собравшиеся в толпу, победно подняли кулаки. Увидел он и безучастное лицо мадрала, наблюдавшего за происходящим, будто бы следил за какими-то возящимися в пыли тараканами…
И тут Гросоха обуяла ярость. Его не забить до смерти какому-то выскочке, вроде Задиры! Он — настоящий грайдец!
Он ушёл от удара ноги Задиры и вскочил, ударив его в то место, где должны были быть сломанные рёбра.
Задира глухо взвыл и сжался. Гросох ударил его в оторванное ухо, снова ударил по рёбрам, а потом в челюсть. Голова Задиры опрокинулась назад, он, пошатываясь, стал отступать. Гросох не терял времени: подскочив к противнику он вцепился руками в челюсти и потянул.
Задира понял, что сейчас будет, и заизвивался. Гросоху в плечи, в грудь, в шею впивались когти, сыпались удары, но Гросох не сдавался. Он всё тянул и тянул, пока наконец с хрустом и хлюпаньем нижняя челюсть Задиры не оторвалась и осталась у него в руке.
Его противник повалился на землю. Настала очередь Гросоха победно и громогласно рычать. Увидев, что Задира по-прежнему ползает на четвереньках, Гросох несколько раз припечатал его голову к земле ногой. Задира окончательно затих.
Гросох торжествующе глянул на остальных. Он вышел победителем из схватки с врагом! По традициям грайдцев не было большей доблести!..
Вот только остальные либо забыли об этом в рабстве, либо просто предпочитали не вспоминать. Потому что и сейчас Гросоха сопровождали всё те же злобные взгляды, что и до схватки.
На губах мадрала появилась презрительная усмешка.
— Хорошо, — сказал он, и его морщинистая кожа уродливо дёрнулась. — Выбор сделан. Сейчас ты должен отдохнуть. А вечером ты предстанешь перед нашим господином. У него будет для тебя задание, — он посмотрел на остальных грайдцев, обнажил длинные клыки и снова закричал страшным потусторонним голосом: — А вы возвращайтесь к работе! Не то познаете на себе всю силу магии!
Мадрал ещё раз щёлкнул хлыстом, развернулся и широким шагом пошёл прочь, в сторону особняка. Часть грайдцев тут же бросилась собирать оставшийся мафшахерх, другая перед этим смерила Гросоха и друг друга ненавидящими взглядами. А Гросох какое-то время стоял всё там же, не прикрыв свои раны, не спрятавшись от солнца и даже не закрыв глаза поверженному Задире, как того требовал обычай.
Он ненавидел, когда ему приходилось много думать или выбирать. Грайдец не должен был заниматься такими глупостями. В жизни всё однозначно и понятно. По крайней мере, так должно быть. Но сейчас ему вновь невольно пришлось столкнуться со сложными мыслями, и он почувствовал, как за глазами начала зарождаться острая головная боль.
Да, он победил, он выжил. И теперь следующий день, или ещё дольше, он будет бойцом — тем, кем и должен быть каждый грайдец. Теперь он будет выполнять какое-то важное поручение хозяина — а это было единственное, за что грайдцы могли получить хоть что-то. И это было хорошо.
Но, с другой стороны, он поддался на провокацию Задиры, убил собрата по приказу мадрала, из-за какой-то корзины. Рабы не любили, когда у кого-то что-то получалось лучше, или когда кому-то доставалось что-то лишнее, и теперь они будут Гросоха ненавидеть ещё больше. Плеч ему никто точно не подставит — только подножки.
И в итоге… Гросох победил или проиграл?
Глава 4. Хитрый шанс
Около полудня у порталов Грармаура Чижа встретил всё тот же альт.
— У вас не нашлось более подходящего платья, мастер Чиж? — брезгливо произнёс он.
— Увы и ах — к моему большому сожалению, ничего прочего у меня не имеется, — Чиж трагично развёл руками, одетый во всё то же пальто, разве что чуть почищенное от пыли. — Зато какая замечательная мотивация ввязываться в дела за сорок тысяч эфиров, нет? Возможно, наконец обзаведусь вторым пальто, или, ещё лучше, шляпой!
Альт, похоже, иронии не понял.
— Тогда ничего не поделаешь. Возможно, это будет лучше подходить вашему имиджу. В конце концов, определённый флёр в этом одеянии есть.
Чиж пожал плечами.
— Такая точка зрения тоже имеет право на существование…
Пройдя сквозь портал, Чиж слегка сощурил глаза от непривычно яркого солнца, но очень быстро сориентировался.
— Это ж Муфизол! — усмехнулся он. — Столица плантаторов! Именно здесь я этот плащ и купил.
— Купили? — удивлённо переспросил альт.
— Да, вопреки обыкновению. Ткань из налатолла, в конце концов, прекрасна в любую погоду.
— Не знал, что и среди членов Сходки встречаются ценители нежнейшей из тканей, — с лёгкой усмешкой заметил альт.
— Во всём Рейборе, о благородный — ой, не-благородный, тысяча извинений — альт. Что работает, то работает, этого нельзя отрицать!
Альт не ответил на этот выпад. Они вышли из зала порталов, за дверьми которого их ждала карета, запряжённая двумя лошадьми.
— Ба! Вот это честь! И личный экипаж, и ещё и лошади — большая редкость в Барадане! Неужели ваш хозяин действительно настолько проникся моими талантами, нет?
Прежде, чем ответить, альт сам забрался следом за Чижом в карету, захлопнул дверь и задёрнул ажурные шторки.
— Господин Лаарнель проводит сегодня званый вечер. Моему господину необходимо произвести самое благоприятное впечатление на своих гостей.
— Что же? — Чиж поднял бровь. — Неужели они не наслышаны о его невероятной щедрости?
Альт слегка скривил губы.
— Ваша сделка имеет особую важность для моего господина, мастер Чиж, — сухо ответил он. — Что до репутации, то ни одно деяние, направленное на её поддержание, не будет лишним. Полагаю, не вам об этом напоминать.
Чиж кивнул.
— И каков же план? Подвезти меня к парадному входу, высадить на ковровую дорожку и?..
— Вовсе нет, — усмехнулся альт. — Вас подвезут к одному из чёрных ходов в имение. Ваша встреча с господином Лаарнелем должна состояться до начала вечера. Карета — лишь для того, чтобы не возникло лишних пересудов.
Альт ухмыльнулся шире. Чиж не собирался доставлять ему ещё больше удовольствия.
— Обеими руками за! Боюсь, стоит мне появиться на каком-нибудь светском рауте, как тут же выяснится, что я ненароком обокрал или обидел пару-тройку присутствующих. Или половину. Или, если раут выдастся особенно пышным и высокозваным, то вообще всех! У кого-то увёл любимую брошку, у кого-то стащил кошель с деньгами, у третьих вообще вскрыл фамильные дома любимых дедушек… Улавливаешь? Так что, пожалуй, это одна из мудрейших идей твоего не-благородного господина: искренне рукоплещу!
Альта выдали слегка опустившиеся уголки губ и сверкнувшие неприязнью глаза.
«Наконец-то! — усмехнулся про себя Чиж. — Я уж думал, его из себя не выведешь.»
— Вы слишком высокого о себе мнения, мастер Чиж, — произнёс слуга. — Боюсь, это ещё сослужит вам дурную службу.
— Как?! — Чиж всеми силами