Джина сказала бы, что мне стоит просто дрейфовать здесь, пока все не сдадутся и не отправятся домой, чтобы уминать еду на вынос и смотреть телевизор.
Единственная загвоздка заключалась в том, что я умру с голоду, а также сойду с ума.
Что бы ни случилось, я не смогу избегать этого вечно. Я просто должна убедиться, что излучаю чувство… истинности сердца. Насколько это трудно? Может, мне удастся очаровать её своим обаятельным характером.
Я быстро перебирала ногами, устремляясь всё выше и выше, пока моя голова не показалась на поверхности. Серебристый свет ударил по мне, и ледяной воздух наполнил мои лёгкие так быстро, что они на мгновение перестали работать.
Всё ещё работая ногами в воде, со связанными за спиной руками, я огляделась по сторонам. Я пыталась сориентироваться. Мне казалось, что я нахожусь в ледяной дыре посреди леса серебряных деревьев. Стройные ветви изогнулись надо мной, из них выходили тонкие сучки.
С ветвей свисала странная добыча: драгоценности, кости, джинсы, сотовый телефон, человеческий череп, викторианский чайник со сколом, шёлковый шарф цвета фламинго… всё это было удивительно красивым.
Похоже, Королева Страданий — это какая-то сумасшедшая ведьма-барахольщица.
Мои зубы стучали, дыхание клубилось вокруг лица. Лунный свет отражался от плотно утрамбованного снега вокруг дыры во льду. Теперь меня трясло так сильно, что я едва могла держаться на воде — особенно потому, что у меня перехватило дыхание.
Я не совсем понимала, как смогу выбраться из портала со связанными руками.
Ответ пришёл в виде когтистой руки, которая схватила меня за волосы и вытащила из водного портала.
«Ах. Вот ты где, Бейра».
Бейра, Древняя Ведьма Зимы, швырнула меня на лёд. Дешёвое хлопковое бельё уже примёрзло к моей коже.
Я посмотрела на неё снизу вверх, и мой желудок сжался.
Когда моя мать рассказывала мне истории о Зимней Ведьме, она не упомянула, что Бейра была великаншей около трёх метров ростом.
Не упомянула она и о бледном инее, который нежной паутиной покрывал её синюю кожу, и о белых волосах, свисавших на плечи длинными косами.
Она была почти такой же голой, как и я — на ней были надеты только крошечные белые ножны. И она уставилась на меня единственным налитым кровью глазом на лбу. Бледный глаз моргнул, глядя на меня. Она сделала ещё один шаг вперёд, и снег захрустел под её босыми ступнями. Ногти на её ногах приобрели пурпурный оттенок смерти.
Странный голос прошептал у меня в голове: «Бейра, Королева Страданий». Это был не просто один голос, скорее сотня шепотков, одновременно звенящих в моём черепе.
— Привет, — мои зубы стучали так сильно, что я едва смогла произнести это слово.
Неловко. Как вообще можно кого-нибудь очаровать? Пока я была занята бичеванием нечестивых и изъятием их органов, я так и не овладела искусством лести.
— У тебя красивый… глаз.
Нет.
Она указала на меня длинным костлявым пальцем.
«Я хочу то, что у тебя есть. Я собираю вещи. Дай мне то, что у тебя есть».
Её слова продолжали раздаваться шёпотом у меня в голове. Её губы бешено шевелились, но звуки не вырывались из горла. Они звучали у меня в голове.
— Не понимаю, — сказала я. — Что у меня есть такого, что тебе нужно?
«Подарок на память от тебя. Сокровище. Чтобы согреться».
Даже после того, как она закончила говорить, её губы продолжали беззвучно шевелиться, подёргиваясь.
Однажды я видела казнь — обезглавливание предателя в моём потопленном королевстве Ис. Палач поднял отрубленную голову женщины перед толпой. Её губы точно так же дёргались в течение нескольких мгновений, пока он сжимал её волосы. А с шеи капала кровь.
Изо рта у меня вырывались клубы ледяного тумана. Мои волосы начали замерзать, реки льда текли по моим плечам.
— Чего ты от меня хочешь? — переспросила я.
На этот раз она не ответила.
