лошадей. Я не помнила его фамилии, мы все его звали просто «кучер Бен». Он родился и вырос в Вайдекре. Я дала ему работу, платила ему жалованье. Я знала, что он остановится, и Селии придется выйти из кареты, а уж потом мы с Гарри сумеем успокоить ее и удержать дома, пока ее пыл не утихнет. И я смогу продолжать свою работу, работу тяжелого плуга и острой косы. Кто бы ни стоял на моей дороге.
— Кучер Бен! — окликнула я его уже спокойно. — Подождите! Я спускаюсь!
Я захлопнула окно и вихрем слетела с лестницы. Это заняло у меня полминуты, но когда я выбежала во двор, я услышала стук колес, уносивших карету прочь, и увидела слабый свет ее задних фонарей. Кучер свернул на дорогу, ведущую к Экру, и карета, как я догадалась, направилась в сторону Бристоля.
— Стой! — кричала я, как рыбачка, насквозь продуваемая холодным апрельским ветром. Я бешено огляделась, ища, кого бы мне послать за ними в погоню. Но тут слова приказа замерли на моих губах, а гнев испарился.
Я поняла, почему кучер не остановился. Я вспомнила его фамилию. Это был Тайк.
Это был племянник Гаффера Тайка.
Я повернулась и медленно пошла к дому. Гарри все еще сидел за столом, слишком взволнованный, чтобы продолжать трапезу.
— Где Селия? — спросил он.
— Уехала, — бросила я и упала в кресло. Гарри и я сидели в разных концах стола, долго, долго глядя друг на друга, совсем как когда-то, после первой нашей близости в уединенной лощине. Сейчас это казалось так неправдоподобно давно. Он пододвинул мне графин портвейна, и я, щедрой рукой налив себе почти полный бокал, одним духом осушила его. Спиртное согрело горло и живот, но не растопило этот холодный страх, что сидел у меня под ребрами. Кто бы мог вообразить, что сладкая страсть заведет нас так далеко по этой дороге? Каждый маленький шаг казался таким легким, таким безопасным. И одно неминуемо влекло за собой другое. А сейчас юноша, который наполнял каждую клеточку моего тела нестерпимым желанием, превратился в полнеющего, лысеющего сквайра. Слишком тупого, чтобы лгать своей жене. Слишком глупого, чтобы управляться со своими делами. И та ослепительная и ослепленная девочка, которой я была когда-то исчезла. Я где-то потеряла ее. Что-то погибло при том падении, которое убило моего отца. Немножко умерло в ловушке, что сломала ноги Ральфа. Какая-то часть ее отлетела с последним вздохом моей матери. И так, капля по капле, как льдинка, девочка, которой я была когда-то, растаяла, и вместо нее появилась ведьма, сердце которой превратилось в камень.
— Мне никак не понять, что тут происходит? — раздраженно спросил Гарри. — Почему Селия так расстроена? Куда она уехала? Не может же она в такой час отправиться с визитом? Почему она не предупредила меня, что собирается куда-то выезжать?
— Когда ты, наконец, поумнеешь! — резко бросила я. — Ты прекрасно видел, что Селия и я поссорились. Никто не просил у тебя поддержки, но не надо притворяться, что ты совсем ничего не понимаешь. Селия предпочитает, чтобы Джулия лучше лишилась Вайдекра, чем управляла им совместно с Ричардом, так, как это делаем мы с тобой. Я обиделась на ее тон, и мы обменялись резкостями. И вот она умчалась. Я думаю, что она отправилась к Джону. Должно быть, она собирается объявить ему, что мы потратили все его состояние, и попросит его помочь ей аннулировать контракт между Джулией и Ричардом.
— Это плохо, — вздохнул Гарри. Я передала ему графин обратно, и он налил себе портвейна. Вся комната просто пропахла запахом заговора. Гарри не понимал очень многого, но он прекрасно чувствовал, когда затрагивались его спокойствие и его интересы. И он знал, что в битве за Вайдекр мы с ним на одной стороне.
— Они не могут ничего сделать без нашего согласия? — спросил он.
— Нет, — отрезала я. — И им не убедить Чарлза Лейси вернуть деньги Мак Эндрю. Они ничего не смогут поделать.
— Ты говорила, что Джон будет доволен, — с раздражением сказал Гарри. — И что Селии идея контракта тоже понравилась.
— Откуда мне было знать, что им это придется не по нраву, — ответила я. — Джон, наверняка, был бы доволен, но, конечно, не теперь, когда Селия обрушится на него с рассказами, что он ограблен в пользу твоей дочери.
— Она никогда не скажет такого, — запротестовал Гарри. — Она знает, что я на это не способен, и слишком любит меня.
— Да, но мне кажется, что она немного заразилась от Джона его сумасшествием, — сказала я. — Когда его забрали, она была почти готова верить, что я упекла его в клинику, либо со зла, либо чтобы забрать его деньги. Сумасшествие, конечно.
— Конечно, — с трудом согласился Гарри.
— Ты когда-нибудь отдавал себе отчет в том, как много времени эти двое проводили вместе? — доверительно спросила я. — Они вечно болтали друг с другом здесь, в гостиной, или в саду.
— Селия искренне привязана к нему, — решительно возразил Гарри.
— Надеюсь, что не слишком, — отозвалась я. — Будет ужасно, если ее любящая натура заведет ее на опасную дорогу. Если она даже сейчас не думает о том, как сделать тебя и твою дочь счастливыми, а беспокоится о Джоне и его деньгах.
Гарри был поражен.
— Это просто невозможно, — пролепетал он.
— Я, правда, не уверена, — ответила я. — Но то, что Селия направилась в Бристоль, свидетельствует о том, что она собирается объединиться с Джоном против тебя, меня и Вайдекра.