У тебя — десять минут.
Выдыхаю.
«Инга, людей бить нельзя», — предупреждаю себя на всякий случай.
Я предвзято отношусь к Мире, каюсь. Но я не обязана всех любить.
— Привет, Мира. Спасибо, что нашла время для встречи. Было бы неплохо позвонить мне и предупредить о своем опоздании. Я бы, возможно, изменила свои планы, зная, что у меня есть сорок минут до встречи с тобой.
Она небрежно отмахивается:
— Пробки.
Вот коза.
— Ты тоже так хорошо выглядишь. Похудела. Наконец, в форму пришла. — Это, конечно, неправда. У Миры всегда была стройная фигура. Она помешана на диетах.
Не каждая девушка может позволить себе носить легинсы.
Она сохраняет невозмутимое лицо.
— Я с тобой в память о Насте встречаюсь, так что не борзей. — С обманчивой лаской говорит Мира.
— В память? А ты ничего не путаешь? — Беру неверный тон. Говорю враждебно и зло. — Она без вести пропала, если ты забыла, а не умерла. Или может, тебе известно что-то, что позволяет тебе так говорить? — Щурю глаза, перегибаясь через стол.
Доверительной беседы не получится. Надо было Костика посылать сюда. Но я не хотела его грузить. Он и так чувствует себя обязанным — не самое приятное чувство.
— Ты что несешь? — Возмущенно бросает Мира, делая паузу, когда ей приносят заказ. — Мы подруги были.
Я понимаю, что нужно действовать по-другому. Попробую вывести ее на эмоции.
— Так может, ты ее к Костику ревновала? Он ведь тебе предпочел мою сестру. — Бросаю предположение, которое теперь кажется мне разумным. — Он выбрал не тебя — богатенькую чику на ламбе, а мою сестру — красавицу, которая добилась всего сама.
Я попадаю в цель. Фотка была не случайность. Костя был неравнодушен к Насте.
Лицо Миры становится красным, как будто я отхлестала ее по щекам. Она пытается держаться. На секунду мне становится ее жаль, но это чувство сразу же проходит, потому что она продолжает севшим голосом:
— Сама? Ей просто повезло с мордашкой. Нашелся Федорцов, готовый ее содержать.
— Жениться, а не содержать. Это разные вещи, Мира. Он пошел против семьи и ожиданий его окружения. — Откидываюсь на спинку стула.
Мне хочется крикнуть «раунд» ей в лицо. Почему-то я считаю своей святой обязанностью отстоять Настю перед любым человеком, позволившим себе нелицеприятное высказывание в ее адрес.
Мира молчит и смотрит в окно. Маска невозмутимости треснула. Она из тех женщин, которые не терпят еще одну королеву в своем окружении. Ей хочется быть единственной. Владеть вниманием вмех мужчин и даже тех, которые ей на фиг не сдались.
— Да, я люблю Костю с тех пор, как Настя нас познакомила, а он меня — нет. Он общается со мной из чувства благодарности за адвоката. — Говорит Мира бесцветным голосом. — Я думала, после Настиной помолвки он, наконец, остынет, и у меня появится шанс. Но какой там.
Я молчу, напрягшись. Мне кажется, сейчас я услышу то, что не хочу знать.
Она кусает губы.
— Мы в клуб пошли помолвку праздновать. Я думала, потанцевать с ним, потусоваться. Вырядилась как дура, но он весь вечер ходил за Настей.
Теперь, когда я вижу ее искреннюю, и мне становится вновь жаль Миру. Вот такая я противоречивая натура.
В конце концов, именно благодаря ей, Костя вышел намного раньше. Ему могли впаять по полной. Он не ответил на ее чувства, а Мира продолжала помогать.
— Да, я завидовала Насте. Очень сильно. — Она опускает глаза на свои ладони с черным маникюром. — Но я не знаю, что тогда произошло. Не знаю. Я веселилась с ребятами и выпила лишнего.
Я молчу, глядя на проезжую часть.
Мира лениво ковыряется в десерте.
— Я скучаю по ней. — Говорю тихо.
— Я тоже. — Она убирает прядь за ухо. — Ты можешь мне не верить, но мне ее не хватает. Я не особо верю в женскую дружбу, но Настя была нормальной девчонкой. Я знала, что она не кинет и не предаст.
— Мира, — она избегает смотреть мне в глаза, — ты не помнишь ничего странного в тот вечер?
Чувствую себя заправским сыщиком. Они ведь так спрашивают.
Она качает головой, и я мысленно чертыхаюсь.
— Тогда я пойду. — Лезу в сумку за кошельком.
— Ты Костика давно видела?
— Он у меня сейчас живет. — Ляпаю я, не подумав, в поисках банковской карты. — Нет, не в том смысле. Его из комнаты хозяйка выселила, поэтому он у меня кантуется пока.
На лице Миры мелькают разные эмоции: от непонимания и печали до удивления.
— Какая комната? О чем ты? У него своя квартира на Ленина. — Мира непонимающе дергает головой.
— Он не смог ипотеку выплачивать, когда его посадили. — Неуверенно бормочу я.
— Это давно его квартира. Какая ипотека? Я документы видела, когда адвокат его делом занимался.
Я тру лоб. Во рту пересыхает. Я ни хрена не понимаю.
Зачем мне врать? А главное — откуда такие деньги?
Чтобы избежать расспросов Миры, я с напускной беззаботностью говорю ей:
— Я с ним поговорю. Похоже, недопонимание вышло. Может, он меня поддержать решил в трудные времена и поэтому соврал? Ну, чтобы я себя неловко не чувствовала, что обременяю его.
Вижу, что Мира хочет развить разговор, потому что у нее, как и у меня, куча вопросов, поэтому благодарю ее и быстренько прощаюсь.
Мне нужно остаться наедине с собой и подумать. Мне надо хорошенько поразмышлять.
Ноги действуют быстрее разума. Я резво запрыгиваю в автобус, который идет на Ленина к Костиному дому.
Быстро добираюсь до новенькой новостройки.
Мне приходится подождать минут десять, пока из подъезда не выходит молодая мамочка с коляской и не пускает меня внутрь.
В лифте я готова кричать от напряжения. Мысли хаотично стучат в черепной коробке, третируя мой разум.
Выхожу на чистенькую лестничную клетку. Подхожу к Костиной двери и долго и протяжно звоню в дверь. Никто не открывает, а чего ты, собственно, ждала?
Глупо прилипаю ухом к двери — тишина. Дверь соседней квартиры открывается. На пороге стоит худенький мужичок и щербато мне улыбается.
— Ищете кого? — Смотрит с интересом.
Отпрыгиваю от двери, уличенная за подслушиванием.
— Эм… да, соседа вашего. Давно его видели?
— Костяна? Да вот на днях видел. — Он задумчиво чешет затылок. — Дня три назад. Я мусор выносил, а он домой возвращался. А что случилось.
— Да все нормально. Просто обещал мне перезвонить и так ни слуху ни духу от него. — Пытаюсь улыбнуться. — Спасибо, я пойду.
— А, — понимающе улыбается сосед, — поматросил девку и бросил, герой? — Спрашивает почти с восхищением.
— Ну, да, типа того. — Разворачиваюсь и иду в направлении к лестнице.