– Полиция! Оставайтесь на местах! – громовым голосом выкрикнула Фэй и швырнула в них сотовым телефоном, который был снабжен системой джи-пи-эс и потому давал возможность в любой момент установить ее местонахождение. – Откройте мне чертову дверь, быстро!
Эффект неожиданности сработал в полной мере. Какая-то женщина в белой блузке и черной кожаной юбке распахнула перед ней входную дверь. Миновав ее, Фэй затормозила и оглянулась.
Сзади послышался шум опрокидываемых столов, кто-то завопил: «Не трогайте его, он больной!» Затем в дверях возник по-прежнему сидящий верхом на велосипеде Кондор и на ходу крикнул Фэй:
– Один гонится за нами бегом!
Они отъехали от ресторана на два квартала, сделали несколько зигзагов и оказались в пустынном переулке. Оба остановились. Измученный Кондор, сгорбившись, с полминуты молча пытался восстановить дыхание, затем ободряющим жестом помахал Фэй рукой.
Она увидела сломанную калитку в деревянном заборе, доходившем ей до плеча. Соскочив с седла, Фэй нырнула во двор.
Это был обычный задний дворик обычного американского дома. Дом был построен в пятидесятых годах XX века и считался тогда подходящим жильем для представителя среднего класса. Сейчас, добрых шестьдесят лет спустя, он один, вероятно, стоил больше, чем было заплачено за весь квартал из таких же домов сразу после того, как его возвели. Над задней дверью висел небольшой прожектор. Он был включен, и свет от него падал во двор и – частично – в комнаты на первом из двух этажей. Внутри здания свет не горел. Все говорило о том, что дома никого нет.
Фэй положила велосипед на газон и помогла протиснуться в калитку Кондору, который тут же улегся на траву.
Только теперь до нее дошло, что она до сих пор носит на спине рюкзак. Сбросив его, Фэй посмотрела на человека в бордовой нейлоновой куртке, лежащего у ее ног. Рядом с ним она увидела сопло дождевальной установки. Свинтив с него колпачок, Фэй нашла кран и открыла вентиль. Сопло тут же начало извергать из себя струйки холодной воды. Склонившись над ним, Фэй долго и жадно пила, потом умылась и плеснула водой на лицо Кондору.
Он никак не отреагировал. Тогда Фэй направила струю воды прямо ему в лицо.
– Вставай! – сказала она. – Тебе еще рано умирать!
Захлебнувшись, Кондор закашлялся и принял сидячее положение.
Фэй повернула сопло дождевальной установки в сторону.
– Я слишком стар для всего этого дерьма, – сказал Кондор.
– Никого не волнует, сколько тебе лет.
Они с трудом различали друг друга в бледных отсветах уличных вывесок.
– У меня еще много тонального крема на лице? – спросил Кондор.
– Трудно сказать. Но выглядишь ты отвратительно.
– Смой все.
Фэй выполнила просьбу Кондора, вымыв ему сначала лицо, потом руки.
Когда она закончила, Кондор лег на живот и, упираясь в землю ладонями, с трудом поднялся на ноги.
Потом он склонился над соплом дождевальной установки и, как и Фэй, долго пил.
Наконец Фэй завернула кран.
Кондор снял бордовую нейлоновую куртку, отстегнул имитировавшую живот детскую переноску. Из нее он извлек свернутую в комок кожаную куртку – сухую, в отличие от его черных джинсов и голубой рубашки. Пистолет сорок пятого калибра он оставил в кобуре на правом боку, патронташ с запасной обоймой – на левом.
Потом он взглянул на Фэй.
– Кого мы только что убили? – шепотом спросила она.
– А кто пытается убить нас? – вопросом на вопрос ответил Кондор.
– Сейчас? Мне кажется, все, – сказала Фэй.
Глава 15
«…как я всегда делаю».
Уоррен Зивон. «Юристы, оружие и деньги»
Ты сидишь на заднем сиденье такси.
В салоне машины пахнет пережаренным кофе, моющим средством с сосновым ароматом и потом – твоим потом.
Прохладный ветерок из приоткрытого окна водителя остужает твое разгоряченное лицо.
Посмотри через опущенное боковое стекло на улицу.
Перед тобой типичные сюрреалистические картинки ночного города. Тротуары. Магазины. Любители выпивки, толпы которых торопятся в бары, в эти светящиеся неоном храмы алкоголиков.
