Джип, дважды перевернувшись, рухнул с насыпи в черную лужу. Хорошо тренированная четверка выпрыгивала из него на кратком протяжении этого мимолетного процесса.
"Олдсмобиль", рыча, развернулся на месте и помчался по своим делам в Москву.
Мирная "Нива" с пуком удочек и алюминиево-брезентовой мебелью на надкрышном багажнике неторопливо подъехала к месту происшествия минут через пять. Увидев внизу перевернутый джип и четырех молодцов по пояс в гадкой жиже, водитель, естественно, остановил "Ниву" и вышел на обочину.
— Что случилось? — спросил водитель, Алик Спиридонов, у тех, что внизу. — Вам чем-нибудь помочь?
— За нами приедут. Езжай, езжай давай! — оторвавшись от переговорника, злобно гавкнул один из четверки. Видимо, старший по званию.
— Ну, как хотите, — обиделся Алик, сел в "Ниву" и поехал на встречу с "олдсмобилем".
Встретились. "Олдсмобиль" ждал "Ниву" километрах в пяти, слегка завалившись на обочине.
— В переговорник кричал, говоришь? — задумчиво повторил Аликовы слова Смирнов. Поднял голову, осмотрел всю свою команду. — Скорее всего, предупреждал последний тайный пост при выезде на трассу, чтобы встретили нас. Мы и этих увидим. Только бы попутчика дождаться. Увидим их, пацаны?
— Увидим, — согласился Казарян. — А они нас?
— Им некогда будет. — Смирнов подмигнул Казаряну — веселый был, в кураже он удачи — и распорядился: — Ты, Рома, один автоматик возьми на всякий случай и в "Ниву" к Алику давай. Мы с Виктором в хвост попутчику, а вы за нами.
Расселись по машинам и стали ждать попутчика. Довольно долго ждали: суббота была, не для казенного транспорта день. Дождались наконец: рыдая старым мотором и звеня бутылочной тарой в ящиках, от Сычевки в Тверь шел грузовик.
Пристроились ему в хвост. Так и покатили кавалькадой: грузовик, "олдсмобиль", "Нива".
Черная "Волга" караулила их километрах в трех от моста. Они увидели ее, только проследовав мимо: были закрыты грузовиком. Но и пассажиры "Волги" заметили их не раньше. Разница была в одном: экипажи "олдсмобиля" и "Нивы" были готовы к такому повороту, а пассажиры "Волги" — нет.
Яростно прибавив, "олдсмобиль" и "Нива" вмиг обогнали грузовик. "Олдсмобиль" пропустил "Ниву" вперед и вдруг, резко затормозив, замер на пути грузовика. Водитель грузовика отреагировал в самый последний момент. В отчаянном торможении его колымага, визжа тормозами и бренча бутылками, перед тем, как остановиться, из-за плохой резины пошла боком и, полуразвернувшись, стала поперек дороги.
Водитель выскочил на асфальт, плачуще закричал:
— Что ж ты делаешь, паразит?!
Смирнов приоткрыл дверцу, убедился, что дорога надежно перекрыта, благодарственно помахал водителю грузовика рукой, захлопнул дверцу и умчался вслед за "Нивой", оставив черную "Волгу" за непреодолимой преградой.
Ах ты, радость моя, магистраль! Густо идущие по всем шести полосам легковушки, грузовики, автобусы, трайлеры, почти беспрерывное жилье со снующими на виду жителями-водителями, посты ГАИ и патрульные машины, следившие, чтобы было по закону — все это давало ощущение порядка, мирной стабильности и гарантированной безопасности.
"Олдсмобиль" догнал "Ниву", и они, шерочка с машерочкой, не торопясь, соблюдая правила дорожного движения, как глубоко законопослушные граждане, на положенной скорости направились домой. В Москву.
— Везет же нам! — восхитился всеобщей их удачей Виктор. Он сидел рядом со Смирновым и с нежностью поглаживал миниатюрный автомат, лежавший у него на коленях.
— Это не везенье, Витя, — поправил его Смирнов, с солдатской лихостью одной рукой управляясь с баранкой. — Это расчет. Натасканные на нападение, на безнаказанную атаку, они психологически не готовы к обороне, и, понятное дело, опаздывают с реакцией. А наша тактика — удар на упреждение и дай бог ноги!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Знать бы мне заранее, в какую историю я влезаю... — задумчиво сказал Виктор.
