— Почитай, — вздохнула я.
Танки оказались стихами. Мелодичными нерифмованными стихами. Я вообще не поняла, в чём тут соль, и заснула, кажется, на пятом опусе. Голос Ли замечательно убаюкивал.
И как по щелчку, проснулась посреди ночи — голодная! Жуть!
Жрать (не есть, а именно жрать) хотелось безумно, живот буквально сводило. И не эти их пресные супчики или рис, а нормальное что-нибудь. Жареное мясо, например. О-о-о!
Промаявшись так какое-то время, я поняла, что не усну, и села на кровати.
Было темно и тихо. Очень тихо и кромешно-темно — я рук своих не видела.
— Ли.
— Ваше высочество? — тут же откликнулся он, словно и не спал.
— Ты знаешь, где здесь кухня?
Кажется, я снова его обескуражила — ответил он с заминкой:
— Да, господин.
— Чудесно. Тогда пошли на кухню.
Он замялся, но потом сказал:
— Господин, но император предписал вам…
— Так я и не собираюсь ни с кем встречаться. Я хочу на кухню, там же только слуги?
Почти угадала: там было пусто. Мы прокрались туда с Ли вдвоём — недалеко идти пришлось. Отсутствие нормальной плиты и наличие вместо этого открытого огня и чего-то вроде котлов меня обескуражило, но я так хотела есть, что подобные мелочи остановить меня не могли.
Часа через полтора я накладывала в миску рис и жареное мясо, политое грибным соусом.
Ли всё это время стоял неподалёку, следя за мной, но не мешаясь, и оживился только сейчас.
— Ваше Высочество, разрешите, я попробую.
Я подала ему миску.
— На. Думаешь, они отравят общий котёл?
Ли отвечать не стал, только взял палочки и осторожно попробовал сначала мясо, потом рис. Я с замиранием сердца ждала.
— Ну как?
Ли моргнул. И, будто задумавшись, съел ещё. И ещё.
Я усмехнулась и стала накладывать остатки риса с мясом во вторую миску.
— Ваше высочество, простите, я забылся.
Я обернулась и тихо рассмеялась.
— Не отравлено? Тогда ешь, Ли.
— Ваше высочество…
— Ешь.
Господи, это был самый вкусный рис в моей жизни — судя по виду Ли, в его тоже, и это добавляло моменту пикантности.
— Господин, можно задать вопрос?
— Можно.
— Где вы узнали про это странное блюдо?
Я промолчала.
— Господин?
— Ли, пойдём обратно, я спать хочу.
Следующим утром я впервые проспала: в день Удаления от скверны у принца никаких обязанностей не было, Ванхи заступил на пост старшего евнуха и строил слуг, а Ли тоже проспал. Я проснулась, когда солнце уже было высоко и увидела его на полу у ширмы, крепко спящего.
Мир опять замер, я даже забыла, что по телу словно катком проехали — каждая клеточка болела. Но я смотрела на Ли, и мне казалось, что я становлюсь сильнее, увереннее — точно выживу, справлюсь и…
Я ничего о нём не знаю. Он точно шпионит за мной для императора и, быть может, для кого-то ещё. И с его происхождением нечисто — раб он, да? Ага, лапшу на уши мне вешает. Тёмная лошадка, кот в мешке, и я ему вряд ли нравлюсь. Что он скрывает за своим ледяным спокойствием? Может быть, ненависть?
Очень странная и неожиданная влюблённость. С первого взгляда. Неужели я настолько влюбчива?
Или это что-то другое? Колдовство?
Я уже тогда знала, но…
— Господин? — Ли неожиданно открыл глаза.
Я вздрогнула и сощурилась.
— Ты спишь, а меня там, может, убить хотят. Попрошу у отца ещё одного телохранителя. Будете у меня в спальне меняться, — прозвучало это двусмысленно, учитывая репутацию принца, но оправдываться я не стала.
Оправдывался Ли:
— Не надо, господин, у меня чуткий сон. Клянусь, со мной вы в безопасности.
— Да? — с сомнением протянула я. — А почему это ты так хочешь остаться при мне один?
Ли снова надел маску полнейшего и абсолютного спокойствия. Буддистский, блин, монах!
— Я лишь хочу служить вам, мой господин.
Бла-бла-бла, мысленно передразнила я. А вслух насмешливо спросила:
— Ли, признайся: ты шпионишь за мной?
