— Этих ты не боишься. Ты просто их не трогаешь, чтобы не зацепить тех, кого боишься. А я могу тронуть и невзначай зацепить. На свою, только свою ответственность. — Смирнов, примиряясь, положил руку на плечо Махова. — На фотках этих профессиональные убийцы имеются?
— Насчет профессиональных, не знаю, нет сведений. А потенциальных двое.
— Покажи.
Махов, вздохнул, опять извлек колоду на белый свет, небрежно выдернул из нее два снимка:
— Вот они, красавцы.
— Красавцы, — согласился Смирнов, мельком глянув на красавцев. Никаким боком по Лехиному делу не высвечивались?
— Не высвечивали их еще.
— А если я попробую? В порядке самодеятельности. Ты не против?
— Вы же на свою ответственность, на свой страх и риск. Попробуйте.
Смирнов заржал, как стоялый конь, похлопал Махова по бицепсу. Резюмировал:
— Хорошо, когда волки сыты, и овцы целы, а, Леня?
— Волк — это вы, а овца — это я? — спросил сметливый Махов.
— Можно и так. А хочешь — и наоборот, — ушел от прямого ответа Смирнов и, вдруг вспомнив, спросил: — А как там мой бывший подчиненный, генерал Ларионов поживает?
— Полгода, как в отставке. Цветы на даче выращивает.
— И на рынке продает? — Смирнов захотел получить дополнительные сведения.
— Нет, только для красоты. Он красоту у нас любит.
— Самое красивое у вас — это генеральский мундир, а он его снял. Почему?
— Молодые конкуренты поджали.
— Ладно, будем считать, что так, — неохотно согласился Смирнов и потрогал себя за нос.
— Я пойду? — попросился Махов. — Уже, действительно, опаздываю.
— Я провожу, — сказал Смирнов и взял его под руку.
— Да не надо, не надо! — быстро сказал Махов. — Я спешу, а вам то чего торопиться с больной ногой? Удачи вам. И поосторожнее там.
— Это ты все осторожничаешь. Остерегаешься, что со мной тебя сослуживцы засекут и с чем-нибудь в будущем свяжут. А я пру, как на комод. Все в открытую, все в наглую, отмечаясь где надо и где не надо. Вот и разговором с тобой отметился.
— Ну, это как сказать. Свидетелей нашего свидания нет, следовательно, и разговора может не быть.
— Иди, — разрешил Смирнов, легко толкнул его в спину и, подождав несколько — отпустил метров на десять, — громко сказал вслед: — Большим начальником будешь, Леня!
Александр Петрович курил трубку. Обдумывал, значит, ситуацию. И варианты просчитывал. Смирнов бессознательно постукивал палкой по накрытому ковром полу. Звучок получался тихий, но противный. Александру Петровичу что-то мешало. Он непроизвольно морщился, думая, что от дыма. И вдруг догадался, что от стука:
— Александр Иванович, не стучите, Бога ради. Голова раскалывается.
— Пардон, — с готовностью извинился Смирнов и перестал стучать. — Ну, и как?
— "Олдсмобиль" вам подойдет? — осведомился Александр Петрович.
— А что это такое?
— Вездеход американский. По любым дорогам ходит.
— А скоростенка какая будет?
— Скоростенка подходящая. От любой отечественной уйдет как от стоячей.
— Спасибо, — поблагодарил Смирнов и, слегка стесняясь от своей настырности, напомнил: — Отбываю я сегодня в ночь. Документы бы выправить...
— Паспорт у вас при себе? — спросил Александр Петрович.
Смирнов поспешно закивал.
Тогда Александр Петрович сказал в селектор:
— Юридический отдел. Необходимо срочно оформить доверенность на "олдсмобиль".
И минуты не прошло, как появился молодой клерк и ожидающе остановился у двери.
— Александр Иванович, ваш паспорт. — Александр Петрович взял паспорт у Смирнова и протянул клерку: — Сколько нам ждать?
— Все будет готово через полтора часа, — глянув на свою "сейку", заверил клерк и удалился.
— Высокий класс! — восхитился Смирнов.
— За хорошие бабки, — объяснил присутствие высокого класса Александр Петрович.