Проехали над серой пустыней Иваньковского водохранилища, миновали малоприглядное Завидово. Подъезжая к Клину, Смирнов не выдержал, опять запел свою любимую:
— Начинаются дни золотые
Воровской безоглядной любви.
Ой, вы, кони мои вороные,
Черны вороны кони мои!
— А они действительно начинаются? — прервав Смирновский вокал, спросил Виктор.
— Кто — они? — тупо поинтересовался недовольный Смирнов.
— Дни золотые, — пояснил Виктор.
— Это смотря для кого! — бодро и неопределенно ответил Смирнов.
Первую остановку в Москве сделали у аэровокзала. В малой очереди у стойки буфета добились безалкогольных напитков и устроились за высоким столиком. С наслаждением надулись "пепси" и приступили к летучке.
— Рома, кровь из носу, но чтобы снимки были готовы сегодня, принялся Смирнов за свои командирские дела. — Вечером с Аликом пишите подробнейшую справку обо всем, что знаете об этой организации. А завтра утром ты, Алик, официально передашь эту справку со всеми фотографиями куда надо.
— Мы что, сегодня совсем разбегаемся? — спросил Виктор.
— В двадцать один ноль-ноль общий сбор у Спиридонова, — оповестил Смирнов.
— Так зачем ты нам сейчас мозги пудришь? — законно возмутился Алик.
— Чтобы ни минуты не теряли, козлы! Наш выигрыш — в опережении.
— Тогда что мы здесь делаем? — удивился Алик.
— Воду пьем! — заорал Смирнов. — Потому что пить хочется!
Вышли за предвокзальный асфальт. Смирнов придирчиво осмотрел "олдсмобиль". Ни царапинки, ни вмятинки. Делают же капиталисты! Смирнов влез в капиталистическое чудо и поехал на Петровку.
Ровно в три Смирнов проник в святая святых московской милиции. Он шел знакомыми коридорами, встречая на пути незнакомых людей. За какой-то десяток мгновенных для него лет все изменилось в доме, где он прожил половину своей жизни. Совсем, совсем недавно каждый встречный здоровался с ним почтительно, а теперь граждане в погонах и без погон равнодушно пробегали мимо неизвестного им хромого старика.
Леонид Махов покидал свой кабинет по своим неотложным, видимо, делам (Смирнов перехватил его в дверях), но, увидев известного ему хромого старика, переменил решение и пригласил:
— Прошу, Александр Иванович. — Пропустил в кабинет Смирнова и сам в него вернулся.
— С богатым уловом тебя, Леонид, — поздравил Смирнов, усаживаясь поудобнее.
— Откуда вам это известно? — спросил Махов. Он все еще стоял у своего стола.
— Слухом земля полнится, — пошлым трюизмом ответствовал Смирнов и, решив усадить Махова, спросил: — Ты что, очень торопишься?
— Тороплюсь. Но не очень, — ответил Махов и под требовательным смирновским взглядом уселся за стол. — Это вы их мне подставили, Александр Иванович?
— Скорее сложившиеся обстоятельства, — поскромничал Смирнов.
— Все персонажи вашей приватной картотеки у нас в предвариловке, сообщил Махов.
— Сколько было групп?
— Две.
— А сколько совершено попыток вымогательства?
— Пять, Александр Иванович, пять. Так что все заявления подвергавшихся шантажу, соответствовали действительности.
— Привлекаешь их только по фактам рэкета?
— А другого у меня нет ничего, Александр Иванович.
— Ой ли, Леня! А если копнуть?
— Куда?
— Вглубь, голубок ты мой, вглубь!
— Вглубь копают метростроевцы, а мы ведем расследование.
— Понял тебя. — Смирнов расслабился, положив уставшую хромую ногу на выдвинутую палку. — Нас не спрашивают, мы не сплясываем. Один из двух, которых ты определил как потенциальных, мордатый такой, в усах, — у вас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— У нас. Его сейчас Сырцов треплет.
— Посмотреть на него можно?
— Посмотреть — можно, — осторожно сказал Махов.
— А поговорить?