Кондор и Фэй, спотыкаясь, добрели по переулкам до пересечения Седьмой и Одиннадцатой улиц. Там Фэй остановила такси. Кондор наврал водителю, рассказывая, куда именно им нужно попасть. Водитель наврал ему и Фэй, рассказывая, как именно лучше и короче всего проехать по указанному адресу. И повез их через Джорджтаун, через скопища бутиков, баров и ресторанов, сетевых магазинов, торгующих одеждой по договорам франшизы. В этом районе, казалось, стоял густой запах денег. Любой из домов в Джорджтауне стоил миллионы. В районе еще можно было встретить седых местных жителей, которые помнили восхождение на президентский престол Джона Кеннеди, но подлинными хозяевами местных улиц были уже не они, а владельцы франшиз, чьи фабрики находились в Гонконге или Ханое.
Таксист включил приемник, и салон машины наполнила музыка – громкая и явно не американского происхождения.
Кондор внимательно смотрел в окно и в какой-то момент заметил его, стоящего в толпе с красным цветком в руке.
– Человек с розой, – прошептал Кондор.
– Что? – переспросила Фэй, то и дело переводя взгляд с одного бокового зеркала на другое, затем на зеркало заднего вида, после чего снова зорко оглядывая запрудившую тротуары толпу.
– Тогда президентом был Джимми Картер. Здесь, в Джорджтауне, было полно иранцев, которые бродили в ресторанах от столика к столику и продавали розы по доллару за штуку. Они были шпионами, сотрудниками САВАК, иранского Министерства государственной безопасности, и работали на шаха. Эти люди занимались тем, что следили за диссидентами и ссыльными и попутно вербовали себе помощников.
– Это было до меня, – сказала Фэй. – Мое детство пришлось на эпоху президентства Рейгана.
– И кто же люди с розами сейчас?
– Это ты мне скажи.
Такси покатило по погруженным в темноту жилым кварталам, и вскоре Кондор и Фэй проехали мимо нужного им места, внимательно глядя по сторонам. Они искали припаркованные у обочины фургоны без окон или с тонированными стеклами, силуэты людей, притаившихся в кустах, небрежно прогуливающихся по окрестностям крепких парней, спрятавшихся на крышах снайперов.
Когда они отъехали на два квартала, Кондор попросил таксиста остановиться на перекрестке.
– Вы уверены, что вам нужно именно сюда? – поинтересовался водитель.
– Уверен, – ответил ему пожилой мужчина в черной кожаной куртке и добавил, указывая на Фэй: – Она выросла в этих местах.
Женщина, которая по возрасту вполне могла быть его дочерью, расплатилась, прекрасно зная, как и сам таксист, что поездка не стоила той суммы, которую показывал счетчик. Водитель помедлил немного – ровно столько, сколько было нужно, чтобы понять, что сдачи с него не требуют, и укатил, довольный тем, что ему удалось еще и сорвать хорошие чаевые.
Кондор и Фэй посмотрели вслед машине, исчезающей в темноте. Затем Фэй продела руки в лямки рюкзака. Оба шагнули в тень, выйдя из конуса света от стоявшего на углу фонаря.
Фэй вгляделась во мглу и спросила:
– Ты уверен, что мы действуем правильно?
– А мне ничего другого не осталось, – ответил Кондор. – И не задавай мне больше никаких вопросов. Или предложи что-нибудь получше – если есть что предложить. Причем побыстрее. Я еле на ногах стою. Кажется, сейчас упаду и подохну.
– Рановато тебе еще умирать, – сказала Фэй. – По крайней мере мне так кажется.
Она послушно последовала за Кондором туда, где ему никогда раньше не приходилось бывать, хотя место, куда они направлялись, нередко всплывало в его сознании в виде дежавю.
– Мне кажется, здесь многое изменилось, – прошептал он в темноте.
– Сконцентрируйся на том, что происходит здесь и сейчас, – сказала Фэй, и Кондор услышал в ее голосе нотки беспокойства.
Воздух пах мокрой листвой, трава и тротуары были влажными от прошедшего прошлой ночью дождя. Ветви деревьев сплетались над головами Кондора и Фэй в некое подобие узорчатого потолка.
До них донесся звук работающего где-то рядом телевизора. Кто-то явно листал каналы с помощью дистанционного пульта: взрывы смеха в студии, где шло очередное шоу, тут же сменялись воем полицейских сирен из какого-то детективного сериала, а затем диалогом героев научно-фантастического фильма.
Навстречу им по улице шла женщина в желтом дождевике с семенящей за ней на поводке маленькой собачкой. Оборачиваясь, женщина то и дело подбадривала животное: «Давай, ты можешь, я точно знаю, что можешь. Вот умница».
Из дома неподалеку вышел гладко выбритый мужчина, на ходу застегивая молнию кожаной куртки – коричневой, а не черной, в отличие от той, что была на Кондоре. Фэй и Кондор замедлили шаги, но мужчина их даже не заметил и, усевшись в машину, уехал куда-то в темноту, мелькнув на повороте красными стоп-сигналами.