пальцев по стеклу. Оно медленно едет вниз, демонстрируя лицо парня с квадратной челюстью и пустыми глазами.
— Уважаемый, я сейчас в полицию позвоню, если вы с вашим другом продолжите за мной таскаться.
Он смотрит на меня и молчит, а второй даже голову в мою сторону не повернул. Он сосредоточенно жует жвачку, глядя перед собой. Мне становится немного не по себе, но и сдаваться я тоже не хочу.
— Алле, я, вообще-то, с вами говорю. — Машу перед ним ладонью.
— Не мороси, коротыха. — Отмирает наглец. — Мы здесь ради твоей безопасности. Думаешь, нам делать нечего, кроме того, как за тобой на почту и в магазин кататься?
Стекло также медленно едет вверх, скрывая его ухмыляющуюся физиономию.
Что? Я давлюсь от такой наглости. Я метр шестьдесят восемь, среднего роста.
И, кажется, я теперь знаю, кто подослал ко мне этих качков, пересмотревших «Бригады». Говорить нужно с Федорцовым, а не с ними.
Поднимаюсь в квартиру. Костик сидит на кухне в майке с растянутым горлом и сосредоточенно кликает мышкой. Вокруг стоит куча кружек из-под кофе.
Подхожу к окну. Отсюда не видно арку, но я уверена, что ребятки будут и ночью следить за моим подъездом.
Мою руки, разбираю пакеты с продуктами, с содой оттираю кружки от налета и иду к себе.
Закрываю дверь и набираю Федорцова. Он отвечает быстро, будто ждал моего звонка.
— Слушаю.
— Марк Николаевич, здравствуйте. Это Инга. — Стремительно теряю свою решимость, услышав его голос.
Он спокоен и невозмутим. Наверняка решает судьбу очередного участка в нашем городе и пьёт кофе из коллекционного фарфора.
— Твой номер у меня записан. Слушаю. — Повторяет он.
— За мной тут чёрная тачка катается. Не подскажите, что им от меня надо? Хамоватый водитель говорит, что они ради моей безопасности проезд во дворе перекрыли.
— А ты против? — Федорцов не пытается ничего отрицать. Это не в его правилах.
Я молчу и теряюсь от его вопроса. Теперь, убедившись, что это он послал охрану, я не против. Правда, не понимаю, зачем он это делает. Мы ведь чужие люди. Он мне не нянька.
— Мне позвонила Аня. Она переживает за тебя и не хочет, чтобы ты копалась в прошлом. — Звучит в трубке уверенный голос Марка.
Ну, это уж мне решать.
— И я с ней солидарен. — Продолжает он. — Ты не захотела временно пожить у меня. Это было бы разумнее всего в сложившейся ситуации, поэтому я делаю для твоей безопасности все, что могу. Не хочу, чтобы тебя снова огрели по голове. Чем тебе Денис не угодил?
— Он меня коротыхой обозвал. — По-детски ябедничаю я, почувствовав себя на порядок спокойнее.
Его размеренный голос внушает доверие, и я снова на секунду чувствую опору под ногами.
Федорцов издаёт непонятный звук, похожий то ли на кашель, то ли на смешок.
— Это он зря. Ты в него и плюнуть могла. Он просто не в курсе.
— Простите, Марк Николаевич. Мне жаль, что все так вышло. — Извинение вырывается неожиданно и стремительно, удивив меня. — Я благодарна вам и Ане. И Роберту тоже. Но я не отступлюсь и продолжу искать Свечку. Это моя жизнь и мой выбор. Я буду искать столько, сколько нужно.
— Ты правда повзрослела. — Говорит Федорцов, вызывая во мне непонятную реакцию.
Сердце бьётся быстро-быстро, а к глазам поступают слезы.
— Что произошло между вами в тот вечер? — Знаю, что заступаю на запрещенную территорию, но мне важно знать. — Это может помочь в поисках.
Он молчит.
Я смотрю во двор, не видя перед собой ничего, кроме светлой чёлки, холодных глаз и мелькающих эпизодов того вечера.
Когда мне кажется, что он уже ничего не ответит, Марк, наконец, произносит:
— Нет, Инга. Это останется между мной и Настей. — Я чувствую укол в сердце, похожий на… ревность?
Не может быть. Показалось. Мы не всегда можем правильно распознать свои чувства. Некоторые учатся этому всю жизнь.
Прикрываю глаза. Сердце продолжает тарабанить о ребра.
— Мой номер у тебя есть. Береги себя, Инга. — Он отключается.
10
Встречу с Мирой решаю не откладывать в долгий ящик.
Мы договорились встретиться в кофейне в центре. На улице еще тепло. Терраса полузаполнена, но я все же решаю занять столик внутри. Занимаю место у окна. Заказываю лавандовый раф и принимаюсь ждать.
«Мои ребятки» припарковались через дорогу. Наверное, Федорцов хорошо им платит, раз они так добросовестно выполняют свою работу. Любитель жвачек пошел в ларек за шаурмой.
«Бедные, некогда пообедать», — злорадно думаю я, не простив им коротыху. Но стоит отдать им должное, с их появлением я стала чувствовать себя гораздо увереннее.
Если бы не Костик, не знаю, как бы я ночевала в своей квартире.
Постоянно кошусь на дверь: Миры нет.
Чувствую, как во мне нарастает раздражение. Она опаздывает уже на пятнадцать минут. «Успокойся, Инга, тебе нужно задать ей всего несколько вопросов. Тебя не должно парить, как она себя ведет», — мысленно успокаиваю себя.
Еще через пятнадцать минут я тихо бешусь и комкаю салфетку. Договориться с собой не получается. У меня дома стопка переводов лежит, и заказчики в чатике любят подергать вопросами о сроках, а еще диплом нужно писать. Неужели нельзя было пренести встречу на более подходящее тебе время? Курица тупая.
Чтобы отвлечься, достаю блокнот и начинаю записывать свои предположения, даты, наблюдения. Составляю список всех, кто был на вечеринке. Я помню всех поименно. Слово «конверт» подчеркиваю несколько раз. Узнаю, что в нем — получу важную ниточку, которая приведет меня к событиям той ночи.
Я допиваю раф и уже собираюсь уходить, когда дверь кафе открывается, и внутрь, наконец, вплывает Мира Дмитриенко в легинсах и белой косухе.
Чтобы описать ее, подойдет одно слово — обычная.
У нее обычный, среднего размера нос, обычные серые глаза, обычные русые волосы средней густоты. Из толпы среднестатистических девчонок ее выделяет взлетевшая в небеса самооценка, брендовые шмотки и красная ламба.
Что общего у моей сестры с периферии с дочкой самого Дмитриенко? Ответ: дорогущий спортклуб, где они и познакомились, а потом подружились. Видимо, аэройога сближает.
Мира идет к моему столику, вульгарно виляя бедрами. Махнув рукой, она подзывает официанта.
— Чашечку эспрессо, будьте добры, и десерт, — она делает паузу, — диетический, разумеется.
Мне хочется закатить глаза, но, наверное, на моем лице и так все написано, потому что как только официант удаляется, Мира недовольно обращается ко мне:
— Место ты, конечно, выбрала, поприличнее ничего не нашлось? — Она ставит сумочку на соседний стул. — Хорошо выглядишь, волосы в кои-то веке в порядок привела.