Итак, вот диспозиция.
На платформе, вымощенной красной плиткой, стоит одинокая женщина.
На мне черный плащ, тот самый, в котором я была в день, когда мы встречались с Кондором. Плащ расстегнут – Кондора, если он появится, это немного успокоит. Когда поезд будет подходить к платформе, он наверняка меня заметит.
Подумав немного, Фэй решила, что правильнее будет снять рюкзак и поставить у ног на красную плитку.
Поезд с шипением влетел на станцию, словно огромная серебристая змея. Из прямоугольных окон на платформу хлынули потоки света.
«ДВЕРИ ОТКРЫВАЮТСЯ!»
На платформу не вышел никто – ни один из тех троих человек, которые успели привлечь ее внимание, пока она быстро оглядывала окна вагонов.
«ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ!»
Поезд тронулся и, набирая скорость, умчался в туннель.
Фэй подавила желание посмотреть на часы.
Она старалась не считать поезда, притормаживавшие у платформы, выпускавшие на нее двоих-троих человек и снова уносившиеся прочь.
Снова рев, шипение, мелькание серебристых вагонов.
«ДВЕРИ ОТКРЫВАЮТСЯ!»
На платформу снова никто не выходит.
Но в дверях одного из вагонов, всего в двадцати шагах от Фэй, стоит какой-то странный человек. Темная кожа лица, большой живот. На голове бейсболка с длинным козырьком. Руки вытянуты вдоль тела, в них ничего нет. Точно ничего?
Странный тип шагнул на платформу.
Глава 13
«Драконы бьются на окраине…»
Канон перемен, гексаграмма кунь
Мужчина и женщина стояли лицом к лицу на платформе. Вокруг не было ни души.
Глядя на человека с неестественно темной кожей лица, нелепо большим животом, в слишком свободной бордовой куртке, бейсболке и дрянных, ни на что не годных очках, Фэй была уверена: он понял, что она его узнала.
«ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ!»
Окантованные резиной металлические створки с мягким стуком сошлись за спиной незнакомца. Серебристая лента поезда сорвалась с места и втянулась в туннель.
– Если бы я хотела вас убить, вы были бы уже мертвы, – сказала она.
Ее руки свободно висели вдоль тела с нарочито растопыренными пальцами, чтобы сразу было видно, что в них не зажат никакой предмет. Разделявшие их тридцать футов вымощенного красной плиткой пространства платформы представляли собой идеальную дистанцию для убойного выстрела из пистолета.
Что это за рюкзак стоит на платформе рядом с ней? Может, там взрывное устройство? Или резервуар с каким-нибудь газом?
– Как поживаешь, Вин?
– Называй меня Кондор. Мы оба здесь именно потому, что меня надо называть Кондором.
– Ты помнишь, кто я такая?
– Твое рабочее имя Фэй что-то там.
– Фэй Дозье. И это не просто рабочее имя – это оперативный псевдоним.
– Кто ты такая? Я имею в виду, сейчас ты здесь в качестве кого?
– Я – твое спасение. Твоя сопровождающая. Я та, кто должен обеспечить твою безопасность.
– Кажется, мне приходилось слышать такое и раньше.
Сделай шаг вперед, сократи дистанцию.
Она никак не отреагировала на это действие. Не стала менять позицию. Не потянулась за оружием.
Сделай еще шаг. Сблизься с ней, насколько это возможно.
– Моего напарника убили в твоем доме, – сказала она. – Я хочу знать про это все.
– И ты думаешь, что мне это известно.
– Я помню про белую машину, – сказала Фэй, в то время как Кондор оказался в трех шагах от того места, с которого уже мог нанести удар. – Поэтому я думаю, что ты знаешь не все.
Кондор сделал два шага назад, снова оказавшись на относительно безопасном расстоянии. Однако все же довольно близко. Если бы сейчас она попыталась выхватить пистолет, теоретически у него по крайней мере был бы шанс.
– Что у тебя в рюкзаке? – спросил Кондор.
– Доказательство того, что ты можешь мне доверять.
На боку круглой пустотелой металлической колонны рядом с ними мерцало электронное табло с расписанием движения поездов. Час пик закончился, следующий поезд должен был прибыть к ближней платформе через девятнадцать минут, к дальней – через двадцать одну. Движущиеся ленты эскалаторов были пусты, на платформе, кроме Фэй и Кондора, тоже не было ни единого человека.
Под ее черным плащом наверняка был как минимум один пистолет. По тому, как немного неестественно топорщилась ее блузка, Кондор понял, что под ней надет бронежилет.
