Когда Филатов остался один, он начал перебирать струны, исписывать листы бумаги, рвать их, зачеркивать строчки — до тех пор, пока слова и ноты не выстроились в единую цепь:
Ты уверена в своих мечтах?
Они ведь и сбываться могут.
Вчера привели меня
К твоему открытому порогу.
Ты ведьма, ты меня приворожила,
Без тебя я забыл, как дышать.
Я ветер, ты дверь мне открыла,
Чтобы в доме твоем смог свободно летать.
Что ты делаешь, девчонка?
Ведь беду я несу за собой.
У тебя мышление ребенка,
Я должен следить за тобой.
Ты ведьма, ты меня приворожила…
С родителями я общалась каждый день по видеосвязи. Звонки больше походили на допросы — все ли со мной в порядке? — но с каждым разом интонации были спокойнее. Кажется, мне начали доверять… Однако же сегодня мама настояла на том, чтобы я сиюминутно начала собирать вещи.
— Хватит! — приказным тоном заявила она. — Покаталась со своими звездами, а теперь срочно домой! Не забывай, у тебя учеба, и ее нельзя пропускать! — мама озвучила самый главный, по ее мнению, аргумент. — Получишь диплом — и езжай куда вздумаешь, а до тех пор — домой!
Слово «домой» мама повторила несколько раз, и благодаря ей я поняла, как сильно соскучилась по родным. Да и к учебе пора возвращаться…
Подумала о Филатове. Какой смысл ждать от любимого человека того, на что он не способен? Нельзя ждать от хищника, что он станет вегетарианцем. Я не выполнила свой план, провалила заведомо невыполнимую миссию, с чем нужно смириться. Когда-нибудь, в будущем, я выйду замуж за обычного парня, какого-нибудь врача или инженера, а не рок-музыканта, и буду счастлива с ним. И своего сына я обязательно назову Леонидом — в честь своей первой любви.
Наутро я сообщила о своём отъезде и уже готовилась прощаться с уже ставшими близкими мне людьми.
— Фестиваль, — вдруг напомнил Леонид, засунув руки в карманы и глядя куда-то под ноги. — Через неделю мы выступаем на рок-фестивале. После него я сам тебя домой отправлю.
В этот самый момент моя женская гордость медленно расправила свои плечи. Стоит ли говорить о том, что я никуда не уехала…?!
Вот только все равно не могла быть уверенной в том, как Лёня относится ко мне на самом деле. То он в попытках избавиться от меня грозит отправить домой, то предлагает остаться. Конечно, фестиваль — это здоровское зрелище, которое я бы не хотела пропускать, а с другой… именно этот фест становится заключительной точкой гастролей. И помимо так и не наладившихся отношений между мной и Леней у меня появился еще один невидимый враг. Время, которое уже отчитывало часы до расставания. Ну, или прощания — я не знала, захотят ли музыканты продолжить со мной общение. Вдруг я по-прежнему остаюсь для них обычной фанаткой, которой ненадолго позволили приблизиться к кумирам? У меня никогда не было настоящих друзей, все считали меня уманьячившей по рок-звездам фанаткой, а подругу мне заменила старшая сестра. И вопреки здравому смыслу с этими взрослыми мужчинами мне было интересно и комфортно. С ними я чувствовала себя защищенной и более того — понимала, что привязалась к этим ожившим картинкам с плаката.
Перед фестивалем Леня сам зашел в мой номер и попросил паспорт.
— Фест в другом конце страны. Я закажу тебе билет на самолет.
— Ты это сам сделаешь? — до этого билетами всегда занималась Инна.
— Ну да, — и протянул руку за документом.
В клетчатой рубашке поверх яркой футболки, с закатанными рукавами и растрепанными волосами Леня всем своим видом напоминал подростка. Именно так выглядела большая часть моих однокурсников. Меня снова потянуло к нему той самой демонической силой, о которой он пел в своих песнях.
— Двадцать пять, — медленно протянул он, вчитываясь в данные паспорта.
— Что двадцать пять? — не сразу поняла я.
— Разница между нами в двадцать пять лет, — слегка напрягшись, пояснил Леня. — Ты это понимаешь?
