Над головой что-то просвистело, кто-то слева страшно закричал, под копытами что-то хрустнуло, а затем монстры, такие далекие еще несколько мгновений назад, оказались совсем близкими. Копье с хрустом проломило первого серва, но, не сломалось, и Лариэс, продолжив движение, насадил на него еще двоих изначальных. Кони, набравшие разбег, проламывались вглубь вражеского строя, круша и топча все на своем пути. Этим следовало пользоваться. Отпустив лэнс, он выхватил эсток, который очень разумно был приторочен к седлу, и, чуть склонившись, кольнул армиса, мимо которого скакал.
В этот миг щит дернулся от удара и Лариэс, не раздумывая, перевесился на другую сторону, протыкая еще одного врага.
«Скорость, сейчас все решит именно скорость», — думал он. — «Мы должны пробиться до основных сил и укрыться за пехотой. Не сумеем — сомнут».
Конечно, по-хорошему, вместо того чтобы нестись вперед, теряя темп и увязая в плотной массе хитиновых панцирей, следовало развернуться и ускакать в замок, но уж больно соблазнительной была идея рассечь ослабленный вражеский строй надвое и соединиться с неожиданными спасителями.
Все это понимали, а потому клин постепенно замедляясь, и вновь превращаясь в колонну, продолжил свое движение вглубь построения магических насекомых.
К сожалению, изначальные не являлись людьми, а потому у них было куда больше возможностей для того, чтобы остановить рыцарскую конницу в атаке. То тут, то там кони падали с перекушенными ногами, и всадники тотчас же оказывались в окружении десятков хитиновых панцирей.
Неожиданно откуда-то с запада послышались до боли знакомые слова и Лариэс, пораженный точно громом, увидел, как из леса один за другим выскакивают… лунксы.
Легковооруженные сородичи не лезли в лоб на изначальных, нет, они использовали пистолеты. Десяток всадников подскакивали к изначальным, в упор разряжали один или два пистолета и разворачивались, уступая место следующим. Да, некоторые падали, пораженные хитиновыми копьями, но большинство, благополучно выстрелив, скакали назад под покровом пороховых газов.
Зажатые со всех сторон изначальные, повинуясь неслышной команде своих командиров, сделали единственное, что оставалось в сложившейся ситуации — плюнули на всякое сопротивление и, оставив небольшие силы для того, чтобы задержать конницу врага, принялись отступать.
В рядах волукримцев и их союзниках послышались восторженные вопли, но Лариэс, не отвлекаясь на ерунду, продолжал рубить и колоть, он прекрасно понимал, что сейчас наступила отличнейшая возможность смять тонкий заслон и ударить в спину отступающему врагу. Вряд ли изначальных получится повергнуть в паническое бегство — они, как казалось полукровке, вообще не способны были испытывать чувств, но изрядно порубить беззащитные хитиновые спины ему хотелось.
И в это время на дороге появилась небольшая группа — десятка два человек на конях, окруженных пешими вороноголовыми. Всего полсотни всадников и пехотинцев, не больше. Казалось бы, такая малость ничего не сможет противопоставить напору заметно поредевшего, но все еще внушительного воинства магических насекомых, однако не тут-то было. Всадники единым движением вскинули руки, а в следующий миг мир утонул в огне, свете, грохоте и реве.
Десять сковывающих ударили одновременно, высвобождая весь свой внушительный арсенал. Да, Мислия считалась сильнейшим магом-артефактором Дилириса, вот только ученики Корвуса были лучшими в мире. Конечно, если бы армия насекомых не понесла колоссальные потери во время штурма и последующей контратаки вороноголовых, магические насекомые, смели бы этот небольшой отряд.
