Читать интересную книгу Фанатка: до взлета (СИ) - Милош Тина

Но вот мой любимый мужчина поднял голову, и его взгляд встретился с моим. Взгляд, полный превосходства, непонятной победы, мол, смотри, Надежда, какие женщины мне интересны. Ни чета тебе, ведь ты такой никогда не станешь!

Пойманная с поличным, я чувствовала нарастающую лихорадку во всем теле, но отвернуться не смогла. Леонид же никак не отреагировал на мое присутствие, продолжая двигаться и с маниакальным восторгом смотрел на меня как на загнанную в угол жертву. Я и была ею — если Филатов хотел указать мне мое место, то у него это прекрасно получилось! Каждый раз он отталкивает меня от себя, пинал, словно футбольный мячик, а я обратно, к нему, наплевав на гордость. Я наивно верила в то, что там, где живет настоящая любовь — нет места гордости. А теперь… теперь я не нужна ему ни с любовью, ни с гордостью. Просто не нужна.

Подоспевший Валик вытащил мое каменное тело из гримерки и закрыл за нами дверь. Обнял меня, пытаясь согреть и успокоить, говорил что-то, но я его не слышала. В ушах звучало издевательское:

… А ты все забудь и танцуй,

Рисуй ярко жизни картину.

— Почему он с ней…? Почему не я…?

Валик хорошенько встряхнул меня:

— Потому что Леня такой… И тебе нужно его понять! И принять! — мне кажется, или Валик пытается оправдать своего друга в моих глазах? Вот только верит ли он сам в свои слова…?

— Понять что…? Как он там с этой…

Последние слова никак не могла произнести вслух — слишком уж больно они звучали даже в моей голове. Филатов ничего мне не обещал, наоборот, он каждый раз давал понять, что относится ко мне как к назойливой фанатке, а я придумала себе то, чего нет и быть никогда не может. «Меня целовал Леня Филатов» — теперь могу я хвастать перед таким же безумными фанатками, как я, и мне будут завидовать все. Вот только чем дольше я общаюсь с Леонидом, тем масштабнее моя мечта, от которой очень сложно отказаться, особенно тогда, когда остается один шаг до ее осуществления. Еще бы немного… а вместо этого — очередное и на этот раз победное унижение. Слишком тяжело, слишком обидно. Я оказалась абсолютно не готовой к тому, что увидела в гримерке.

— Я сама виновата. Придумала сказку и поверила в нее, — выдавила из себя, размазывая по щекам слезы. — В жизни так не бывает…

— То есть ты отказываешь от своей сказки? — разочарованно уточнил Валик.

— В сказках должен быть принц, а не дракон, — действительно, в своей неприступности Филатов был таким же недосягаемым, как и сказочный персонаж.

— Любого дракона можно приручить, — и Валик посмотрел на меня с непонятной надеждой. — Пожалуйста, Надя. Не оставляй свои попытки. Не отказывайся от Леньки.

Барабанщик говорил, а я не понимала, что именно он пытается мне навязать. Приручить, не отказываться… Ежику ведь понятно, что ничего не получится. Слишком уж велика та пропасть, которую выстроил вокруг себя Леня. А Валик, видимо, решил добить:

— Ты нужна ему. Ты нам нужна, Надь. У тебя ведь и имя соответствующее — Надежда.

— Ты о чем? — я в упор не могла осмыслить услышанное. Складывалось стойкое ощущение, что от меня скрывают нечто важное, касающееся Лени. Что-то, что может в корне поменять отношение между нами.

Валентин ничего не ответил, только обнял меня за плечи — крепко так, тепло, по-дружески. Его попытку поддержать мою идею-фикс с соблазнением Лени я засчитала, но мне нужны были ответы. Я действительно нужна Лене? Глупости, это всего лишь разыгравшееся воображение полоумной фанатки, в которую до ошизения хочется поверить, как в волшебное чудо. А вдруг Валик, а вместе с ним и все остальные — всего лишь шутят надо мной, издеваются…? Если это так, то мне совсем не смешно. Это злая, издевательская шутка.

