25
Прощание
30 апреля 2019 года в 25-м павильоне была снята последняя серия «Теории Большого взрыва». Сценаристы никогда не прописывали сюжетные линии до конца, чтобы не забегать вперед, но это был особый случай, и подготовка к финалу длилась 9 месяцев. Часовая серия (на самом деле это было два эпизода: первый назывался «Постоянная перемена», а второй – «Стокгольмский синдром») вышла в эфир 16 мая на канале CBS. Из всех 279 серий комментировать финал актерам и продюсерам сложнее всего, учитывая, что на нем заканчивается история сериала.
Джим Парсонс. Меня захлестнули эмоции, пока я ехал на студию. А еще накануне, перед сном. Ни один последний день не был так похож на первый в плане «Господи, как же он пройдет?». Особенно учитывая, сколько раз мы выполняли один и тот же процесс. Помню, что сказал Саймону и вроде Майим, что я считаю финальным предыдущий эпизод. Потому что после него, как я знал по своему опыту, терять нечего. Предпоследнюю серию мы снимали точно так же, как и остальные двести семьдесят семь эпизодов, и такое было в последний раз. И хотя я понимал, что настало время попрощаться, эмоционально пришлось очень сложно и тяжело. Крайне непросто делать свою привычную работу и внезапно слышать от всех «Какое особенное время». Это застает врасплох. Ты такой: «Минуточку! Что?! Сыграть по-другому?» Было несколько странно. Среди радостей актерской профессии, по крайней мере для меня, – возможность переживать все это без дополнительной помощи. Она обезличивает. Наверное, я изо всех сил пытался быть максимально сдержанным, потому что меня переполняли эмоции. Столько всего случилось за эти двенадцать лет.
Саймон Хелберг. Во время той последней недели никто не выступал против выражения эмоций, но не все же проявляют их одинаково, выливая море слез. А когда повсюду камеры и множество упаковок с бумажными платками, становится очень некомфортно. Вообще я крайне эмоциональный человек, и всю неделю меня болтало из стороны в сторону. Чувства были как неожиданные, так и такие, которым я не хотел поддаваться. Присутствует странная необходимость увековечить эти искренние моменты, вывалить на экран все эмоции. Но это не проходит без следа. И мне показалось, что финал сериала, как на творческом, так и на личном уровне, был сделан именно так, как я и надеялся.
Актеры в обычной одежде репетируют последнюю сцену сериала (слева направо): Мелисса Рауш, Саймон Хелберг, Джонни Галэки, Кейли Куоко, Джим Парсонс, Майим Биалик и Кунал Нэйэр. Фотография любезно предоставлена Стивом Моларо
Питер Рот. Это был один из самых приятных финалов, в которых я когда-либо участвовал. Прекрасно помню, как снимали последний эпизод «Друзей», но я работал над «Друзьями» всего пять лет, а не на протяжении всего сериала [Рот присоединился к Warner Bros. Television в 1999 году]. Но пожалуй, больше всего меня тронул именно этот финал.
Чак Лорри. Я им очень горжусь. Очень-очень горжусь. Стив Моларо сказал: «Сериал может попрощаться, но персонажи не должны». Мы завершили сюжетную линию с Нобелевкой, мы покидаем этих людей, но они продолжают жить своей жизнью. Именно мы покидаем их; не они уходят. Мне показалось, что это гениальная мысль, и она сделала весь процесс написания финала очень приятным, ведь у нас было не так много вариантов развития сюжета, чтобы понять, как все закончить.
Стив Холланд. В мире этих персонажей они все еще просыпаются по утрам, идут на работу и живут напротив друг друга. Хотя мы больше не увидим их историй, они все еще продолжаются, и именно так мы и хотели закончить сериал.
Джим Парсонс. Сценаристы очень переживали. Помню, как сказал им: «Всем не угодишь! Кто-нибудь из зрителей обязательно возненавидит финал. Теперь вам легче?» Но как по мне, они проделали отличную работу.
Стив Холланд. Перстни раздали, но в связи с финалом мне больше всего запомнилось, когда нам сообщили, что фанаты стояли в очереди за билетами на последнюю серию возле крытой парковки Warner Bros., через дорогу от студии. Собралось около тысячи человек, но большинство из тех, кто ждал всю ночь, могли даже не попасть внутрь. Кейли предложила: «Может, нам сходить поздороваться с ними?» У нас выдался небольшой перерыв между прогоном и записью, и мы сказали: «Да!» Кейли, Джонни, Саймон, Кунал, я, Стив и еще несколько сценаристов отправились туда на гольф-карах. Когда кары выехали на стоянку, нас окатил оглушительный людской рев. Кейли, Джонни, Саймон и Кунал встали на скамейку, поздоровались, поблагодарили их, раздали автографы и сфотографировались. Мне кажется, что людям, которые стояли тогда в очереди, повезло даже больше. В смысле, увидеть финал было круто, но им удалось встретиться один на один, посмотреть на актеров, поговорить с ними. Это было очень трогательно.
Кейли Куоко, Саймон Хелберг, Джонни Галэки, Кунал Нэйэр, Стив Моларо и Стив Холланд отправились на встречу с фанатами, которые находились в зоне ожидания Warner Bros., надеясь в последнюю минуту попасть на запись финала сериала «Теория Большого взрыва». Фотография любезно предоставлена Стивом Моларо
1-й эпизод финала в двух частях начался с пересказа предыдущих 277 эпизодов длиной в одну минуту и сорок пять секунд. Затем на экране появляются Шелдон, Эми, Пенни и Леонард, которые с нетерпением ждут звонка из Нобелевского комитета, чтобы определить, получит ли суперасимметрия награду по физике. Это был первый из многих моментов, который сценаристы хотели поставить в эпизоде на другое место.
Стив Холланд. Телефонный звонок и весть о том, что Шелдон и Эми получили Нобелевскую премию, прозвучали в самом начале финала, но в какой-то момент возникла мысль, что он раздастся в конце первой части, в двадцать третьем эпизоде [«Константа перемен»]. Мы всегда знали, что нобелевская речь будет предпоследней сценой, а в последней сцене они будут сидеть на диване.
Когда Шелдон и Эми наконец узнают, что они выиграли, Шелдон настолько потрясен, что у Леонарда нет другого выбора, кроме как дать ему пощечину, чтобы тот поверил в реальность происходящего.
Джонни Галэки. Один из моих любимых моментов. (Смеется.) Словно сценаристы преподнесли Леонарду подарок перед окончанием сериала. Мол, пришла пора Леонарду нанести удар, настолько его достал Шелдон.
Джим Парсонс. На самом деле Джонни не давал мне пощечины, но это был пример моего любимого вида комедии, особенно в многокамерном формате. Я люблю, когда мне так «невзаправду» дают пощечину, правда! Очень здорово играть