Читать интересную книгу Парень и горы - Кюлюмов Костандин

Старушка, которая их приютила и накормила, долго не могла унять волнения. Она опять и опять рассказывала о своем сыне: в Пазарджике он уволился в запас, а потом из полка пришел запрос, возвратился ли он домой. С тех пор к ней зачастили полицейские, и каждый раз она встречала их мольбой: «Верните мне сына! Верните мне сына!» И кто-то пообещал: «Мы принесем тебе его голову, другого он не заслужил!»

Антон знал, что сюда в любую минуту могут нагрянуть незваные гости, но ничем не выдавал тревоги или нетерпения. Он внимательно осмотрел двор и путь, каким они пробирались сюда ночью, осмотрел деревья поблизости, ограды и домишки городской окраины, а также мостик через улицу, ведущую прямо к городскому саду. Сколько воспоминаний навевают садовые скамейки под тенистыми каштанами!… Но все это - в прошлом. Сегодня здесь должна произойти развязка истории, начавшейся еще в кабинете начальника полиции. Пусть Антона потом наказывают, пусть упрекают товарищи из штаба за самоволие, риск и безрассудство. Сегодня он главный над двумя новичками, которых ему доверил Страхил.

«Береги их! В нашем деле они совсем еще зеленые.

И никакого ребячества. Ясно?» - таков был наказ командира. И Антон не решился сказать, что в городе у него свои дела и что он должен наконец расквитаться за одну пережитую им ночь.

– Тебя здесь совсем затравили, - сказал он старушке. - Понимаешь, твой сын уничтожает этих собак. Они убили двух моих братьев, я тоже их убиваю. Теперь настало время расплаты. Или они, или мы. Другого выбора нет. Надо истреблять их, как крыс, и точка. Чтобы и ты перестала плакать и мучиться. А когда мы уйдем, снеси, пожалуйста, в полицию записку… Найдется в твоем доме карандаш с бумагой? Надо написать им письмецо.

Хотелось, чтобы это было не просто грозное послание и не просто весточка от партизана, которому удалось избежать смерти. Каждое написанное слово должно отражать его убеждения, жизненное кредо, ставшее его путеводной звездой.

«Господин начальник полиции! Насколько мне известно, перед полицией всегда ставились две задачи: охранять власть и уничтожать честных людей. Теперь в Болгарии появилась противоборствующая сила, к которой принадлежу и я. Впрочем, вы это и без меня прекрасно знаете. Придет время, и народ сам даст имя этой силе. Но перед ней тоже стоят две задачи: во-первых, подрывать существующую власть, во-вторых, истреблять полицейских и их приспешников. А кто станет во главе будущего государства, решит тайное и равное голосование - оно будет у нас всеобщее, по примеру великого Советского Союза. Пощады не ждите. Не будет вам ни прощения, ни забвения. Накипело так много, что невозможно дольше мириться с вашим существованием. И поскольку за мной право выбора места и времени встречи, то я решил - пусть это произойдет сегодня вечером, в беседке городского сада. Берегитесь, господин начальник! Жду вас в 21 час.

Смерть фашизму! Свобода народу!

6.V.1943 года

Пирин

Антон»

Старушка долго вертела письмо, разглядывала подслеповатыми глазами и наконец испуганно сказала:

– Не могу, сынок, боюсь я жандармов. Отдам записку, а они меня схватят.

Антон поцеловал ей руку. Настало время прощаться, но и письмо должно быть вручено вовремя. Чуть промедлишь - все полетит к черту. Потом иди доказывай, какие у тебя были планы и что ты хотел сделать.

– Послушай, бабушка! Ты отдай полицейскому записку и скажи, что, мол, встретил тебя человек на улице, угрожал пистолетом, вот и пришлось взять. О хлебе и о сале, смотри, ни слова.

Антон понимал, что старушка оказалась между двух огней, что у нее ноги будут подкашиваться, когда она приблизится к часовому и ее поведут к самому начальнику.

Там ее долго будут расспрашивать, как все это произошло, будут крутить письмо и так, и этак, читать его вдоль и поперек. После такого предупреждения им остается или взять его живым, или убить. Задача Антона как раз в обратном: не даться им в руки и самому уничтожить начальника полиции. И все. По крайней мере, на сегодняшний день. И так будет продолжаться до тех пор, пока те, кто мнят себя могущественными и всесильными, не испустят дух и не захлебнутся собственной кровью. Ничего, что в таких операциях не участвуют полки и дивизии. Здесь тоже фронт.

Но сейчас ни в коем случае не следует идти в центр города, подвергать лишнему риску себя и товарищей. Достаточно напоминания, что он здесь, в городе. Пусть полицейские стягивают обруч вокруг сада. И в тот момент, когда они посчитают, что дело сделано и Антон в их руках, он нанесет свой удар смело, решительно, в самое сердце.