Или же это какая-то неизвестная мне игра, и правил мне никто не объяснил? А между тем у группы «Внедорожник» миллионы таких же, как и я — фанаток, среди которых найдутся те, кто гораздо старше, красивее и опытнее. Как та наглая журналистка… Но опять же: почему пригласили именно меня? Конечно, это момент самоутверждения для любой девушки, даже если она не имеет отношения к музыке, но почему Я…? Паззл, который мог бы выстроиться в единую картину и ответить на все вопросы — никак не сходился, не хватало катастрофически много кусочков. Моя реальность такая смазанная и расплывчатая, что хочется орать во все горло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Почему я десять лет назад влюбилась в Филатова? Потому что он был красивым и знаменитым. А если на минуту не думать о его таланте и известности, тогда что остается? Взрослый мужчина, загадочный, упрямый, хмурый, злой. Разница между изображением на плакате и реальным человеком огромна, и эта разница грозит меня растоптать и уничтожить. Но в то же время может возвысить до невообразимых вершин, где сияет моя личная звезда. Рок-звезда… А я для него как тот поезд — сто двадцатый дополнительный.

Хочу ли я с ним быть? Подняла заплаканные глаза на Валика и четко поняла — да, хочу. Очень хочу быть именно с ним и ни с кем другим. Что-то щелкнуло в моем сознании, и сердце неожиданно защемило — неужели это любовь? Настоящая, не фанатская? Я хочу не бояться Филатова, не преклоняться перед ним и его музыкой, а просто быть рядом. Для какого-нибудь простого парня мои чувства были бы вполне реальными и осуществимыми, без всяких сложностей. Но для Леонида… Лени — этого мало, никчемно мало. Вероятность, что у нас с ним что-то может получиться — ничтожна.

Мне нужно знать, чего хочет сам Филатов. Вдруг Валик прав, и я играю не в одни ворота?

— Ну, и зачем ты устроил весь этот спектакль с журналисткой? — Сергей сидел напротив друга и курил, выпуская колечки дыма прямо тому в лицо.

— Какой спектакль? — Леонид, казалось, не хотел признаваться ни себе, ни кому бы то другому в своей… ошибке? промаху? К черту, это парни так считают. А он в их оценках своих действий не нуждается. Чай, не пятнадцать лет, чтобы отчитываться, и прекрасно понимает, что он делает. И с журналисткой вот на этом самом диване Леня делал то, что сам посчитал нужным, и занимался тем, чем хотел. Без чьих-либо советов.

— Лень, после того, что случилось в твоей жизни, я готов поспорить, что тебя отнюдь не возраст останавливает перед тем, чтобы переспать с Надей.

Вот тут Краснов ошибался. Именно ее нежный возраст сдерживает Леонида в ежовых рукавицах. Он не настолько потерян для общества, как думают остальные. И гнушаться моральными принципами не станет. И журналистке этой он позвонил только для того, чтобы избавиться от навязчивого возбуждения. Никакой спектакль ни перед кем он устраивать не собирался. Но то, что девочка несовременно заскочила в гримерку и все увидела — даже к лучшему. Пусть знает, какой он на самом деле, а то придумала себе иллюзию, что сможет охомутать матерого мужика.

Он видел, видел в ее глазах, какую боль причинил ей! Видел и получал моральное удовольствие, потому что забор, которым он оградил себя от нее — стал еще выше, еще прочнее.

— Серый, хотя бы ты не говори мне об этой девчонке, — попросил Филатов. — Вспомни, чем закончился твой роман с фанаткой. Ты счастлив со своей женой?

— Не знаю, — честно признался Сергей. — Таня — красивая, добрая, и, если бы мы с ней познакомились при других обстоятельствах, то, возможно, я бы даже смог ее полюбить.

Вот только Сергея к алтарю привели едва ли не силой, поставив жесткие условия. Жениться, чтобы избежать наказания — фактически не оставив выбора. И все восхищение миловидной девушкой, которая без труда соблазнила его на одной из тусовок — мигом пропало, оставив только ненависть, которая, впрочем, со временем переросла в безразличие. И если бы не маленькая дочь, которую родила ему Таня — откупился бы и развелся.

— Несмотря на то, что она тебе в дочери годится? — Леонид потянулся к гитаре.

— Да, — честно признался Краснов, представляя, как к его маленькой Таське клеится взрослый мужик, и невольно сжал кулаки, готовясь оборонять малышку от невидимого врага. Он не позволит своей маленькой девочке допустить ошибку родителей. — И нет. Я не знаю, что чувствую к Тане после всего, что она вытворяла, но точно знаю, что тебе нужно встряхнуться. Ты заперт в своем горе уже который год, и песни у нас одна мрачнее другой, — при этих словах Сергей красноречиво указал на стоявшую в углу гитару. — Нам репертуар менять надо, и эта девочка может тебя к этому подтолкнуть. Так что откройся чему-то новому и перестань делать глупости.