— Кстати, о деньгах. — Смирнов было поднял палку, чтобы для убедительности собственных слов ударить ею об пол, но, вспомнив, сдержался. — Еще раз хочу вам напомнить, что полную сохранность этого автомобиля я гарантировать не могу. Так что у вас могут быть серьезные убытки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Самые серьезные убытки у меня сейчас — ясак этим мерзавцам, признался Александр Петрович. — И если у меня в данной ситуации есть хоть один шанс из десяти избавиться от этой дани, я готов рисковать.
— Мной, — добавил Смирнов. Александр Петрович рассмеялся и не согласился:
— Нет уж, давайте договоримся. Собой вы рискуете сами.
— Но и ты давай рискни, Саша. Завтра наш с тобой день. Только бы они явились! — Смирнов все-таки стукнул палкой по полу.
— Явятся. Они ведь себя за профессионалов держат. Следовательно, посещения наших контор в назначенный ими день обязательны.
— Так сколько этих посещений завтра?
— Пять.
— Со всеми договорился?
— В принципе да.
— Подтверди, что операция будет проведена завтра и готовьтесь. Что от Джона?
— Его шеф в отъезде. Главный теперь за инкассацию Удоев.
— Удачно. Ну, Саша, мне пора. И твой, и мой успех — в синхронности. Я уйду, а ты звони подполковнику Леониду Махову. Запомнил?
— Запомнил, запомнил, — Александр Иванович улыбнулся. — А не зря ли общаетесь со мною напрямую?
— Сегодня просто экстренный случай. Хвоста за мной нет.
— Дай-то бог! — Александр Петрович снова взялся за трубку. — Куда машину ставить?
— Под путепровод над Садовым у старого метро "Парк культуры" рядом с бассейном "Чайка". А ключи в почтовый ящик Виктора.
— Договорились. Ну, ни пуха, ни пера...
— К черту, — поспешно перебил Смирнов и встал. — Если моя авантюра завершится успешно, нам придется встретиться с вами напрямую еще раз.
— Ах, если бы вы, Александр Иванович, сумели обезвредить эту организацию! — помечтал вслух Александр Петрович, на что получил в ответ альтернативную мечту Смирнова:
— Ах, если бы вы, Александр Петрович, сумели ликвидировать свою организацию!
Не хотелось Алику будить отставного полковника. Смирнов сладко, как дитя, спал одетым, свернувшись на гостинном диване в удобный клубочек. Алик прошел на балкон, полюбовался на Москву минут десять, вернулся, сел в кресло рядом с диваном. Взгляд ли его, близкое ли присутствие обеспокоили существовавшего в ином мире Смирнова. Он пошевелился, издал жалкий стон и проснулся.
— Навис, зараза, — хрипло выразил он свое неудовольствие. — Разбудил. Срочное что-нибудь?
— Да, — очень серьезно подтвердил Алик.
— Ну, раз так... — Смирнов спустил ноги в носках на пол, помотал головой, ладошкой пригладил редкие волосенки. — Говори.
— Пятого, через день после гибели Олега, на его квартиру явился Семен Афанасьевич Голубев. Хозяйка опознала его по фотографии, которую я ей показал. Назвался коллегой и сказал, что по просьбе срочно уехавшего Олега ему необходимо взять для редакции кое-какие материалы. Хозяйка в комнату его впустила, но ни на шаг, — мало ли чего! — от него не отходила и видела, как он, перерыв все рукописи, отобрал несколько страниц, которые и захватил с собой.
— Ишь ты! — Смирнов энергично встал на ноги. — Как тебе хозяйку-то так удалось разговорить?
— Ей мои телевизионные передачи нравятся, — скромно признался Алик.
— Проверочный звонок на его квартиру сделал?
— Вчерась Семен Афанасьевич изволили отбыть из Москвы.
— Надо полагать — сбор всех частей. Смотри, как удачно все складывается! Еще бы один штришок... Ну, да ладно, Ромку дождемся. Смирнов глянул на часы. — Я два часика отдавил, мне достаточно. А ты ложись спать, Алька. Ночка нам предстоит веселая, бессонная. А я пойду душ приму.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И чистое бельишко наденешь, как перед решающей битвой?
— Ага, — подтвердил Смирнов и удалился в ванную.
Когда он — распаренный, томный, в чистом белье — вернулся в гостиную, там его ждал собранный и серьезный Роман Казарян.