И с такой обреченностью посмотрел на меня, что в груди защемило.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет. Любви все возрасты покорны, — кстати вспомнилась цитата из Пушкина.
— Не до такой крайности.
Я с обидой и непониманием уставилась на любимого человека. Если он так говорит, значит, допускает возможность быть ближе, чем на расстоянии «рок-кумир — фанатка»? Если он так говорит, значит, у меня есть шанс…? Есть ведь, правда? Я страстно желаю, чтобы хоть одна моя попытка увенчалась успехом, иначе все было зря. Концерты концертами, и наравне с предстоящим фестивалем они нашли место в моем сердце, как и весь состав «Внедорожника». Но только самую малость, небольшую частичку, а все остальное пространство с безоговорочным первенством занимает господин мать его Филатов, который после брони билета в своем телефоне вернул мне документы.
— Твое место возле окна, так что можешь весь полет любоваться облаками.
И развернулся, чтобы уйти. А я так не хотела оставаться одной, в небольшом чужом номере, на маленькой кровати! Меня так достало это одиночество и бессонница по ночам!
— Подожди! — выкрикнула с надломом в голосе. — Не уходи.
Леня в недоумении приподнял бровь, а мне захотелось схватиться за него изо всех сил и держать крепко, не отпускать… хотя бы ненадолго.
— Что? — переспросил он таким тоном, будто услышал неистовую глупость.
Я повторила:
— Побудь со мной немного, — и жалобно: — пожалуйста.
Я видела, как Филатов сжал кулаки, чувствовала его напряжение и ждала ответа. Но он ничего не сказал. Вместо слов мужчина тяжело выдохнул и опустился на мою кровать. Лишь предупредил:
— Только без глупостей. Иначе вместо фестиваля отправишься домой.
Я согласно закивала и подала мужчине подушку, чтобы он мог поудобнее прилечь, и сама улеглась на его плечо, наслаждаясь таким желанным присутствием своего любимого человека.
Леня не обнимал меня, только лежал, раскинув руки в стороны, и позволял мне быть рядом. Впервые за все время, и мне было страшно даже шевелиться, дышать, чтобы не спугнуть внезапную перемену в настроении любимого человека.
Мне было настолько спокойно, защищенно, будто и нет между нами никакой разницы. Я мечтала, чтобы он хотя бы на мгновение забыл о том, сколько мне лет! Чтобы дал волю своим чувствам и желаниям, чтобы позволил мне быть рядом всегда, а не только в этот вечер…
Под его тихое дыхание и мирный стук сердца сама не заметила, как уснула.
— Побудь со мной немного. Пожалуйста.
Надо же, согласился все-таки! Ведьма малолетняя! Тянет к себе, привораживает, а он ведется, как сопляк. Леонид перестал игнорировать девочку, потому что уже все попытки испробовал. Безрезультатно. Сам не заметил, как на попятную за ней пошел.
А между тем вон, паспорт ее перед глазами с датой рождения. Шутка ли — двадцать пять лет разницы! И никуда их не денешь, никак от них не избавишься, как бы не хотел…
Но на просьбу девочки внезапно откликнулся. Леониду необходима была эта эмоциональная передышка, чтобы сил набраться и снова держать Надю на расстоянии. Вот только теперь, когда он тепло ее на своем плече почувствовал, ванильный запах волос снова вдохнул — понял, насколько сложно для него выполнение этой задачи. Крайне сложно. И хоть внешне Лёня остается таким же спокойным и уверенным в контроле за ситуацией, внутри у него грохотал военный марш, который играли его же собственные нервы.
Когда девочка засопела — явно уснула, самым верным действием было бы уйти в свой номер. Не смог. И рука будто отдельно от его тела жила — дернулась вдруг и на ее спину опустилась. Впервые за долгое время Леонид не хотел быть один. Он не думал о том, что ждет его дома. Он просто не желал об этом думать, помнить — хотя бы ненадолго, хотя бы на одну ночь. С этой Надей у него получается не думать о плохом…
Укрыл себя и девочку одеялом и уснул. Впервые за последние годы его не мучали кошмары.