добра лиглингам. И как же быть…
— Прошу прощения, благородный лиглинг, если прерываю твой ночной отдых!
Квадунгурарашава вскочил, но из-за выпитого сделал это очень неуклюже, и ему пришлось опереться на хвост, чтобы не упасть. У входа в его шалаш стоял человек. Любой нормальный лиглинг в этот момент схватился бы за оружие, постарался бы как можно скорее отогнать пришельца. Но Квадунгурарашава имел много дел с людьми и знал, что те, собираясь напасть, часто делают это прямо, как и лиглинги. Кроме того, пришедший был облачён в длинную пурпурную одежду с ярко-жёлтыми орнаментами. За пять лет Квадунгурарашава запомнил, что в такой одежде ходят человеческие торговцы. Один из них достаточно часто наведывался сюда. Он и продал Квадунгурарашаве и арбалет, и разные ловушки на зверей, и тот пояс, без которого лиглинг вовсе не мог представить свою жизнь. К тому же, стали всплывать какие-то обрывочные воспоминания: вроде бы именно сегодня Квадунгурарашава и должен был встретиться с тем купцом…
«Но у этого другой запах…» — лениво проползла в ставшей будто бы вязкой голове мысль. На большее, однако, Квадунгурарашава оказался не способен.
— Трижды прошу прощения, если я напугал тебя, о гордый лиглинг, — купец опять поклонился. — Я всего лишь хотел перемолвиться с тобой парой слов…
— Гд-д-де Мартунг? — спросил по-человечески Квадунуграрашава. За пять лет он успел освоить язык людей, хотя и не все слова удавалось ему выговаривать чётко.
— Увы, но достославный Мартунг сейчас вынужден заниматься другими делами неподалёку, и потому не смог сам прийти к тебе. Однако он подсказал мне дорогу, — купец опять поклонился, — и я преискренне надеюсь, что ты не откажешься вести дела с другим представителем человеческого рода, пускай и незнакомым тебе.
Квадунгурарашава сморщил нос. В лесу нельзя верить незнакомцам — ни лиглингу, ни, тем более, человеку. Лес ошибок не прощает…
Но жидкость уже давно разошлась из желудка Квадунгурарашавы по остальному телу. Она расслабляла и убаюкивала, а всякие соображения делала несущественными и пустыми. В сущности, какая разница? Если у него нет племени, то и сама его жизнь едва ли имеет какое-либо значение…
— Над-д-деюсь, у Март-т-тунга все дела пройд-д-дут удачно, — сказал он и снова отхлебнул. Купец глубоко поклонился. — Как т-т-тебя зовут?
— Зови меня Джавунг, о славный лиглинг, — очередной глубокий поклон. — И уверяю: у тебя нет причин опасаться меня или в чём-то подозревать! Я хочу лишь того же, что и Мартунг: жить с лиглингами в мире и приносить друг другу взаимную пользу нашей торговлей.
— Ред-д-дкие люди согласятся с таким предложением.
— Пусть заберёт этих глупцов Нардахон! — купец потряс кулаками в каком-то неопределённом направлении — вроде как, в сторону лагеря людей. — Они забыли о славном прошлом наших предков! В конце концов, лучшими друзьями Моргона были клыкастые демоны браханы, силой превосходящие трёх людей, — купец сделал какой-то замысловатый жест рукой и возвёл глаза к небу. — Именно они позволили восторжествовать над силами тьмы и создать мир таким, каким мы знаем. Если это было возможно с одними существами, то почему также нашими друзьями не могут быть другие? О презренные глупцы, те, кто этого не видит!
Какие-то похожие истории рассказывал Квадунгурарашаве и Мартунг. Правда, только тогда, когда тот его об этом спрашивал. Как понял лиглинг, так люди представляли себе появление этого мира. Одно это уже возмущало его соплеменников и дюжину дюжин других племён: то, что люди ничего не говорили о Той Стороне, что они не верили ни в каких духов, кроме этих двух Нардахона и Моргона, что они совсем не так почитали предков…
У Квадунгурарашавы были причины думать, что обе версии были неправильными. Но всё же приятно было слышать, что хоть кто-то не пытается его гнать, охотиться, убивать…
— Хорошо сказано, куп-п-пец Джавунг, — он снова отхлебнул жидкости, и она звучно булькнула на дне бутылки. Осталось совсем немного.
— О величественный лиглинг, — борода купца почти коснулась земли. — Я вижу, что пришёл несколько не вовремя, и прошу тебя милостиво простить меня за это. Я тотчас же оставлю тебя дальше отдыхать, но всё же попрошу тебя ответить на один только мой вопрос.
Тайные местечки для сбора трав, места, где малдангваниши становятся на водопой, наиболее удобные тропки… Обо всём том же спрашивал и Мартунг. Только выходило у него это как-то естественней. Он не льстил и не унижался, долго беседовал с Квадунгурарашавой о том, что ему интересно…
Но о чём это он? Если уж его племя его отвергло, с какой стати какой-то человек должен быть лучше?
— Какой воп-п-прос?
— Дело в том, о гордый лиглинг, что в последнее время наш город очень сильно вырос. К нам стекается много новых жителей со всего королевства — именно с ними занят и достославный Мартунг. Как ты понимаешь, о лиглинг, нам нужно гораздо больше трав, гораздо больше еды и всего, что может предоставить лес. Но мы не хотим ссоры с лиглингами, о нет! Мы хотим мирного сосуществования с вами…
— Вы уже нарушили гран-н-ницы наших земель. Дошли до озера Нашмардун. Вы называете его Нард.
Купец всплеснул руками.
— О пусть будут прокляты эти неразумные, кто смел сотворить такое! — купец опять замахал кулаками. — Не волнуйся, о лиглинг, я обязательно сообщу об этом главам нашего города. Нельзя допускать такого! Лес большой, и сможет прокормить всех.
Квадунгурарашава рассмеялся. Если бы он мог доверять другим лиглингам, он, возможно, смог бы довериться и незнакомому человеку. Но…
Хватит. Его утомила эта беседа.
— Задавай свой воп-п-прос, купец.
— Чтобы не допустить ещё таких премерзких ссор, о лиглинг, я хочу спросить: где обитает твоё племя? Я спрашиваю затем, чтобы ни я, ни кто-либо другой из моих товарищей не зашёл ненароком на ваши земли и не нанёс вам оскорбление и не дал повода усомниться в наших намерениях.
— Нет нужды об этом думат-т-ть, твои соб-б-братья уже постарались.
— Тем более! Нам необходимо загладить это недоразумение. И лучше всего начать с того, что мы не будем заходить в ваши земли, что бы ни случилось. Но увы — для этого мне надо, чтобы ты указал, где обитает твоё племя.
Квадунгурарашава склонил на бок голову.
— Март-т-тунг знает.
— Я посчитал, что мудрее будет спросить об этом у тебя, о славный лиглинг, чтобы избежать недопониманий.
Квадунгурарашава поднял хвост и чуть обнажил клыки. Мысли в голове из-за жидкости ворочались очень лениво и никак не могли оформиться в что-то понятное. Чувствовалась какая-то угроза, какой-то подвох…
«Но ведь это не навредит племени, — пытался рассуждать он. — Целыми днями по приказу Нарвунгурдарагаша ходят дозоры. Людям