Но, сил у изначальных уже не оставалось…
* * *
Галий наблюдал за агонией своей армии, отсиживаясь в безопасном месте. Увы, но в последнее время подобное вошло у него в привычку, что изрядно расстраивало опытного и гордого воина. В том, чтобы раз за разом получать по заднице нет ничего приятного, но еще хуже, когда ты убегаешь, не выполнив поставленной задачи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ему не хватило какого-то жалкого часа! Шестьдесят минут, и с большей частью людей его высочества было бы покончено раз и навсегда. По крайней мере, с теми, кого вообще можно убить. Древние — эти проклятые монстры — действительно оказались бессмертными. Но ладно — они. Совершенно неясно, каким образом приспешники Вороньего Короля сумели добраться до замка так быстро? Когда Питиа, появившаяся вновь, передала сообщение о том, что враги на подходе, было уже поздно — бой шел во внутреннем дворе замка. Возможно, еще тогда нужно было отступать, бросив все, но Галий надеялся, что у него хватит времени для того, чтобы закончить начатое, именно поэтому он не позволил легату отдать приказ на отход. Увы, когда стало ясно, что обороняющиеся прочно закрепились в донжоне и хозяйственных постройках, предпринимать хоть что-то не имело смысла.
Поэтому Галий поступил так, как в его ситуации сделал бы любой вменяемый наемник — он сбежал, оставив легата и остатки его орд разбираться с последствиями. Никакой жалости убийца не испытывал, кого жалеть — помесь краба с осьминогом? И зачем? Только потому, что она умеет разговаривать? Сотни людей, которые Галий отправил на тот свет также были наделены этим талантом, причем многие — в куда большей степени.
«А паренек гениален», — с легкой ноткой раздражения подумал убийца, с профессиональным интересом изучая рукотворный ад, созданный учеником Вороньего Короля. — «Такой уровень работы со стихиями! Артефакт минимум третьего уровня погружения, причем определенно — авторской работы. Проклятье, ну почему в последние месяцы на моем пути встает столько талантов? Обрубить бы им всем руки, как тому полукровке!»
Ничего такого, конечно же, Галий делать не собирался — он трезво оценивал свои возможности и прекрасно осознавал, чем закончится поединок с Паллидием. Увы и ах, но всегда есть кто-то сильнее, чем ты. Что-что, а эту науку Галий постиг давным-давно, когда прикончил своего дорогого учителя.
— Ладно, мы еще не закончили, — пообещал наемник никому конкретно и всем сразу, после чего, оставив поле боя за спиной, направился вглубь леса, туда, где у него был заготовлен тайник.
— Приветствую, госпожа Питиа, — безо всякого удивления проговорил маг, обнаружив в своем тайном убежище слепую девушку. — Полагаю, у хозяина есть новости для меня?
Говорил он это совершенно спокойно, хотя внутри уже приготовился к схватке за жизнь. Вряд ли хозяину понравится провал, а значит, посланница вполне может превратиться в убийцу.
— Да, есть.
— И какие же они? — Галий был готов использовать свое сильнейшее заклинание — то самое, что он применил против Кающегося, благо, у него оставалось еще целых два Черных Копья.
— Господин доволен вашей работой.
— Э? — убийца не сумел скрыть удивления. — Доволен? Я же провалил дело, не сумев прикончить никого из этого богами проклятого отряда и угробил армию изначальных!
— Изначальные не имеют значения, — коротко ответила девушка, — подобный исход предусматривался, не беспокойтесь.
Галий ошеломленно уставился на нее.
— Тогда для чего все это? Зачем было ставить меня во главе фанатиков из культа изначальных? К чему все эти попытки остановить принца? Неужели зря?
Питиа, неожиданно улыбнулась и, запустив руку в карман, извлекла небольшой мешочек. Она протянула его наемнику и тот, развязав тесемки, охнул, не в силах сдержать эмоций. Аккуратно, нежно, точно ребенка, Галий достал прозрачный, как слеза, кристалл. Медленно, боясь повредить драгоценность, убийца подставил его под солнечный свет, наслаждаясь игрой лучей, преломлявшихся сквозь идеальные грани. Этот кристалл казался совершенным… Хотя нет, на одной из сторон все-таки можно было различить крохотное пятнышко, затемнение, капельку грязи на идеально ровной поверхности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И все же…
— Это… мне? — охрипшим от волнения голосом спросил он. — Но почему? Я же не справился…
— Вы справились, господин Галий. Со своей частью работы. Остальное доделают иные слуги. Господин всегда решает сразу несколько проблем одновременно. Ваше задание было и вашим испытанием, проверкой, годитесь ли вы.