о закрытии сериала у меня немного в тумане.
(Смеется.)
После того как стало известно, что 12-й сезон «Теории…» станет последним, Джонни Галэки сделал снимок Кейли Куоко и Стива Моларо, пока те утешали друг друга. Фотография любезно предоставлена Стивом Моларо
Стив Моларо. Я ответил Кейли, написал: «Я понимаю, что ты чувствуешь. Чак разговаривает с Джонни. Неделя и так выдалась короче, так что все отменять – не лучшая затея. Я помогу тебе, насколько смогу, но как думаешь, может, у тебя все-таки получится сделать сегодня прогон, а затем мы перегруппируемся, если на неделе потребуется внести какие-то другие изменения?» Она согласилась. В общем, тот первый прогон выдался безрадостный. Они не общались между сценами, но все вели себя профессионально.
Стив Холланд. Кейли едва могла смотреть Джиму в глаза во время прогона, но ребята справились. Прошло три дня, прежде чем им пришлось снова работать вместе.
Стив Моларо. А потом, к следующему прогону, я довольно быстро заметил, как Кейли и Джим болтают между сценами и смеются, и подумал: отлично, напряжение немного спало. Казалось, они могут находиться вместе на площадке, а не просто хотят прыгнуть в тачки и разъехаться по домам. В общем, да, несмотря на то что день после той встречи выдался трудным, все они нашли способ снова заговорить и как можно быстрее вернуться в привычное русло.
Стив Холланд. Когда все собрались в понедельник, все было как обычно. Помню, позже Кейли сказала, что они сильно любят сериал, он стал огромной частью их жизни, а потому не хотели, чтобы все закончилось вот так скверно. Раз это последний сезон, то они готовы отмести гнев, разочарование и разногласия и наслаждаться каждым моментом. Именно так они и поступили. Но это исходило от актеров; они решили не заканчивать сериал на плохой ноте. И это задало тон последнему сезону, и все относились к нему как к выпускному году в старшей школе. Мы все знали, что это конец и наши пути расходятся, но отчасти это и сделало последний сезон таким особенным.
Джим Парсонс. После шокирующего момента [той встречи] все в конечном итоге встало на свои места и началось мирное движение к финалу. С возрастом понимаешь, что надо порой делать что-то и для себя, но не всегда получается идеально. Столько всего в жизни похоже на ситуацию, когда под рукой нет готового сценария. Просто пришло мое время – и пора было двигаться дальше по жизни и посмотреть, что еще я смогу сделать. Но я все равно был полон благодарности [Шелдону и сериалу]. По сути, я все еще играю его в виде рассказчика в «Детстве Шелдона». Это, скорее, связано с тем, что мне не нужно никуда переезжать. Вот почему я ссылаюсь на смерть Отиса в начале последнего сезона… все указывало на то, что наступила пора для новой главы.
Чак Лорри. Честно говоря, СМИ раскритиковали бы нас, продолжи мы сериал после двенадцатого сезона. Сказали бы, что мы не знаем, когда остановиться. На нас бы наехали, а о сериале написали бы всякие гадости – типа что мы кучка жадных до денег придурков, которые не в курсе, что пик их славы уже миновал, и теперь зрители вынуждены терпеть это ужасное шоу, которое нужно было закрыть много лет назад. Нам бы досталось на орехи в любом случае. (Смеется.)
Мелисса Рауш. Все хорошее когда-нибудь кончается, а в нашем случае закончилось нечто прекрасное. Сериал завершился, и сейчас я в этом уверена как никогда.
Через несколько дней после анонса фанаты задавались вопросом, каковы шансы, что в конечном итоге может состояться спин-офф (в отличие от «Детства Шелдона», который является приквелом), чтобы продолжить историю одного из главных героев или второстепенных персонажей.
Саймон Хелберг. Лично мне такое неинтересно. В то же время подобный проект никогда не обсуждался сколь-нибудь содержательно. Уверен, мы с Мелиссой при должном желании и возможностях могли бы что-нибудь придумать и предложить кому-нибудь идею. Не считая встречи с отцом Говарда, мне кажется, что я, как Воловиц, рассказал все возможные истории, которые хотел рассказать. Как по мне, было что-то очень чистое и поэтичное в том, как закончился наш сериал. Это роскошь и аномалия – играть один и тот же персонаж двенадцать лет и позволять этому персонажу расти в реальном времени. Для меня всегда было важно рассказывать разные истории и играть разных людей.
Мелисса Рауш. О возможности спин-оффа мне постоянно напоминали все, кроме авторов самого проекта. (Смеется.) Думаю, многие просто надеялись каким-то образом сохранить этот мир сериала, но мы все знали, что персонажи лучше всего раскрываются только вместе. Если выкинуть какой-либо элемент, это будет уже не то. И я никогда об этом даже не задумывалась. Ведь наш финальный выход и эта вишенка на торте, когда нам показали семью Говарда и Бернадетт и их детей, – идеальная концовка. Не хотелось бы убирать вишенку и портить весь торт.
Уил Уитон. Я осторожно представил идею спин-оффа «Профессор Протон» как настоящей образовательной передачи, в которой я играл профессора Протона, а мы делаем шоу таким же, как в сериале. Придумал, что Уил Уитон наймет Эми в качестве своего научного консультанта, так что там будем мы с Майим. Пришли к Чаку и говорим: «Эй! У нас есть идея». Он слегка заинтересовался, но ненадолго, а мы понимали: если проект не одобрит Чак, ничего не сдвинется с мертвой точки. Но я обожаю этот персонаж. И хотя на самом деле я играл профессора Протона лишь в двух эпизодах, просто возможность разделить персонаж с самим Бобом Ньюхартом – это уже довольно круто.
Кевин Сассмэн. Когда сериал сняли с эфира, я намекнул на спин-офф Чаку… но он не очень-то видел в Стюарте главного героя сериала. Ему казалось, что Стюарт лучше работает в качестве второстепенного персонажа. Но если он передумает, то я готов! Тем не менее спин-оффы всегда сопряжены с большим риском, и, когда у вас нет прежнего актерского состава, фанатам трудно принять, что тон нового сериала отличается.
Стив Холланд. Серьезно ничего не обсуждалось. Думаю, мы чувствовали, что у нас нет никаких шансов на выигрыш с чем-то вроде этого. С «Теорией…» мы запечатлели некое волшебство и уж точно не собирались пытаться повторить оригинал с неполным актерским составом. Мы шутили по этому поводу в сценарной, и каждый подбрасывал идеи, но они не рассматривались всерьез.
Глава