Моё внимание привлекло какое-то движение, и я поняла, что мы не совсем одни. Женщины с белой как снег кожей и кроваво-красными глазами кружили между деревьями. Они носили короны из тёмных веток и танцевали бесшумно, как снежные вихри. В их глазах светилась странная пустота. Так много движения, так мало шума.
«Боги, вытащите меня отсюда».
Пока что это место занимало позицию где-то ниже Икеи в списке мест, где мне больше всего нравилось проводить время.
Анку предупреждал меня о холоде. На самом деле это был такой холод, когда слеза скатывается по щеке и замерзает на полпути, когда атомы перестают двигаться в воздухе и существование прекращается. Когда снежные совы развивают способность говорить только для того, чтобы умолять богов послать их в относительное тепло и комфорт наружного пространства.
Я посмотрела на Бейру.
— Что тебе от меня нужно? — спросила я сквозь стучащие зубы.
«Мне нужно согреться». Сотни шепотков выкристаллизовались в моём сознании в одну фразу.
— Это у нас общее, — сказала я.
Затем она заговорила вслух — странной, прерывистой речью, которую я едва могла разобрать. Какое-то слово повторялось у неё в горле. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что она говорит:
— Страх, страх, страх.
Она запрокинула голову и завыла — это был пронзительный звук, такой ужасающе одинокий, что он впился мне в грудь.
Я инстинктивно отпрянула подальше от неё. Мне не было тепло. Я замерзала, чёрт подери. Мои вены превратились в крошечные ледники крови.
«Страх. Страх. Страх».
Чего она боится?
Она закрыла рот, и между нами повисло тяжёлое молчание. Ничего, кроме звука моего собственного сердцебиения.
Ведьма пристально посмотрела на меня, потом наклонилась ещё ниже и заговорила вслух:
— Страх. Страх. Страх, — её голос был похож на скрежет железа о лёд. — Она из дома Мериадок, принесёт царство смерти. Она — из отравленной крови.
У меня свело живот. Так вот что за пророчество. Дом Мериадок — фамилия моей семьи. Я единственная, кто остался в живых. И очевидно, я должна принести царство смерти.
Танцующие женщины подлетели ближе, закручивая снежные вихри. В воздухе вокруг них поблёскивали снежинки.
Бейра потянулась к моей груди, указывая когтистым пальцем на моё сердце. «Дерьмо». Она собиралась убить меня, да?
Я отползла ещё немного назад, хотя моя голая кожа примерзала к ледяной земле подо мной. Контакт мокрой кожи со льдом был похож на облизывание столба зимой — ты просто застреваешь там, а кожа плавится. Её коготь ткнул мне в грудину.
Отодвинувшись, я содрала немного кожи с бёдер, но продолжала смотреть прямо в глаза Бейре.
В её глазах, в её отчаянии было нечто…
На её лице проступил отчётливый голод. Она напомнила мне Карен, нашу призрачную охранницу. Но почему?
Я думала, что это чувство одиночества.
Бейра согнулась, и её коготь впился мне в кожу.
«У тебя есть удача». Её дыхание клубилось вокруг её головы.
Не могу сказать, что мне сейчас везло. Возможно, удача значила для неё что-то иное. Если истории правдивы, она сошла с ума в тюрьме. Её разум исказился от одиночества.
«Удача». Похоже, она не страдала от физического холода, но, может быть, ей просто нужна… любовь? Привязанность? Возможно, друзья.
— Мы можем быть друзьями, — в отчаянии предложила я. Резкий ветер хлестал по мне, обжигая кожу.
Её дыхание звучало в горле влажным, грубым, дребезжащим звуком. Теперь она вонзила свой коготь в плоть над моим сердцем, и железо просочилось в мою кровь. Красная полоса потекла по груди, и я отчаянно натянула магические верёвки, связывающие мои запястья за спиной.
Танцовщицы придвинулись ближе, их белые волосы разметались вокруг.
Ей одиноко. В этом я была уверена. А у меня в жизни имелся кто-то. У меня была Джина. Вот что она имела в виду под удачей.
Джина подарила мне кольцо на счастье…
— Подожди! — воскликнула я. — У меня есть для тебя подарок, — ледяная дрожь пробежала по мне, когда её коготь угрожающе царапнул мою кость. — У меня есть подарок. Талисман на удачу. Это для тебя. Удача. Для тебя.