Они находились на самом нижнем уровне станции. Неподалеку от них располагался пустой лифт для инвалидов с оранжевыми дверями, а рядом с ним – два эскалатора. Их верхние площадки находились на двадцать футов выше. Там, наверху, были турникеты и устройства для считывания электронных проездных карт. Дальше – еще один эскалатор, более длинный, ведущий к выходу со станции. Кондор не мог видеть, что происходило на верхней площадке эскалаторов и у турникетов.
– Ну и сколько еще мы будем таращиться друг на друга? – поинтересовалась Фэй.
– Значит, ты моя сопровождающая.
«Интересно, что она сейчас обо мне думает», – мелькнуло в голове у Кондора. Темная от тонального крема кожа, бейсболка, куртка, по размеру рассчитанная на какого-нибудь толстяка, подкладной живот.
– В школе мне нравились медленные танцы, – сказал он.
– Мы с тобой не в школе, Кондор.
Она боится, что я окажусь просто ненормальным.
До следующего поезда восемнадцать минут.
От вымощенной красными плитками платформы вверх, к серому сводчатому потолку, поднимались круглые бетонные колонны диаметром в пять раз толще человеческого туловища. Он вспомнил, как двое агентов ФБР и двое грабителей банков… кажется, это было в Майами… стреляли друг в друга из пистолетов, бегая вокруг припаркованной машины, и пули раз за разом летели мимо цели. Колонну на платформе можно было обежать быстрее, чем припаркованный автомобиль, но возможность рикошетов от бетонной поверхности сильно снижала ее защитные свойства.
– Вот что, сопровождающая, – сказал Кондор. – Давай-ка станцуем медленный танец.
Он сделал два небольших шага назад. Фэй дважды шагнула вперед, сохраняя неизменной дистанцию между ними. Теперь она оказалась совсем рядом с рюкзаком, стоявшим вертикально на красных плитках платформы.
– Подними его, – приказал Кондор. – Обеими руками. И очень медленно.
Фэй повиновалась.
Ничего. Ни взрыва, ни ослепительной вспышки, ни выброса ядовитого газа.
– Видишь? – осведомилась она. – Пока никаких подвохов.
«Зеленые глаза, – подумал он. – У нее зеленые глаза».
Старайся видеть не только то, что находится прямо перед тобой.
Кто научил меня этому? Забудь об этом. Пусть этот призрак исчезнет.
– И что теперь? – спросила Фэй.
– Расстегни молнию. Но так, чтобы, когда рюкзак раскроется, его внутренняя часть со всем ее содержимым была направлена на твое лицо, а не на мое.
Медленно прожужжала молния. Верхняя часть рюкзака разъехалась надвое.
– Теперь покажи мне, что внутри – тоже очень медленно, – приказал Кондор.
Она наклонила рюкзак таким образом, чтобы он мог в него заглянуть.
– Можете взять отсюда, что хотите, – сказала Фэй.
Кондор на мгновение оторвал взгляд от рюкзака и посмотрел ей в глаза.
– Я был прав, – заявил он. – Так или иначе, глядя на тебя, я вижу, как умру.
– Не сейчас, – возразила Фэй. – И не от моей руки. Во всяком случае, я должна постараться, чтобы это произошло как можно позже.
– Ты? Постараться?
Фэй пожала плечами.
– Я и моя совесть.
Он сделал шаг вперед и теперь оказался достаточно близко от нее, чтобы при необходимости атаковать. И сунул руку в рюкзак. Она не стала пытаться захватить ее и применить какой-нибудь из приемов дзюдо или айкидо… она ничего не стала делать и позволила ему рыться в рюкзаке.
Ощути холодную сталь, наборное дерево рукоятки, вес оружия.
Кондор сжал пальцы правой руки и вынул из рюкзака короткоствольный револьвер тридцать восьмого калибра. Заглянул с казенной части в барабан и увидел тусклые медные кругляши патронов – оружие было заряжено и готово к стрельбе.
– Я думала, что ты воспользуешься пушкой сорок пятого калибра. Скажем, «кольтом девятнадцать-одиннадцать» – оружие несколько устаревшее, но…
Холодный дульный срез короткоствольного револьвера уперся ей в лоб.
– …ты по идее должен был бы предпочесть его, – закончила Фэй.
Ее зеленые глаза моргнули. Тем не менее она не попятилась, не отшатнулась, хотя в любой момент ее мозг могла пронзить пуля.
Они по-прежнему стояли на вымощенной красной плиткой платформе в полном одиночестве.
Кондор с силой вдавил ствол револьвера в центр лба Фэй, чуть выше линии глаз.
– Я бы предпочла быть убитой из оружия моего напарника, Питера, – сказала она.
– Извини, у меня его нет.
– Тогда было бы глупо с твоей стороны меня убивать.