Он дёрнулся — почти незаметно, но я внимательная, и я за ним наблюдала. Ага! Попался!
— Что вы, господин, как я сме…
— А для кого? — перебила я. — Для императора? Канцлера? Своего бывшего хозяина-посла? Признавайся.
Ли смотрел на меня с видом оскорблённой невинности. Я посмеивалась: думал, я такая дура, да? А вот и нет.
Новый старший евнух выбрал именно этот момент, чтобы вломиться в спальню (у него входит в привычку появляться когда не надо).
— Господи-и-ин! — Ванхи просто лучился от счастья. Чёрт, люди не должны быть такими довольными по утрам. — Ваше высочество, вы проснулись!
— К сожалению, — прохрипела я, делая попытку встать с кровати.
С третьего раза получилось… Бли-и-ин, лучше бы я лежала! Болело всё, даже волосы.
Ко мне тут же подскочили служанки, принялись раздевать.
— Ваше Высочество, что с вами случилось?! — ошеломлённо воскликнул Ванхи, когда я осталась полностью голой, и все мои синяки стали заметны. — Господин!
— Пробую новую забаву, — хмуро ответила я. — Ну, и где моя ванна?
Ванхи оказался просто кладезем полезной информации. Другими словами, он был болтуном. И обожал пересказывать сплетни. Я слушала его открыв рот и впервые забыла, что вода в бассейне очень горячая и вонючая.
Так я узнала все подробности подготовки отбора: как чиновники пытаются друг друга подсидеть, и как растёт недовольство канцлером, потому что он уже открыто заявляет: выиграет его дочь. Ещё посол Рё-Ка договорился с императором, и на отбор приедут тамошние девушки. Это ж сколько их всего будет? Десять? Двадцать? Канцлер уверен, что девушкам из Рё-Ка рассчитывать не на что, но ходят слухи (только слухи, конечно, как же иначе), что он ведёт переговоры с Синими Плащами, оппозицией императора. Кто туда входит неизвестно, иначе император давно бы всех казнил. Но действуют Плащи эффективно — недавно вот выкрали из казны деньги на постройку императорской гробницы. На что его величество заявил, что собирается жить вечно, так что пусть подавятся. А ещё — императрица снова плоха, ну ещё бы, ведь у неё третьего дня опять был выкидыш, поговаривают, она проклята, и его величество скоро от неё избавится…
Конечно, я слушала его открыв рот!
К слову, слуг он построил так, что они пикнуть не смели. Позже я узнала, что в гареме принца дичайшая конкуренция и подковёрные игры, а Ванхи в нём был как рыба в воде. Так что с выбором старшего евнуха я не прогадала — мне он предан со всеми потрохами. Пока что.
После ванны и (особенно после вчерашней моей стряпни) невкусного завтрака я продолжила тренировки с Ли. Он опять был невозмутим, а утренний разговор мы оба не вспоминали.
Я училась стрельбе из лука. И… как-то иначе я это раньше представляла. Как в фильмах: берёшь, натягиваешь тетиву, прикладываешь стрелу, спускаешь. Чего тут сложного? Мишень я видела отлично, глаз у принца был зоркий. Ну и?
Первый раз я не смогла натянуть тетиву. Второй — тоже. С пятого кое-как справилась, так у меня дуга лука и стрела почему-то смотрели в разные стороны: дуга влево, а стрела вправо. Короче, только чтобы выстрелить мне пришлось час простоять на солнцепёке и тренироваться, я уж молчу про то, чтобы попасть в цель.
Ли был невозмутим, как скала, хотя я сама над собой хохотала. Ну правда, что за никчёмный принц! Из лука выстрелить — и то не может. Что он вообще умеет?
С мечом у меня тоже ничего не получилось. Стойку-то я приняла теперь сама, но руки после стрельбы были настолько слабыми, что дрожали, и поднять меч я могла с трудом. Попробовала, конечно, но спустя час даже Ли запросил у меня пощады. Наверное, держать спокойную мину и не смеяться над принцем он уже не мог.
Ванхи сначала причитал, как курица-наседка, когда я потребовала ещё одну ванну, и даже сам втирал мне в руки целебную мазь. Ни черта она не помогла — ладонь была одной открытой раной, я понимала, что писать вряд ли смогу.
— Ваше высочество, разрешите, я посмотрю? — попросил вдруг Ли, когда служанки принесли письменные принадлежности — я всё-таки намеревалась попробовать.