царапнул по ребрам в миллиметре от сердца.
Но увы и ах. Всего лишь очередная спам-рассылка от оператора сотовой связи.
— Давно здесь работаете? — спросил я, отвлекаясь и вновь оглядывая на ребят.
Егор намерен победить кулаками, а Макс не привык к грубой силе. Если так пойдет дальше, испытание придется остановить. И разъяснить двум балбесам, что присутствующим от них нужен уровень магических способностей.
А не скорость разбивания носа у противника.
— Дак второй годок уж, — растерялся Дмитрий, затем пихнул хмурого приятеля плечом. — Петлюня лет пять. Он и позвал меня сюда. Мы же родственники через троюродную тетку…
— Да заткнись ты, — буркнул тот и уперся взглядом в начищенные сапоги.
— Расслабьтесь.
Я сунул сигарету в рот и приняться хлопать себя по груди. Пальцы нащупали нужную вещичку, но доставать зажигалку я не спешил. Улыбнулся, затем посмотрел на дрожащего от нетерпения Дмитрия.
— Сбегаешь за спичками? Потом поговорим про надбавку. Много не обещаю, но на пару-тройку тысяч поднять зарплату можно.
Я чуть не расхохотался от того, как он засиял от удовольствия и торжества на фоне помрачневшего родственника.
— Есть, Ваше Превосходительство! Щас с коморки принесу!
Дмитрий дважды поскользнулся на камнях, пока несся в сторону крепости. Я же остался наедине с Петлюней, который не обрадовался такому пристальному вниманию к его персоне. И нашему предстоящему диалогу тоже.
— Что же ты, Ефим, устав нарушаешь? — протянул я и достал зажигалку на глазах у побледневшего бедолаги. — Не только родственничек болтливый, но еще и сиделец. Таких на службу не берут. Обычно.
Я думал, он грохнется на колени прямо здесь. К счастью, сдержался. Сцепил пальцы в замок перед собой и склонил голову.
— Ваше Превосходительство, вы не велите казнить. Бедовый он у нас. Рано лишился мамки. Да и папка дубасил постоянно, пока не скурвился и не подох под забором. Потом Митька у деда с бабкой жил, но пили они…
Его бормотание вызвало приступ мигрени. Пришлось хорошенько вдохнуть воздуха и поднять руку, чтобы Ефим замолчал.
— Меня не интересует его биография, — я твердо посмотрел Петлюне в глаза. — Лучше ответь, как часто вас ставят на дежурство в тюрьмах?
Он растерялся, затем собрался с мыслями и выдохнул:
— Два или три раза в неделю. Народу не хватает, поэтому берут ребят с периметра. По очереди. Обходим верхние этажи, иногда спускаемся на нижние. Там же магические оповещатели, жар-птицы дежурят. В коридорах всегда находится либо алконост, либо птица-сирин.
— Но вы туда ходите? И за магический периметр тоже?
Петлюня помялся, пока я делал несколько вдохов и периодически бросал взгляды то на дерущихся ребят, то на стену. Меня не отпускало чувство, что за нами пристально наблюдает кто-то незримый. Находясь по ту сторону щита, он считывал наши мысли и эмоции. Наблюдал, делал выводы и чего-то ждал.
Я покосился на Ольгу, но ничего подозрительного не заметил.
— Ходим, Ваше Превосходительство, — раздался долгожданный ответ. Впереди как раз показался радостный Дмитрий, размахивающий упаковкой спичек.
— Тогда тебя не затруднит во время смены понаблюдать за вон тем товарищем, — я незаметно указал на тяжело дышащего Егора. — Кто к нему ходит, чем занимается ночью и днем…
— У меня нет доступа к внутренней базе.
— Будет. Мне нужны надежные и молчаливые уши в Петропавловской крепости. Максимально незаметные.
— Ваше Превосходительство, спасибо за доверие, но…
— Это не доверие, — жестко перебил я, и Петлюня затих и насторожился. — Ляпнешь лишнего или не дай бог ослушаешься приказа, тогда увольнение по статье за нарушение устава будет меньшей из твоих головных болей. Понял?
— Исполню в лучшем виде, Ваше Превосходительство!
Он резко выпрямился и заложил руки за спину.
— Вольно.
— Ваше Превосходительство… — задыхаясь, Дмитрий протянул мне спички. — Принес.
Я с невозмутимым видом забрал их.
— Молодец.
— А-а-а… Надбавка?
— Тысяча, кстати, на зеркальщика, — хмыкнул я и отвернулся от ошарашенных охранников.
Вовремя, потому что Егор в очередной раз ударил Макса. Но не кулаком, а коротким магическим всплеском.
Фиолетовая вспышка мелькнула и погасла, затем осыпалась искрами под ноги некроманта. Его противник с трудом встал на колени, и ветер растрепал смоляные пряди вместе с полами испачканного пальто.
— Ребятки, ваша игра затянулась! — крикнул я, чувствуя, как незримо меняется пространство вокруг нас.
Макс поднялся, но медленно. Будто каждое движение давалось ему тяжело. Стерев тыльной стороной ладони кровь, он что-то негромко сказал, и Егор отшатнулся. Улыбка, последовавшая за словами, отбросила меня в прошлое.
В момент, когда мы так же стояли друг напротив друга в мире зеркальных отражений.
«За что вы сражаетесь, офицер?»
— Отошли от щита! — рявкнул я, догадываясь, что Макс задумал.
— Что? Но, Ваше Превосходительство, протокол безопасности…
— Эй, я просто экономил резерв! — долетел до нас возмущенный крик Егора.
Над головой раздался тихий хруст. Кто-то из охраны завертелся волчком в поисках его источника. Противный звук становился все громче с каждой секундой. А я подслеповато прищурился и посмотрел наверх.
Небо над нами раскололось на части. Раздались испуганные вздохи и восклицания, за которыми последовала паника. Град осколков, обрушившийся с воздуха, кого угодно ввел бы в ступор и заставил впасть в истерику.
Глянцевые отблески граней аккуратно обогнули каждого присутствующего за щитом человека. Неслись они прямо к рукам Макса, а тот развел их в стороны и сплел разбитые зеркала в быстродвижущуюся воронку.
Магия, такая чистая и в то же время пугающая, заполонила пространство вокруг него. Получилась настоящая непобедимая стена из миллиона острых как бритва осколков.
— Егор, тебе пора забыть про экономию резерва, — крикнул я.
— Что? — охнул тот, когда постепенно расползающийся купол зацепил его вскинутую руку. На месте рукава остались ошметки, а из мелких порезов на гальку капала кровь.
— Скажите, офицер, — громко и с издевкой протянул Макс, поднимаясь над берегом. За его спиной распахнулись стеклянные крылья. — Этот сопляк вам точно нужен живым?
Мне определенно повезло трижды встретиться с ним лицом к лицу и дожить до сегодняшнего дня.
Глава 64. Алексей
— Какой у него уровень?
— Выше пятнадцати единиц.
— Больше максимально установленного. Надо же, какой интересный экземпляр.
Я подавил смешок и поймал строгий взор отца, который расспрашивал