- Так считаю и я, Корнелиус, - спокойно заметил Альбус Дамблдор, который только что стремительно вошел в комнату. Рем не мог не бросить на старого волшебника взгляд, полный благодарности.
- Альбус! - Фадж суетливо вскочил на ноги, с досадой прикусив губу. - Не уверен, что вы можете находиться здесь, ведь идет допрос…
- Я не припомню времени, разумеется, исключая военные годы, когда на допросе присутствовал бы и Министр магии, но ведь вы тут, - дружелюбно заметил Дамблдор, пожимая его руку. - Разве вы не получали мое письмо с соображениями относительно вины мистера Люпина?
- Да, письмо… Но, видите ли, тут выяснились некие новые обстоятельства…
- Роман мистера Люпина и Сириуса Блэка давно в прошлом, - заметил директор школы чародейства и волшебства, наколдовывая себе стул, на который сел в непринужденной позе. Рем вздрогнул от его слов. Он никогда не думал, что Дамблдор не в курсе их отношений с Сириусом, просто такая формулировка задела его.
- Так вы знали? Дамблдор, вы должны были поставить меня в известность! - воскликнул Фадж, тоже снова присаживаясь на свое место. - Я полагал, у Блэка не осталось ни семьи, ни друзей, а он…
- Мистер Люпин тоже не относится ни к одной из этих категорий, уверен, он и сам вам это говорил, не так ли? - Альбус бросил взгляд на Рема, и тот коротко кивнул. - Я могу поручиться за Ремуса, Корнелиус. Я полностью доверяю этому человеку.
Рем отвел глаза в сторону. Вера в него Дамблдора потрясала… Чем он ее заслужил? Когда-то Альбус поверил мальчику-волчонку, пустив его на территорию школы, потом простил ему убийство человека и даже отвратительную истерику по поводу ареста Сириуса. И все эти годы он продолжает верить в него!
- Но, Альбус…
- Корнелиус, есть какие-то основания держать здесь мистера Люпина еще? Он ответил на все ваши вопросы?
- Кроме одного! - мрачно буркнул Фадж, и Ремус вновь посмотрел в его круглое лицо, сейчас багровое от недовольства. - Где сейчас Сириус Блэк?
- Я не знаю.
- В Хижине вы о чем-то сговорились с ним?
- Я вам уже сказал, что в Хижине я защищал детей.
- Но вы знаете, куда направился Блэк, после того, как ускользнул, Мерлин знает как, от дементоров? - угрожающе подался вперед Министр.
- Я понятия не имею, - спокойно сказал Ремус, прямо встретив его взгляд.
- Полагаю, мистер Люпин может быть свободен? - мягко осведомился Дамблдор, поднимаясь на ноги. Фадж кисло пожал плечами, и Рем быстро встал. Альбус заставил стул исчезнуть, и они вышли в коридор все вместе.
- Люпин, если у вас будут какие-либо сведения о местонахождении Блэка, я настоятельно рекомендую вам не скрывать этого от Министерства, - напыщенно бросил ему Фадж, оправляя зеленую мантию.
- Разумеется, Министр.
Они покинули Министерство вместе с Дамблдором, оба молчали, пока не оказались на улице.
- Он вам пишет? - вырвалось у Ремуса прежде, чем он успел это обдумать. Альбус рассеянно улыбнулся, разглядывая что-то в удивительно-голубом небе.
- С ним все в порядке. Он сознает, что не может писать тебе, ибо…
- Не надо объяснять, - угрюмо бросил Рем и коротко попрощался. Настроение его резко испортилось.
Нет, он никого не обвинял и не упрекал. Честно говоря, невиновность Сириуса прилично выбила его из колеи. Оказалось, что думать скверно о Блэке было даже легче, чем сознавать, что он дал себя когда-то обдурить. Сириусу стоило бы дать по шее, но не было такой возможности. Рем постоянно представлял себе, что же он скажет ему, когда они, наконец, встретятся - пусть даже через месяцы, а может и годы… Выскажет ему все, что он про него думает? Конечно! Заставит его чувствовать себя виноватым? Возможно. Но что он знал точно - в любом случае, восстановятся лишь их дружеские отношения.
Он никогда не переставал любить его, даже когда считал убийцей. Но восстановить их отношения, когда они были парой, не представлялось возможным. Слишком много было всего за все эти годы, что произошло между ними. Нет, Рем не то чтобы не хотел, просто он даже не думал об этом - Сириус сейчас казался ему глотком жизни, который ему подарила судьба после стольких лет существования на грани выживания. Ему необходим был близкий человек - такой, каким никогда не станет даже Дамблдор, несмотря на всю его доброту и понимание. Мерлин, сколько всего они с Сириусом знали друг о друге и сколько всего могли бы пережить, будь они просто рядом!..
Оставалась только одна проблема - Ремус не мог избавиться от чувства вины. Разве Сириус не говорил ему тысячу раз, что Рем знает его лучше всех? И после всего этого он дал Блэку так легко одурачить себя тринадцать лет назад? Немыслимо! Проходили дни, а Рем не мог простить себе собственного идиотизма… Пускай Сириус был чертовски убедителен, но он-то мог бы докопаться до сути! Однако он предпочел поверить в невероятное! Даже если Сириус его сможет простить, он себя - никогда...
До Нового года Рем постоянно искал работу, но практически нигде надолго не задерживался. Деньги, заработанные в Хогвартсе и предусмотрительно отложенные впрок, таяли, как и надежда найти что-либо столь же достойное. Благодаря мести Северуса Снейпа, о его недуге узнали очень многие в волшебном сообществе, так что даже надежда на репетиторство не оправдалась.
Он переписывался с Гарри и Альбусом, и те, хоть и кратко, но так или иначе давали понять, что Сириус где-то в безопасном месте и в полном порядке. Несмотря на то, что его весьма тревожили вести из жизни Поттера, гораздо больше его мысли занимал именно старый друг. В конце концов, Гарри под присмотром не только Дамблдора, но и Муди, а где сейчас Блэк - большой вопрос.
Накануне Рождества Рем впал в депрессию. Хотелось бросить все к чертям и хоть как-то разнообразить унылую безрадостную жизнь. И тогда он впервые спросил в письме Гарри, писал ли Блэк хоть в одном своем послании о своем старом школьном друге.
Ответ Гарри пришел почти в сочельник. Пока Букля клевала вафли, которые Рем щедро насыпал ей в блюдце, Люпин распечатал письмо и, минуя поздравления, отыскал глазами то, что его так волновало. «Он только один раз мне написал про вас, в самом первом письме. Сказал, что вас он всегда ждет». Эта простая фраза потрясла Рема настолько, что он дрожащими руками достал из буфета на кухне старое отцовское бренди, которое пил только раз, в тот вечер, как вернулся из аврората и поверил в вину Сириуса. Он едва не разлил остатки на стол, но потом схватил бокал и залпом выпил, судорожно охнув и со стуком поставив его обратно на стол.
Он его ждет.
Ремус истерически хохотнул, напугав белоснежную сову Гарри, которая сидела на спинке стула тут же. Он оперся руками на стол, не замечая, как сминает письмо пальцами. Почему-то сейчас он вновь чувствовал себя пятнадцатилетним мальчишкой, который вдруг обнаружил, что его любимый друг неравнодушен к нему. Как давно это было…