— Гарри известно о том, что ты бесплодна, и он отчаялся иметь наследника мужского пола, — резко сказала я.
Селия задохнулась от ужаса и вскинула руки к лицу, будто у нее разом заболели все зубы.
— О!.. — едва выговорила она и замолчала.
— Однако он разработал замечательный план, чтобы передать поместье Джулии, — продолжала я. — Это была целиком его идея, но я, конечно, помогала ему. Мы ничего не говорили тебе, пока была неясна возможность такого акта. Теперь известно, что это можно сделать. Гарри может выкупить право на майорат у нашего кузена Чарлза Лейси и передать его Джулии. Она и Ричард совместно унаследуют Вайдекр и затем станут вместе управлять им.
На лице Селии было написано величайшее изумление и зарождающийся ужас.
— Управлять им вместе? — переспросила она. — Как они могут совместно унаследовать имение?
Я старалась сохранить в голосе спокойствие и дружелюбие, но слова я подбирала очень осторожно. Мне было неловко. Я нервничала и чувствовала себя так, будто на незнакомой мне лошади должна взять препятствие, о котором ничего не известно, и все это происходит в чужой стране.
— Как объединенные партнеры, — легко произнесла я. — Как это делаем сейчас Гарри и я.
— Как Гарри и ты, — сказала Селия. — Как Гарри и ты, — еще раз повторила она. Она встала ко мне спиной, не отводя глаз от пламени огня в камине. Мне казалось, что она там что-то видит.
— Нет, — вдруг резко сказала она.
— Что? — я даже вздрогнула в непритворном ужасе.
— Нет, — повторила она. — Я не даю моего согласия, я не хочу этого. Я не думаю, что это удачная мысль.
— Селия, что ты такое говоришь? — спросила я. Мне не нравилось, с какой скоростью она выпаливает слова. Напряженная, маленькая фигурка в палевой гостиной действовала мне на нервы.
— Я не хочу, чтобы этот контракт был подписан, — ясно повторила она. — Я — мать Джулии, и я имею право решать вопрос о ее будущем. Я не хочу этого.
— Селия, но почему нет? — спросила я. — Что тебя заставляет противиться намерениям Гарри?
Мои слова не остановили ее, хотя заставили чуть помедлить. Но она по-прежнему не сводила глаз с пламени, будто видела нас с Гарри, совокупляющихся на полу, на этом самом месте, — картину, что убила маму.
— Это трудно объяснить, — начала Селия. — Но я не хочу, чтобы Джулия была вовлечена в управление имением так, как в это вовлечена ты, — напряжение в ее голосе выдавало то, как она боится задеть меня. Но я была бы глухой, если бы не расслышала в нем решительности. — Вайдекр значит для тебя так много, Беатрис, что ты не в состоянии понять: для девушки существует и другая жизнь. Но я хочу, чтобы Джулия любила это место всего лишь как родину ее девичества и чтобы она сумела с легким сердцем оставить его, как только по своему выбору выйдет замуж.
— Но это не исключено и для наследницы, — воскликнула я. — Она выйдет замуж по своему желанию, и они станут жить здесь, как живем мы с Джоном или ты с Гарри. У Вайдекра будут два хозяина. Ты не можешь сделать своей дочери лучший подарок.
— Могу! — Селия говорила яростно, хотя голос ее и оставался тихим. — Лучшее благословение, которое я могу дать Джулии, это сделать ее свободной от мысли, что Вайдекр — это единственное место в мире, где она может жить. Что это единственное место, которое может сделать ее счастливой. Я хочу, чтобы она не зависела от этого места. Я хочу, чтобы она была счастлива, потому что ведет порядочную жизнь и имеет чистую совесть, и потому что может свободно любить и быть любимой. Я не хочу, чтобы, счастье всей ее жизни заключалось в нескольких акрах земли и несчастной, нищей деревне.
— Селия! — я смотрела на нее в ужасе. — Ты не понимаешь, что ты говоришь?
— Понимаю, — с ударением выговорила она, глядя прямо на меня. — Я думала об этом много и тяжело. Я думаю об этом все время, с тех пор, как мы вернулись в Англию. Я не хочу, чтобы Джулия делила свой дом с другой парой, как бы они ей ни были дороги. Когда она выйдет замуж, она будет жить со своим мужем и только с ним одним. Я не хочу, чтобы она вошла в дом другой женщины, как это случилось со мной, и чтобы она видела своего мужа поглощенным и порабощенным другой женщиной, как это видела я. Если она полюбит его всем сердцем, я хотела бы, чтобы он отдал ей всю свою любовь и все свое время.
— Но мы же были счастливы, — слабо проговорила я. — Мы все были так счастливы.
— В этом чувствовалось что-то ужасное, — взорвалась Селия. Она сделала несколько стремительных шагов ко мне и теперь стояла, пристально глядя мне в лицо, будто читая в моей душе. — В этом было что-то отвратительное. Ты знаешь, что именно, а я нет. Джон знал об этом, но он не мог мне сказать, и я думаю, что это довело его до пьянства и почти свело с ума. Я чувствую это везде в доме. Я слышу это в воздухе. И я не хочу, чтобы мой ребенок соприкасался с этим.
— Ну, ну, какая чепуха, — еле выговорила я. Меня захлестнуло воспоминание о том, как мама чувствовала, что в доме происходит что-то черное и грязное, она ощущала грех, но не видела его. Я считала, что моя мать слишком труслива и слишком глупа, чтобы выследить эту мерзость и взглянуть ей в лицо. Когда она однажды случайно увидела это отвратительное четырхногое чудовище на полу перед ней, она умерла от ужаса.
Но у Селии хватило бы мужества проследить этот смрад до самого истока и взглянуть правде в лицо. Вооруженная любовью к ребенку и своей храбростью, Селия могла понять, что убило маму.
— Прекрати, Селия! — грубо бросила я. — Ты расстроена. Не станем говорить об этом сегодня. Если тебе не нравится сама идея, мы можем изменить что-нибудь. А сейчас давай выпьем чаю и пораньше пойдем спать.
— Нет, я не прекращу, и не пойду пить чай, и не лягу спать, пока не пойму все. Каким образом была компенсирована доля Чарлза Лейси? Что об этом сказано в контракте?
— О, Боже! Ты хочешь поговорить о деле? Ну хорошо, — с удивлением сказала я и забросала ее цифрами об аренде и ренте, о кратковременных займах, которые могут стать длительными, о правах арендаторов, об огораживании общинной земли и о ценах на пшеницу. О том, как можно продать урожай на корню, как можно сыграть на росте рыночных цен и на том, что у соседа плохой урожай. В пылу битвы я даже упомянула об уровне воды в Фенни и проблемах, связанных с этим.
— Итак, мы изменили систему ведения хозяйства, чтобы сделать его более прибыльным, и использовали также небольшую часть денег Мак Эндрю, — закончила я вскользь.
Селия кивнула, чтобы прийти в себя, но это не было согласие. Она не поняла ни слова.
— Деньги Джона? — выхватила она нужную мысль.
— Да, — сказала я. — Как доля Ричарда, в совместном наследовании и управлении землей.