Антон направился на разведку. Смеркалось, но еще можно было прикинуть, как оторваться от погони и беспрепятственно добраться до Пирина. Конечно, легкий путь всегда кажется более привлекательным, однако внешность бывает обманчива.

«Вот, например, наш Красный - он светел и чист, как солнце», - вспомнилось вдруг, как говорил политкомиссар Димо, характеризуя моральный облик одного партизана.

«Ах, вот оно что! - вставила Ивайла. - То-то глянешь на него, и глаза режет! Теперь все ясно»…

– Вы не стреляйте! - сказал Антон. - Ты, Мишель, пойдешь за мной, а ты, Петко, - по другой стороне улицы. Все остальное - моя забота! Ясно?

Они прошли мимо часового, к которому должна была вскоре обратиться старушка. Часовой размеренно прохаживался перед входом в полицейское управление, не подозревая, конечно, кто в эту минуту фланирует у него под носом.

За углом Антон остановился. Посмотрел по сторонам. Ничего подозрительного. Мишель и Петко прошли немного дальше и тоже остановились. Антон бросил взгляд на горы: Хамам-баир высился все такой же темный и неприветливый, каким был в его школьные годы. И Антон вспомнил: Ангелина. Она стремительно и бесшумно подходит к нему, он протягивает ей листовки, а девушка вся дрожит. Потом бросается к Антону, стыдливо и порывисто целует его, словно делает что-то нехорошее. Антон отталкивает ее и дает пощечину. До сих пор слышит он эту пощечину. Нет! Сейчас уже заливаются полицейские свистки - короткие, отрывистые, ошалелые. Антон оборачивается и видит, как по слабо освещенной улице под тусклыми пятнами фонарей бегут люди в темно-синей форме. И вдруг Антону почудилось, что это вовсе не люди, а ржавые и скрюченные листья, сорванные бурей, внезапно налетевшей с гор. Ветер несет эти листья, кружит и гонит вдоль улицы, как будто хочет вышвырнуть их из города. И то ли от мысли о буре, то ли на самом деле, но Антон почувствовал запах озона. Молодец старушка! Теперь надо только не упустить начальника. Но пока Антон выбирал позицию, удобную для стрельбы и в то же время защищенную от шальной пули, он прозевал момент, когда из управления вышел офицер с аксельбантами, в наброшенной на плечи накидке. И только увидев, как из-под козырька сверкнули острые, как бритва, глаза, Антон узнал: начальник полиции.

Неплохо, господин начальник, прямо на мушку партизанского парабеллума. Антон спрятался за повозку, прыгнул, чтобы сократить расстояние, и спокойно пошел ему навстречу. Неспокойной была лишь рука, стиснувшая в кармане пистолет. Он сделает только один выстрел. Негоже зря расходовать патроны.

«Противно стрелять в них дважды. Хватит и одной пули!» - говорил Пецо.

– Папа… Папочка! - вдруг зазвенел детский голосок.

Антон обернулся: с противоположной стороны тротуара бежала девочка лет шести-семи. Она пересекла улицу, оказавшись прямо перед Антоном, и сломя голову бросилась к полицейскому в накидке. Тот наклонился, нежно обнял ребенка и поцеловал. Антон был в замешательстве. Разойтись уже невозможно. Пуля ждала своего полета. Палец на спуске был готов выполнить последнюю команду - огонь! И вдруг эта девочка… Но план разработан, решение принято.

– Именем революции…

Полицейский поднял голову, выпрямился. Перед ним стоял Антон. Пистолет направлен в упор. Начальник полиции окаменел. Антон тоже молчал: в горле застряли слова приговора, вынесенного именем революции и народа. Антона парализовал ужас, застывший в глазах девочки. Кукла выпала из ее рук, тупо ударившись о тротуар. Полицейский не шелохнулся. И вдруг Антон нагнулся, поднял игрушку и протянул ее девочке.

– На, держи!… А ты, господин начальник, сколько жить будешь, столько молись за этого ребенка! И не советую тебе снова повстречаться на моем пути!

Антон спрятал пистолет, чуть отступил в сторону и прошел мимо. Шаги его выстрелами гремели за спиной начальника полиции. И когда они затихли, раздался крик:

– Господин начальник! Вас к телефону!… Господин начальник!

Тот, еле держась на ногах, обернулся, подал девочке руку, но она испуганно отшатнулась и обеими ручонками ухватилась за куклу.

Партизаны молча шли по темным улицам, теперь главное - побыстрее покинуть город, чтобы рассвет не застал их в открытом поле. А как дойдут до Месты - Родопы уже, считай, совсем рядом.

– Ну, и что ты доказал? Превратил нас в посмешище? - злился Петко.