Во время их следующего разговора Реджина выразилась весьма ясно, сказав, что хочет засадить её бывшего командира в тюремную камеру в Гуантанамо. Но Эмма отговорила её, и брюнетка вновь проявила терпение, она всё еще пишет ей, шлёт письма и рисунки, которые прогоняют ощущение того, что весь мир пялится на неё. Эмма не может, блять, дождаться своего возвращения домой. Внезапно Свон поняла: она будет дома к Рождеству.
Если Реджина может пытаться сохранить чувство нормальности, значит, и Эмма сможет. Настроение у девушки уже улучшилось, и в голове созрел план. Посмотрев на фотографии своей семьи, она поцеловала их и спрятала снимки и письмо в конверт, а конверт в рюкзак. Достав чистый лист и карандаш, она склонилась над книгой, которую использовала, как подставку.
Октябрь 12, 2005.
Почему тебе можно называть меня «моя любовь», а стоит мне обронить «детка», и всё, все демоны ада вырываются наружу? У тебя теперь новое прозвище, тыковка. Хотя «сладкие щёчки» тоже подойдёт.
Господи, почему Генри так торопится расти? Он мне обещал, что не будет расти, пока я не вернусь. На этих фотографиях он выглядит таким большим. Он же уже почти достаёт тебе до талии. И, справедливости ради, нулевой класс не обязателен. В любом случае, мы еще успеем повеселиться все вместе.
Я знаю, что ты меня поддержишь. Я ценю это и люблю это в тебе. Но я просто хочу забыть о том, что случилось. Мне уже сказали, что это не самый здоровый выбор, но всё же. Я собираюсь узнать, можно ли мне остаться в Штатах до конца службы, так что всё будет хорошо.
Кстати говоря, я скоро еду домой. Где-нибудь к Новому году или, может, к середине февраля. Так что не занимай День святого Валентина. И ночь тоже.
Крепко обними и поцелуй от меня Генри. Следи, чтоб он делал всю домашку и общался с другими детишками. Целую и обнимаю тебя.
Я люблю тебя.
Эмма.
Нил вошел в палатку, кивнув в знак приветствия, как раз, когда она дописывала свое имя. Присев на соседнюю койку, он начал накладывать мазь на обожженную руку. Теперь, после месяцев лечения, она выглядела куда лучше, чем вначале, и шрамов стало гораздо меньше.
- Ты слышала?
- О чем? – отозвалась она, засунув письмо в конверт и облизав полоску клея на клапане.
- Разговоры о том, что какого-то важного пленного надо перевезти через всю страну, и нас на это подписали.
Эмма закатила глаза:
- Опять нам быть няньками?
- Ну, да, няньками, только гулять с подопечным по минным полям и под дождём из пуль. Ах, да, еще отбивать атаки тех, кто точно захочет его освободить от нашей заботы.
- Ты опять смотрел «Спецназ города ангелов»?
- Нет, ну, а что? Мишель Родригес горяча.
- Ага, а ещё она лесбиянка.
- Да ладно! Быть не может! – недоверчиво воскликнул Кэссиди. – У тебя, что, встроенный гейдар что ли?
Блондинка усмехнулась, покачав головой:
- Сколько это займёт? Две недели, думаю, потолок.
Нил кивнул:
- Выдвигаемся, говорят, в начале ноября. Им нужно время, чтоб всех нас проинструктировать о неразглашении информации, показать нам маршрут и подготовить к возможным угрозам.
- Можно подумать, самого Усаму повезём.
- Ну, может этот парень – его правая рука? – пожал плечами Нил.
Она кивнула, поднимаясь с койки:
- Это будет моя последняя операция перед отъездом домой.
Парень улыбнулся, закручивая тюбик:
- На этот раз мы успеем к рождественскому ужину.
Эмма улыбнулась в ответ, впервые по-настоящему улыбнулась за эти месяцы:
- Начинаем считать дни.
* * *
Декабрь 28, 2005. Сторибрук, Мэн.
В этом году Рождество было особенным, хотя Реджина не могла точно сказать, почему. Может, потому, что первый раз Рождественская вечеринка прошла гладко, и Генри не заплакал, сидя у Санты на коленях, так что у них в альбоме, наконец, появилась нормальная фотография с Санта-Клаусом. Может, потому, что выпавший снег укрыл город толстым белым одеялом, и Генри уговорил маму пойти гулять и рисовать снежных ангелов. Реджина, кстати, поймала сына на попытке есть снег. Может, дело было в радостном лице Генри, когда он обнаружил под ёлкой подарок с подписью «От Эммы» (кассету с «Фантастической четверкой», потому что Реджина выполнила полученное домашнее задание и узнала, кто такая Невидимая Леди). Малыш обежал весь дом в поисках блондинки и, не найдя никого, спросил, где она. Реджина ответила, что Эмма всё еще на работе и специально попросила Санту привезти ему подарок от неё. В каком-то смысле это была правда, и сюрприз, который Генри получит, когда Эмма вернётся домой, стоит того, чтоб подождать.
Конечно, это была главная причина радости Реджины в это Рождество. Эмма скоро будет дома. Через сорок восемь дней, если быть точной. Брюнетка считала дни до возвращения солдата, и Эмму уже ждал идеальный подарок. На Рождество или на День святого Валентина, но Реджина была уверена, что Эмма будет в восторге.
Альбом, наполненный фотографиями и сувенирами, рассказывающими о времени, проведенном порознь. В письмах всего не расскажешь, а этот альбом поможет наверстать упущенное. Реджина уже распечатала фото с рождественской вечеринки и записала последний летний концерт Генри в садике и его первый школьный утренник на диски. Их она тоже вложит в альбом. Она не могла дождаться, когда сможет вручить подарок Эмме.
- Мамочка! – донесся с кухни голос Генри. Мальчик должен был уже надеть фартук. Реджина вышла из кабинета и, пройдя на кухню, увидела, что Генри уже стоит на стуле и пытается раскрыть пакет с мукой. – Не работает, – сообщил он.
- Давай-ка посмотрим на твои мускулы, – Генри улыбнулся и напряг руку, как учил его дядя Август. На месте бицепса вздулся маленький бугорок.
- Хорошо, – похвалила Реджина, – ты скоро будешь сильнее, чем Август.
Они вместе открыли муку, которая потихоньку сыпалась на стол, так что вокруг пакета образовалось белое кольцо.
- Можно, мы сделаем много-много печенек?
- Много-много? – переспросила Реджина. – А у тебя животик не заболит?
- Но, - возразил Генри, – к нам ведь придут дядя Август, и тётя Руби, и тётя Кэт, и мистер Дэвид.
Реджина подавила улыбку, услышав, как Генри настаивает на том, что Дэвид просто «мистер», а не часть их импровизированной семьи, которая почему-то уживалась вместе. Она поцеловала сына в макушку, подумав, что не может, да и не хочет винить его за такую логику. Брюнетка мысленно услышала голос Эммы: «Когда он еще побудет ребёнком, Реджина? Позволь ему поесть сладостей».